Раффа сообщил о положительном результате второго ДНК-теста, будто речь шла о вчерашней погоде. Коралл отреагировала на это без особого интереса.

Он никогда не спрашивал о результатах переговоров с юристами. Она тоже ему ничего не сказала. Хотя они заверили, что перспективы у нее очень хорошие.

Они разобрали все вопросы, которые могут возникнуть в ходе судебного процесса. Она изучила документы, начиная от основания компании и заканчивая ее становлением в качестве транснациональной корпорации. За последние годы выручка удвоилась, и все признавали, что это заслуга Раффы. При этом он не получал никакого вознаграждения за успешность круизной компании, даже отказался от заработной платы.

Ее мучили сомнения. Тем не менее документы составлены, все ждали ее отмашки. И скоро она ее даст. Очень скоро. Сразу после свадьбы.

Наконец настал этот день.

Мать прибудет в течение часа, ее приезду предшествовал сложный телефонный разговор. Коралл думала, что мать будет плакать и переживать. Но та лишь уточнила, хорошо ли дочь подумала, и задала мучительный вопрос:

— Ты любишь его?

— Да, — призналась Коралл, и слезы потекли из ее глаз.

— Это единственное, что имеет значение.

«Правда, я не уверена, что он любит меня», — подумала она про себя, но не смогла сказать это матери. Да что там, себе признаться.

— Вы готовы принять ванну? — спросила горничная, лицо которой сияло от нескрываемой радости. — До свадьбы остается менее трех часов.

Коралл улыбнулась и медленно встала.

— Сначала я должна поговорить с шеф-поваром и убедиться, что все хорошо.

Горничная засмеялась:

— Обо всем позаботятся. Идите. А то создается впечатление, что вы не хотите замуж.

Она нежно потянула невесту за руку, и та пошла за ней через коридор, где на столиках стояли в огромных количествах белые розы, гардении и лилии. Лестница была задрапирована белым шелком, проход декорирован розами, плющом и элегантными композициями из свечей.

Менее чем через три часа все здесь заполнится представителями высшего общества из разных стран и лондонскими художниками — друзьями матери.

Она и Раффаэле дадут обещание перед Богом, каждое слово, которое она произнесет, будет правдой. Ни один мужчина на свете не сможет внушить ей любовь, которую она чувствует к Раффаэле.

Коралл вошла в спальню, где стояла кровать с тончайшим шелковым балдахином. Прошла мимо манекена, на котором висело подвенечное платье. Прошла мимо косметологов, которые доставали из саквояжей баночки, щеточки и коробочки.

Вошла в ванную. В клубах пара в центре возвышалась огромная ванна на позолоченных ногах, на две трети наполненная водой с душистой пеной. Все выглядело идеально.

Все в этом мире абсолютно идеально. Почти.

Коралл сняла тапочки, встала около ванны и позволила себя раздеть.

Она готова к тому, чтобы стать женой Раффаэле, самого завидного жениха в сфере масс-медиа. Самого красивого мужчины Италии. Великолепного, загадочного и очень богатого. Честного, ответственного и очень целостного. Мужчины, близость которого воспламеняла тело, по поцелуям которого она безумно тосковала. Мужчины, которого она любила всем сердцем.

Коралл опустилась в теплую воду ванны. Сделала шаг навстречу судьбе.

Не важно, как она будет одета и как украшен этот дом, как бы ни была счастлива мать и как бы ни был нужен отец ребенку, но выйти замуж за мужчину, который ее не любит, неправильно.

Она сидела в ванне, отказываясь от помощи, пока вода полностью не остыла. Прикоснулась к большой груди, огромному животу, внутри которого рос ребенок, вздохнув сквозь слезы.

Вскоре горничные встревожились. Дольше откладывать нельзя, нужно выйти из ванной, одеться.

Персонал разговаривал между собой по-итальянски. Коралл понемногу начинала понимать этот язык. Вдруг она услышала, как экономка произнесла:

— Синьор все еще не приехал. Возможно, не приедет. Нужно ли доложить синьорине?

А если он не придет? Ведь это тоже возможно. Что, если он передумал? Что, если…

Дверь распахнулась, появились горничные.

— О чем вы говорили? Что значит не придет? Почему вы сплетничаете?

Горничные бросились к ней, извиняясь и подавая полотенце.

— Пожалуйста, синьорина. Это просто глупые разговоры. Они ничего не значат. Вы должны одеться. Вам холодно. Пожалуйста.

Они вытерли ее, провели в спальню и усадили на кровать.

— Но почему его здесь нет? Что случилось?

— Конечно, он придет. Он просто очень занят. Вы такая красивая, синьорина. Он вас очень любит. Вас и ребенка.

Они нанесли лосьон, массируя ее тело нежными движениями, одновременно разговаривая. Но она видела их тревожные взгляды. Они нервничали по поводу свадьбы, которая могла не состояться.

Посадив ее на стул, они начали делать ей прическу.

Она попросила телефон. От Раффы не было ни сообщений, ни звонков.

Коралл спросила, кто уже приехал. Оказалось, самолет матери приземлился двадцать минут назад и она скоро будет здесь. А Раффаэле все еще не появился.

Она закрыла глаза. Что сказать гостям? А матери?

Ей уже начали наносить макияж. Стилист сказал, что у нее сияющая безупречная кожа и нет невесты краше. Она прекраснее, чем любая актриса, естественнее, чем любая модель, и обязательно покорит сердце синьора.

А он все равно не пришел.

Может, передумал. Решил, что она жадная и эгоистичная, потому что хочет бороться за наследство. Подумал, что она слишком безрассудна, чтобы можно было доверять ей как жене.

Или понял, что жениться без любви — неправильно?

Коралл снова велела принести телефон. Сообщений не было.

Она попросила всех удалиться и позвонила сама.

Автоответчик. Этого никогда еще не случалось, он всегда отвечал сам.

Ее охватила тоска, паника, хотелось убежать куда глаза глядят. Коралл подошла к двери. И столкнулась с ним лицом к лицу.

Он пришел.

— Раффа, где ты был?!

Его лицо было мрачным, каменным. Глаза пронизаны болью.

Он вошел и закрыл дверь.

Она остановилась, ежась от холода, исходившего от него.

— Нам нужно поговорить.

И у нее упало сердце.

— Свадьбы не будет, Коралл, — объявил он тихо и спокойно.

Она сильно побледнела и прижала руку к животу, и это ранило его еще сильнее.

— Почему? Что случилось?