— У Сальваторе свои демоны.

— Сальваторе — ничтожество! А ты прикрываешь его.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Я-то как раз понимаю. И вижу насквозь всех членов семьи Ди Висконти. Как бы «любящий» муж, у которого роман на стороне. Как бы «успешный» сын, который на самом деле просто некомпетентный болван. И ты так боишься, что все узнают неприглядную правду!

Вдруг в голову ей пришла мысль. А если этот брак тоже пиар-ход?

— К чему на самом деле эта свадьба? О мой бог. Пожалуйста, не говори мне, что это просто твоя попытка держать под контролем незаконнорожденную дочь. На случай, если кто-нибудь узнает, кто я на самом деле!

Раффа воздел руки к небу и пробормотал что-то по-итальянски.

— Вот как ты обо мне думаешь? Иначе говоря, я женюсь, чтобы пресечь слухи? Ты будешь моей женой, но ты меня плохо знаешь!

Она заколебалась. Любуясь каждой черточкой его красивого лица, каждым изгибом мускулистого тела, ощущала, что от любви к нему падает в пропасть и у нее нет ни парашюта, ни страховочной сетки. Если бы он женился на ней, чтобы сохранить лицо, она была бы просто раздавлена.

— Я хочу сказать, что жениться из чувства долга неправильно.

Он дотронулся до ее щеки.

— Дело не в чувстве долга. Просто ты лучшая мать для нашего ребенка.

Она покачала головой. Слезы застыли в глазах.

— Мне не нужно замужество, чтобы быть хорошей матерью. Муж должен любить свою жену, а не воспринимать ее няней собственного ребенка. Семью связывает любовь, а не чувство долга. Я выросла в маленькой семье, но на мою долю выпало огромное количество любви. А если нет любви, значит, нет ничего.

Слезы потекли у нее из глаз, пропало желание сражаться.

— Что ты хочешь сказать, Коралл? Ты передумала?

Она посмотрела на него, подбородок дрожал.

— Что нас ждет впереди, Раффаэле?

— Доверься мне! Ты должна мне доверять. Я знаю, что делаю. Ты мне подходишь, я это чувствую.

— Я так хочу в это верить, правда хочу.

— Позволь доказать это тебе.

Он поцеловал ее.

Рыдания прекратились, едва она почувствовала его губы на своих губах.

— Ты самая удивительная женщина на свете.

— Я никогда не встречал никого похожего на тебя. Твой дух, твоя цельность.

Он снова поцеловал ее. Нежно, мягко, осторожно. Его губы прижались к ее губам, и, когда она ответила, он стал более требовательным. Ее тело запело от наслаждения. Он осторожно притянул ее ближе. Она чувствовала каждое его прикосновение.

— Твоя красота.

Он взял ее за руки и сильнее прижал к себе. В его объятиях она почувствовала, что так и должно быть: мать, отец, маленький ребенок. Это правильно, просто идеально.

Они стояли, слегка покачиваясь, наслаждаясь прикосновениями и запахом друг друга. С каждой секундой она все больше успокаивалась.

Вдруг залаяли собаки. С дороги донесся шум автомобиля.

Коралл открыла глаза.

— Мои юристы.

— Отошли их. Они тебе не нужны. — Раффа поцеловал ее снова. — У нас денег более чем достаточно. Не начинай войну с Сальваторе. Это того не стоит.

Он повел ее в спальню, не прекращая поцелуи.

— Раффа.

Собаки залаяли громче. Послышались голоса. Хлопнула дверь автомобиля. Коралл увидела группу людей в темных и серых костюмах.

— Мне нужно с ними встретиться.

— Тебе не нужно ничего делать. Я сам все решу.

Она покачала головой:

— Нет. Я же говорила. Это мое состояние. Я хочу все исправить. Семья Ди Висконти меня не признала, осталось всего несколько недель, чтобы заявить права на наследство. Мой сын заслуживает всего этого.

Он отошел от нее, она почувствовала, как от него повеяло холодом.

— Ты собираешься развязать войну.

— Я собираюсь противостоять Сальваторе, если ты это имеешь в виду.

— Я сам разберусь с Сальваторе.

— Это я разберусь с Сальваторе! Так же как и с остальными моими проблемами. Если ты против, тогда не нужно на мне жениться!

Его глаза вспыхнули яростью, он напрягся и едва сдерживал гнев.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Да все я понимаю! Не нужно решать за меня! Я хочу быть равным партнером. Или не буду твоим партнером вообще.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Коралл, — повторил Раффа громче.

— Я говорю то, что чувствую, мои слова идут от сердца. Я не хочу ничего, кроме справедливости для всех нас.

— Ты слишком многого хочешь.

Его глаза были самыми ясными, самыми голубыми на свете, лицо печальным и таким красивым.

— Да, я знаю. И не собираюсь просить прощения за это.

— Как эта война поможет нашему сыну? Ребенок нуждается в родителях, которые занимаются им, а не борются, доказывая свою точку зрения.

— Если у меня нет качеств, которыми, по-твоему, должна обладать твоя жена, можешь забрать предложение руки и сердца обратно.

От этих слов у нее перехватило горло, в глазах застыли слезы.

Раффа гневно посмотрел на нее:

— Хорошо, Коралл. Очень хорошо. Но будь осторожна. Ты можешь зайти слишком далеко.

Он покачал головой и вышел.

Коралл подошла к бассейну и заглянула в темные глубины.

Дверь захлопнулась.

Вилла Монтероссини находилась в самом сердце Рима в окружении садов и вымощенных дорожек, пересекавших зеленые газоны. Густые кроны деревьев и каменные стены скрывали ее от шума транспорта и посторонних глаз.

Из огромного окна второго этажа, где находилась Коралл, был виден красивый фонтан со смеющимися херувимами.

«Какой прекрасный день для свадьбы, — думала она, потягивая чай и отходя от окна гардеробной, застеленной шелковым ковровым покрытием. — Какой прекрасный и несчастный день».

Она подошла к буфету, чтобы налить еще чаю, но горничная пришла ей на помощь. В этом доме ничего нельзя сделать самостоятельно. Все три дня, пока она пребывала на вилле, персонал выполнял любое ее желание. Свежие цветы в каждой комнате, ароматические масла в ванной и вкусная еда. Все, что только можно пожелать.

Все старались изо всех сил, чтобы она чувствовала себя как дома. Все, кроме самого синьора.

Она бросила ему вызов и встретилась с юристами, а он уехал в Шанхай. Каждый вечер они говорили по телефону. Он задавал односложные вопросы о ее здоровье, здоровье ребенка и о том, что она делала. Она отвечала так же односложно.