litbaza книги онлайнРоманыМоя долгожданная любовь - Джил Грегори

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 75
Перейти на страницу:

Шайен представлял собой устрашающее зрелище в одеянии из шкуры бизона и головном уборе с перьями; его медного цвета лицо было расчерчено полосами ярко-красного цвета. Темными, напряженными глазами он оглядывал белую женщину, лежавшую на полу его типи, и во взгляде его была суровость, которая никоим образом не могла унять явный страх на лице пленницы.

Брайони поднялась на колени, кутаясь в плащ в беспомощной попытке согреться. Она с опаской отодвинулась, когда воин внезапно бухнулся на землю рядом с ней; затем она увидела, что он раздувает огонь. Она всхлипнула, наблюдая, как он подбросил в костер заранее собранную кучку коры. Горячие языки пламени поднялись вверх, и она чуть придвинулась к огню, пытаясь согреть дрожащие от холода конечности. Девушка подозрительно озирала индейца, отчаянно стараясь совладать с паникой, охватившей ее с той самой минуты, когда она натолкнулась на отряд по дороге из города на ранчо.

Все случилось невообразимо быстро. Она изумленно обнаружила, что ее преследуют, затем что ее стащили с седла и что ее уволокла с собой в ночь банда, состоящая из почти дюжины дико голосивших, безумно раскрашенных индейцев.

И вот она здесь. Мокрая, промерзшая, изнуренная до предела, она оказалась в типи наедине с этим высоким молчаливым храбрецом, который следил за каждым ее движением, как если бы ждал предлога для того, чтобы убить ее. Брайони попыталась успокоиться и поразмыслить. Убьет ли он ее, изнасилует или предаст мучениям? Ужас охватил ее душу. Она смотрела на индейца, пытаясь найти хоть чуточку человеческой доброты в этом грубо выделанном, угловатом, так ужасно раскрашенном лице, но видела лишь неприязнь.

Внезапно индеец протянул руку и привлек ее к себе, чуть ли не на колени. Она попыталась выкрутиться, но он удержал ее, грубо вцепившись одной рукой в ее волосы.

— Нет! Пожалуйста! — задыхаясь, закричала она, но тут же перестала сопротивляться, инстинктивно чувствуя, что это только усилило бы опасность.

Она заметила, что индеец острым, суровым взглядом изучает ее лицо при свете костра. Она решила выждать; от страха сердце ее колотилось гулкими болезненными ударами, сотрясавшими каждый нерв. Золотистый свет коснулся ее кожи, высветил изящную линию ее профиля, поднятый вверх подбородок и широко поставленные блестящие глаза, со страхом глядевшие на захватчика.

Прошла томительная минута. Брайони ощущала запах кожи и табака, смешанный с запахом дыма горящих дров, затаенную злость и напряжение в глазах индейца, внимательно изучающих каждую черточку ее лица. В них мерцало что-то такое, чего Брайони не могла понять. Затем он вскочил на ноги, увлекая ее за собой, что-то пробормотал и снова оглядел ее, поворачивая подбородок девушки в разные стороны. Затем поднял прядь ее мокрых, струящихся волной волос и пропустил их между пальцами. Потом его губы сжались в тонкую линию.

Без дальнейших колебаний он вытолкнул ее из типи под шквал бешено дувшего ветра, который с такой силой ударил ее в грудь, что она попятилась. Он снова схватил ее, не давая ей упасть, и потащил к центру лагеря мимо целого ряда типи.

Они добрались до самого большого жилища, сложенного чуть ли не из двадцати шкур бизонов, сшитых вместе и натянутых на переплетенные прутья. Индеец заговорил, выкрикивая что-то, чего Брайони не могла понять, в ревущую ночь, а затем она услышала неясный ответ из гигантского типи. Полог был приподнят, и она снова оказалась под крышей, защищенная от ледяного, безжалостного ветра.

