Ко второй половине дня собралось большинство гостей. Люк представил Иону красивому испанцу, у которого было такое длинное имя, что для его написания потребовалось бы несколько страниц, и не менее длинная родословная. Испанец был приглашен в качестве шафера, и хотя он приветствовал Иону с очаровательной учтивостью, у нее возникло подозрение, что шафер удивлен, как невзрачная и простенькая женщина могла заинтересовать Люка.

Через некоторое время приехали две пары — близкие друзья Люка.

Люди прибывали и прибывали. У Ионы совсем не было времени поговорить с Люком, а вечером он отбыл вместе со всеми гостями, за исключением Энджи и ее сыновей, потому что, по обычаю, жених и невеста не должны видеть друг друга до брачной церемонии.

Ощущая себя покинутой, Иона приняла душ, надела пижаму и хотела уже лечь в постель. Но вдруг взгляд ее остановился на каком-то свертке, лежавшем на столе.

На нем четким почерком было написано ее имя, а также имелась приписка: «Лично в руки».

Люк? Иона открыла сверток с нетерпеливым трепетом.

И каково же было ее разочарование, когда она увидела журнал — один из тех, которые распространяют слухи о знаменитостях и размещают их фотографии в самых изысканных и дорогих нарядах.

— Интересно, кто мне это прислал? — пробормотала молодая женщина, листая страницы. Не Люк, конечно, — трудно представить, что он интересуется подобными изданиями…

Взгляд ее остановился на фотографии. Люк. И какая-то женщина.

Руки Ионы задрожали. Она снова посмотрела на обложку и увидела на ней ту же женщину с соблазнительной, загадочной и слегка насмешливой улыбкой.

Спутница Люка была необыкновенно красива, с потрясающе изящной фигурой, и она показалась Ионе очень знакомой. Ах да, конечно, это восходящая голливудская звезда, снявшаяся во многих фильмах.

Медленно, со сжимающимся сердцем Иона поинтересовалась датой выпуска журнала. Это был свежий номер.

Ей очень хотелось проигнорировать отравленный дар Аристо Микелакиса — она не сомневалась, что именно он прислал журнал, — и все же Иона не могла отложить его в сторону. Что-то в ее душе разрушилось и умерло, когда она изучала фотографию. Сьюзен Мэйнваринг призывно смотрела на Люка, а он галантно поддерживал красотку под руку.

В подписи под снимком говорилось, что они присутствовали на церемонии открытия нового театра в Лондоне. Затем восхвалялось платье кинозвезды и читателей приглашали почитать интервью с актрисой на следующей странице.

Собрав остатки воли, Иона заставила себя прочитать интервью, затем закрыла журнал. Отчаяние охватило ее.

Сьюзен Мэйнваринг ясно дала понять, что она собирается замуж за Люка, а когда ее спросили, как она будет сочетать семейную жизнь с блестящей карьерой, девушка рассмеялась и заявила: «О, будущее покажет. Сейчас в моей жизни нет места для детей, и я пока не слышу, как тикают мои биологические часы».

Это был тонкий намек на то, что она очень молода по сравнению со своими соперницами.

Судя по интервью, у Сьюзен ни на что не было времени — даже на Люка, — причем на несколько лет вперед. Следовательно, выйди она замуж, материнской любви Хлоя не дождется.

Сьюзен отвечала на вопросы журналиста весьма осмотрительно, однако несколько слов, вырвавшихся у нее, свидетельствовали о том, что они с Люком — любовники.

Жгучая ревность буквально разрывала Иону на части. Молодая женщина металась по комнате, сердце ее бешено колотилось. Она не может выйти замуж за Люка, не узнав, какие обещания — если они были — он дал этой кинозвезде.

Первым делом она хотела позвонить ему, но этот порыв сразу же угас, поскольку Ионе не был известен номер его телефона. Люк не счел нужным дать его ей. Моана ушла к себе домой, и Иона не знала, как позвонить в отель, где остановился Люк. Она даже не была уверена, что запомнила его название и место, где он расположен. Возможно, на берегу бухты, неподалеку от них, а может, на другом конце острова.

Надо постараться найти его — но поймут ли сотрудники отеля, кто она такая? Они могут решить, что это — назойливая журналистка. И все же следует попытаться.

Через несколько минут Иона положила телефонную трубку. Администратор гостиницы вежливо сообщила, что в номере Люка никто не отвечает.

Иона возненавидела Аристо Микелакиса — он дал ей понять, что она не может конкурировать со Сьюзен Мэйнваринг.

Молодая женщина сердито бросила:

— Ужасный старик! Чтоб он… — И замолчала, потому что желать смерти кому-либо нельзя.

Она всего лишь хотела, чтобы Аристо исчез из ее жизни — и из жизни Люка. И Хлои тоже.

Вскочив на ноги, Иона распахнула дверь и вышла из дома. Где же Люк, когда он так отчаянно нужен ей?

Романтичная луна, подруга любовников, выплыв из-за легких облачков, осветила все вокруг.

Иона стояла на террасе и дрожала, несмотря на теплый воздух. Ей было легче думать о трагедии, которая произошла более двух тысяч лет назад, чем об интервью кинозвезды. Она вновь стала размышлять о несчастном Ипполите и его мачехе, Федре, которая полюбила юношу, а потом предала.

Вернувшись в дом, Иона вошла в комнату и взяла журнал. Она стала внимательно просматривать статью — в надежде понять, когда было взято это интервью.

Ключ к разгадке так и не нашелся. Но, судя по всему, интервью было взято перед тем, как Нелли, няня Хлои, уехала к матери. В таком случае Люк действительно планировал жениться на кинозвезде, поскольку постоянное отсутствие мачехи — при наличии заботливой няни и любящего отца — не принесет девочке вреда.

Но как Аристо обнаружил это интервью? Впрочем, какое это имеет значение? Возможно, ему кто-то сказал, поработала его пресс-служба, отслеживающая все сообщения в прессе, касавшиеся Люка. Но Аристо может использовать интервью в своих грязных целях — отобрать у Люка Хлою. Любой адвокат сочтет удачной находкой небрежное высказывание Сьюзен о том, что ее не интересуют дети.

Аристо Микелакис, вероятно, был совершенно уверен: статья настолько потрясет Иону, что она немедленно бросит его сына.

Иона бессильно опустилась на край кровати. И все же ей необходимо знать, давал ли Люк какое-либо обещание Сьюзен Мэйнваринг.

А если давал?..

Иона стиснула зубы. Она решит эту проблему, когда столкнется с ней. Прежде надо все выяснить.

Поздно вечером она в конце концов дозвонилась до Люка.

— В чем дело? — спросил он с тревогой. — Что-то случилось?

— Мне надо видеть тебя, — заявила Иона.

— Я буду через десять минут.

Положив телефонную трубку, Иона взглянула на занавески, которые колыхал морской ветерок, и с отчаянием подумала: «Он, наверное, решил, что я сошла с ума. А это интервью в журнале лишь ухудшит его отношения с отцом».