На Керамейкос напали.

Когда Шара сказала, что они будут держать Илью на коротком поводке, Эфира не думала, что это будет буквально так.

Она взглянула на наручники в руках Шары. Они были бледными, посеребренными, а в центре каждого, словно два глаза, блестело по зеленому драгоценному камню. Шара добыла их во время предыдущего ограбления, стащив из сокровищницы генерала армии Бехезды в отставке. Их наняли украсть шлем, но Шара забрала и наручники, потому что они показались ей красивыми. Лишь позже она обнаружила их истинное предназначение.

Эфира с неприязнью наблюдала за тем, как Илья протягивает левое запястье Шаре.

Та одела на него один из наручников, затянула, подогнав размер. А второе кольцо начала надевать на себя, но Эфира схватила ее за руку.

– Дай его мне, – сказала она. – Только меня он не сможет обдурить.

Шара не стала спорить. Она просто застегнула браслет на запястье Эфиры.

Эфира не отрывала взгляда от Ильи. Он размял руку и поднял запястье к глазам, словно восхищаясь наручниками. Они были связаны с помощью магии изобретателей, словно какая-то невидимая нить соединяла их друг с другом.

– Это не модный аксессуар, – резко сказала Эфира. – Ты пленник. Мой пленник. Не смей отходить от меня дальше, чем на тридцать шагов. Ступишь хоть на миллиметр в сторону и окажешься на земле, не успеешь глазом моргнуть. Ясно?

– Я так скучал по твоей теплоте и нежности, – ответил Илья, опуская рукав на наручник. – Жду не дождусь провести это время с тобой.

– На миллиметр.

Шара глянула на них и усмехнулась, обняв их двоих за плечи.

– Да ладно вам, мы команда! Где же товарищеский дух?

– С таким понятием Илья не знаком, – пробормотала Эфира, выбираясь из-под руки Шары.

– Она просто немного раздражительная, – заговорщицки прошептала Илье Шара. – Обычно она добрее.

Эфира закатила глаза и направилась к одному из песчаных скифов.

– Нет, это не так, – услышала она бормотанье Ильи за ее спиной.

Эфира замерла, опустив взгляд на свой браслет, а потом резко выбросила руку перед собой. Сзади послышался мягкий удар тела о песок, а затем тихое ругательство. Эфира подавила улыбку и пошла к Нумир, ставящей парус песчаного скифа с помощью Хадизы. В это время Партения сидела над одной из книг Бадиса в тени.

– Вы трое согласны с этим? – спросила Эфира.

– Не то чтобы мы могли помешать Шаре работать с неприятными типами и раньше, – ответила Хадиза, многозначительно взглянув на Эфиру.

– Илья другой, – настаивала Эфира. – Он манипулятор.

– Шара сможет о себе позаботиться, – сказала Хадиза. – Как и мы все. Более того, нас пятеро, а он один.

Эфира сжала зубы. До них не достучаться. Кажется, они совершенно не переживали из-за змеи в своих рядах.

Эфире придется быть начеку за них всех.

– Ладно, – сказала Шара, приближаясь к ним с украденным Бадисом зеркалом в руке. – Кто хочет поглядеть на свое милое личико в зеркале? Партения?

Нумир рассмеялась, пытаясь скрыть смех за кашлем.

– Кого-то еще все это пугает? – спросила Партения. – То есть, кто вообще станет оставлять ключ к поискам Чаши? Для кого?

– Дочери Милосердия? – предположила Хадиза. – Возможно, им нужно отследить Чашу, если им вдруг понадобится снова найти ее.

– Должно быть, это Дочери, – сказал Илья за ее спиной. – Потому что этим ключом может воспользоваться только обладатель Дара крови.

Шара повернулась к нему.

– И ты об этом узнал… откуда?

– Я покажу вам ключ к искомому, – повторил Илья, – если у вас хватит сил им управлять. Только человек с Даром крови может использовать Чашу Элиазара. Значит, только кто-то с Даром крови и может ее найти. – Его взгляд скользнул к Эфире.

Она поморщилась. Если зеркало делало именно то, что обещало, то только она может им воспользоваться. Но она пока не говорила Шаре и остальным, кто она такая.

– Я знаю пару целителей в Тель-Амоте, – задумчиво заметила Шара, – но я не уверена…

– Нам не нужно ехать в Тель-Амот, – возразил Илья.

Кажется, он собирался заставить Эфиру сделать это. Она сердито посмотрела на него и повернулась к Шаре.

– Дай его мне.

Шара удивленно повернулась к ней.

– Что? У тебя Дар крови? Но ты не… – Ее взгляд скользнул по рукам Эфиры.

У Эфиры появилось желание спрятать руки за спиной. Они были голыми, коричневая кожа не была помечена татуировками, которые обычно сообщали о профессии целителей. Она не смела взглянуть на Илью, но знала, что тот в восторге от происходящего. Чем меньше Эфира и Шара будут доверять друг другу, тем легче ему будет добиться своего.

– Шара, нет, – твердо сказала Хадиза, схватив ее за руку, протягивающую зеркало Эфире. – Ты не можешь отдать его ей.

– У нас нет других вариантов, – ответила Шара.

– Ты не понимаешь, – Хадиза бросила недоверчивый взгляд на Эфиру. – Она опасна. Она неклявшаяся.

Эфира и раньше слышала этот термин. Так называли обладателей Дара крови, не обученных использовать его. Людей, которые не приняли клятву, что будут использовать свою силу только для исцеления, а не причинения боли. Повсюду таких людей, как она, отвергали, но в некоторых местах это чувствовалось сильнее. В таких местах как Тель-Амот, пострадавших во время Войн Некроманта.

– Мы не можем ей доверять, – продолжила Хадиза. Она повернулась к Эфире. – Так и знала, что ты что-то скрываешь.

Эфира впилась ногтями в ладони.

– Я никому не причиню вреда.

– Даже если бы мы тебе поверили, это не означает, что ты не опасна, – сказала Хадиза. – Неклявшиеся… знающие, как связывать и развязывать эшу, часто злоупотребляют силой. Законы так строги не без причины. Без обучения их Дар непредсказуем. Даже если они не хотят навредить людям, именно так и получается.

Эфира не отрывала взгляда от Хадизы, а внутри поднималась ярость. Хадиза ничего не знала ни об Эфире, ни о том, что ей удалось узнать о своем Даре. Ни о том, на что она была способна. Но частично слова Хадизы были правдивыми, и это тоже злило.

– Я вам не лгала, – дрожащим голосом произнесла Эфира. – Я хочу спасти сестру. Это единственная причина, по которой я здесь.

– Она говорит правду.

Они все повернулись к Илье.

– Ты… готов за нее поручиться? – после долгого молчания спросила Шара.

– Да, – не колеблясь, ответил он.

– Ты же понимаешь, что у нас нет причин верить и тебе? – заметила Хадиза.