Предложение было принято. Не тот случай, чтобы спорить с хозяином.

Вызвав машину с техником, мы закрыли самолет и бросили трап в кузов. Техник был угрюм и молчалив, как и все вокруг.

Мы же прошли в аэровокзал и устроились в полупустом кафе. Черная официантка тихо спросила, чего желают джентльмены, и мы заказали по чашке кофе. Курт, правда, потребовал с коньяком, а Майк решил, что проголодался и заказал клин пиццы.

— Так вот, — сказал Кеженис, отхлебнув из чашки и закурив потом. — Как ты уже понял, в Луанду с вином лететь было нельзя. Нас тут могли запросто арестовать, в лучшем случае — конфисковать груз. Поэтому мы сделали посадку на специальном аэродроме недалеко от границы с Конго, а там уже, что называется, дело техники. Поначалу, как ты помнишь, я предполагал отправить тебя до самого Кейптауна, но теперь все изменилось — мы уже изловчились и провернули почти половину сделки, не связываясь с доставкой в конечный пункт. Но за все удовольствия полагается платить. В данном случае — натурой.

Роб замолчал, вновь занявшись своим кофе. Толя слушал шефа с интересом, Дэйв — с досадой, Курт — с отвращением, а Майк — с испугом… Тем не менее, я был уверен, что бортмеханик более других посвящен в делишки босса.

— Нам придется совершить незапланированный рейс и с незапланированным грузом, — сказал хозяин. С грузом весьма специфическим.

— Намек на слоновую кость мы все уже давно слышали, — подал голос Курт.

— Слоновая кость — лишь часть дела, — заявил Кеженис. — Хотя полтонны мы возьмем сразу.

— А что еще? — поинтересовался Толя.

— Черное дерево. В количестве ста единиц, — ответил босс.

— Черт, я так и знал, что придется опять в это дерьмо влезать, — Дэйв нервно прикурил новую сигарету.

— Да брось ты… — Ничего особенного. Просто партизанский отряд.

— Знаем мы этих партизан… — проворчал Дэйв. — Одно племя отдало другому партию пушечного мяса, а взамен получило право беспошлинной торговли…

— Бартер — он и в Африке бартер, — вздохнул Толя. — Ну, ладно, я-то и не такой натурообмен в жизни видел… Когда вылетаем?

— Сегодня. Если каждый из вас готов к не самым приятным в своей жизни картинам, и к тому, что по возвращении придется держать язык за зубами — то сегодня. Если не готовы, разрешаю пить сутки, а когда опохмелитесь, будем возвращаться в Литву. Только — поймите меня правильно — на следующий раз в Африку полетит совершенно новый экипаж. Хотя бы потому, что я останусь примерно на том же уровне, на каком был два года назад… Ну, а если полетим сегодня, то по возвращении уже вы мне можете выставлять условия, потому что каждый получит премиальные, которых хватит на то, чтобы начать собственное дело. Пусть не очень крупное — я не собираюсь вам рисовать… Как это будет по-русски? — радужные краски. В общем, я надеюсь, что вы поняли. И решать вам. Я пока выйду, чтобы ни на кого не давить даже своим присутствием.

И босс покинул кафе. Ну чисто корсарские традиции — я где-то читал, что некоторые карибские капитаны в давние годы порой предоставляли команде принимать окончательное решение, если упомянутые капитаны затевали какие-то особенно зубодробительные акции.

— Так что? — спросил Дэйв. — Единогласие есть?

Экипаж молчал.

— Я чувствую, что нет. Но надо определяться. У кого есть спички? Курт, ты вроде спичками пользуешься?

— У меня есть, — сказал Майк, вытаскивая коробок.

— Тогда так… — Командир вытряхнул на стол пять спичек. — Пусть каждый возьмет по одной. Если кто согласен на авантюру, спичку надо оставить целой. Если нет — отломить головку. Хорошо? Давайте, разойдитесь на полминуты, потом все сядем, я пущу пачку из-под сигарет по кругу, и каждый пусть положит в нее спичку.

Так мы и сделали. Дэйв, правда, остался за столиком, он как раз вытаскивал две последние сигареты из своей пачки, и одну из них прикурил, а заодно заказал всем еще по чашке кофе. Скоро мы уселись, передали пустую пачку под столом из рук в руки, и командир принялся оглашать результаты голосования.

Экипаж проголосовал «за» авантюру. Правда, отнюдь не единогласно. Две спички из пяти были без головок. Насчет одной я знал точно — это мне совсем не хотелось болтаться между подозрительными аэродромами, сопровождая невольников и контрабандные грузы. Кто был со мной солидарен — не знаю. Более того, я так никогда и не узнал этого.

* * *

Таких рож я еще в жизни не видел, хотя судьба и забрасывала меня в весьма веселые уголки планеты. На берегу реки рядом с нашим самолетом торчали четверо «португальцев» — вооруженных до зубов мулатов в камуфлированных рубашках и шортах, каждый из которых выглядел существенно крупнее и свирепее Майка Тайсона. Они хищно и весело оскалили зубы, когда из джунглей вышел их пятый сотоварищ, подгонявший солидную толпу негров — числом, наверное, шестьдесят молодых экземпляров мужского пола. Суть происходящего была ясна — на западе Африки по-прежнему торгуют людьми.

Правда, веяния времени дошли и до этих мест. Ни бичей-чамбоков, ни колодок я не увидел, так же как и прочей атрибутики времен пятнадцатилетнего капитана и «Себастьяна Перейры, торговца черным деревом». Ни к чему она сейчас. Особенно если нет того размаха лет минувших — с кораблями, уходившими на хлопковые плантации в обе Америки и с караванами, отправлявшимися на невольничьи рынки в Египет и Абиссинию.

То, что я видел сейчас, больше напоминало забривание в ряды вооруженных сил, точнее, насильственное вовлечение в банды незаконных вооруженных формирований. Рекруты знали, что им нечего терять, и что хотят они того, или нет, а воевать где-то придется. И даже взбунтуйся они и перестреляй главарей, куда им податься? В родные вечно голодающие деревни, чьи старосты получили хороший куш в личный карман и одновременно возможность подкормить подопечных? В ближайший (по африканским меркам) крупный город, где для пришлых нет никакой работы? Или удрать в джунгли и построить там новую деревню? Но и это тоже ерунда — эти черные бедолаги настолько ленивы и не приспособлены к длительной целенаправленной работе, что создать населенный пункт «с нуля» им не под силу. К тому же, какой смысл жить в деревне, где только один мужской пол? Да и все равно ведь поймают и заставят воевать — рано или поздно, не одни, так другие.

По крайней мере, так рассуждал Дэйв, а я чем дальше, тем сильнее убеждался, что Африку лучше его не знает никто из экипажа. Толя не намного больше меня пробыл на Черном континенте, Курт смотрит на него в основном сверху, а босс и бортмеханик тоже не слишком похожи на крупных специалистов по экзотическим странам.

Зато босс был специалистом другого профиля; это стало понятно, когда выяснилось содержимое ящика, который так оперативно, чуть ли не на бегу, с его подачи забросили к нам в самолет перед вылетом из Луанды. В нем были семь штук потертых, видавших виды АК-47. Судя по выбитым на ложах иероглифам, китайской сборки. Громилы тут же были вооружены, но некоторым не хватило патронов.