Здесь было значительно просторнее, а кроме того, это типи было убрано множеством перьев и украшений из бус. У одной стены аккуратно было сложено оружие, над ним висел круглый щит из сыромятной кожи, с перьями и геометрическими узорами, нанесенными краской. Кроме того, там висело несколько больших сумок из бизоньей кожи, прекрасные головные уборы из бус и перьев, одежды, украшенные иглами дикобраза, бусами и перьями.

Хотя Брайони лишь поверхностно удалось оглядеть типи, у нее сложилось мнение, что оно является жилищем вождя. Затем ее грубо подтолкнули к центру типи, где горел костер. У его дальнего края лицом на восток сидел индеец неопределенного возраста. Его обветренное лицо свидетельствовало о том, что ему немало лет, но проницательные черные глаза были острыми, как лезвие ножа.

Она вгляделась в его гордое, резко очерченное лицо, отметив глубоко посаженные глаза и выдающийся нос, тонкие, жесткие губы и как бы высеченный из гранита подбородок. Он сидел по-турецки на коврике из медвежьей шкуры, на его сутулых плечах была накидка из шкуры бизона, а две густых косички были обвязаны ремешками из сыромятной кожи. Храбрец, который привел ее, стоял в стороне со скрещенными руками и быстро говорил на родном языке.

Брайони ждала; ее волосы разметались по лицу, и она чувствовала себя промерзшей до костей.

Что происходит? Почему ее привели в это жилище? Собирались ли они убить ее сейчас или завтра на глазах у всего племени? Она была слишком изнурена, чтобы бороться или даже размышлять. Все ее тело застыло от мокрого снега и ветра, и она не имела никакого представления о том, как можно было бы спастись от казни, которую ей уготовили. На мгновение она закрыла глаза и представила лицо Джима. Как он ей сейчас был нужен! Только бы быть сейчас с ним в постели, в безопасности, в его объятиях! Как она дошла до этого? Как вышло, что они потеряли свое счастье и благополучие, которое у них было и которое, как им казалось, будет длиться вечно? Комок подступил к горлу. Затем воздух прорезал новый звук, помешавший ее мыслям.

— Белая женщина. Подойди ближе.

Индейский вождь заговорил и, к ее изумлению, на английском языке. Глаза девушки широко раскрылись. Она воззрилась на медное величественное лицо и медленно, настороженно подчинилась.

Вождь поднялся, когда она подошла, и протянул шероховатую руку. Он повернул ее голову влево и вправо, изучая ее так же досконально, как и первый индеец. Она услышала, как он что-то пробормотал на своем языке, но ей не удалось разобрать, было ли это произнесено мягким или жестким тоном. Но когда она встретилась с ним глазами, то заметила, что его потрясло какое-то глубокое чувство, и слеза заискрилась на изборожденной морщинами щеке.

— Кто… ты? — спросил он тоном человека, испытывающего чуть ли не благоговейный страх, и Брайони сглотнула слюну, прежде чем ответить.

— Я Брайони Логан. — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно и спокойно, помня, как Джим ей часто говорил, что индейцы уважают мужественное поведение человека во враждебном окружении и высоко ценят правдивость. Если она будет умолять и рыдать, они с презрением отнесутся к ней и, вероятно, не проявят никакого снисхождения, но если она поведет себя храбро и произведет на них впечатление своим достоинством, возможно, есть шанс, что они проявят по отношению к ней какую-то симпатию.

— Я… вижу, что вы великий вождь. Можно… мне узнать ваше имя, раз вы знаете мое?

— Мой народ цисцистас называет меня Два медведя. — Он смотрел прямо в глаза девушке. — Белые люди зовут нас шайенами.

Его испытующий взгляд не успокоил Брайони, так как у нее возникло ощущение, что он видит насквозь всю ее душу. И все же она заставила себя выдержать его взгляд. Она чувствовала, что ее судьба зависит от этого человека и его решения, поэтому, несмотря на усталость и дрожь, несмотря на учащенное от страха сердцебиение, она стояла перед ним прямо и не отводила глаз от его смуглого, непроницаемого лица.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?