к тому же был мало сведущ в этих законах, тогда его обязанности переходили к левиту. Однако и в этом случае интернирование прокаженных оставалось неотчуждаемым правом жреца.

Управление общиной осуществляли должностные лица, изби­равшиеся, по-видимому, только из состава жрецов. В Дамасском документе больше всего сведений находим относительно «над­зирателя лагеря» (начальника лагеря). Надзиратель следил за всей внутренней жизнью общины. На него же возлагалась обя­занность по приему новых членов. Он проверял их нравствен­ность, поведение, имущественное состояние, знакомил «вели­ких» с религиозными законами, подробно рассказывал им о про­исшедших событиях, посвящал их в историю общины.

Надзиратель лагеря подчинялся «надзирателю всех лагерей», который считался верховным руководителем секты. Последний избирался на свою должность в возрасте от 30 до 50 лет и дол­жен был иметь большой опыт в хозяйственных и административ­ных делах. Кроме «надзирателей лагерей», Дамасский доку­мент упоминает также «инспекторов». Их главной обязанностью была, по-видимому, перепись вновь поступивших в секту.

Члены общины соблюдали строгий порядок и дисциплину. Категорически запрещалось приводить кого-либо в общину без разрешения надзирателя лагеря или рассказывать ему о зако­нах и порядках секты до вступления в нее. За совершение серьезных проступков жестоко наказывали — вплоть до смертной казни.

* * *

Дамасский документ во многом отклоняется от Устава общи­ны. Наиболее важное различие между ними обнаруживается по вопросу об имущественных отношениях в среде сектантов. Если Устав предусматривает присоединение имущества сектанта к общинной собственности, то Дамасский документ лишь несколь­ко ограничивает владение имуществом, но не оспаривает право сектанта на индивидуальную собственность. В некоторых местах Дамасского документа прямо говорится о наказаниях за ее нару­шение. Более того, Дамасский документ свидетельствует о на­личии рабов и рабынь в общине.

В Дамасском документе ничего не говорится о совместных трапезах в среде «великих». Кстати сказать, в нем несколько раз упоминаются «великие», но в отличие от Устава общины почти не приводятся данные об их правах и обязанностях. Если в Уставе общины нет никаких упоминаний о женщинах й детях, то Дамасский документ свидетельствует о том, что они были в составе общины. Разводы не разрешались, и имелся ряд пред­писаний относительно чистоты супружеской жизни.

В дополнение к жрецам, левитам и «всему народу» (собрать­ям), упомянутым в Уставе общины, автор Дамасского доку­мента прибавляет еще прозелитов. Он говорит также о лаге­рях и городах, а в Уставе об этом ничего нет. Согласно Дамасскому документу, сектанты обозначали себя термином eda («конгрегация», «собрание»), а по Уставу — термином jahad («община»).

В Дамасском документе процедура вступления в секту выгля­дит значительно проще, чем в Уставе общины. Человек, же­лавший присоединиться к ней, должен был лично явиться к над­зирателю лагеря, который «проверял» его разум и способности и устанавливал имеющееся у него имущество. В случае поло­жительного решения надзирателя новичок окончательно прини­мался в секту без какого-либо испытательного срока. От него требовалось лишь дать клятву на верность общине.

В отличие от Устава, в Дамасском документе отсутствуют данные о совещаниях «великих». Вместо них говорится о «собра­ниях лагерей», в которых строго соблюдался порядок старшин­ства. Если в Уставе нет данных об особой должности судей, то, согласно Дамасскому документу, судебные решения выносились специальным трибуналом из десяти человек, четверо из которых избирались из жреческого сословия (из колен Левия и Ааро­на), а шестеро — из рядовых общинников (из Израиля). Судьи должны были быть в возрасте от 25 до 60 лет. От них требовалось хорошее знание книги «Хегу», а также законов и обычаев секты.

Согласно Дамасскому документу, членам общины запреща­лось посылать в святилище жертвы, приобретенные насильствен­ным путем, а также приносить их в субботу. Кстати сказать, Дамасский документ в большей мере, чем Устав общины, тре­бует от сектантов строгого соблюдения субботнего покоя. Не­которые предписания Дамасского документа проникнуты заботой о том, чтобы какая-либо нечистота не оскверняла храм. Все это говорит о том, что сектанты не порвали полностью с Иерусалим­ским храмом, а молитва еще не заняла у них места жертвоприно­шений.

* * *

Сравнение Дамасского документа с Уставом общины делает очевидным, что обе рукописи имеют как много общих моментов, так и ряд существенных различий, особенно по вопросу об иму­щественных и семейных отношениях. Общие моменты свидетель­ствуют о том, что оба документа возникли на основе одного и то­го же социально-политического и религиозного движения. Что касается различий, то они дают основание для всякого рода предположений.

С одной стороны, напрашивается предположение, что Дамас­ский документ и Устав восходят к двум отдельным автономным группам в пределах относительно широкого сектантского движе­ния. В случае принятия за основу данной гипотезы надо выяс­нить: относятся ли эти группы к одному и тому же периоду вре­мени или же к различным периодам. С другой стороны, можно предположить, что обе рукописи восходят к одной и той же сек­те, но к различным стадиям ее существования. Отсюда вытекает, чю они отражают эволюцию законов и обрядов секты. Но тогда надо установить, какая из упомянутых рукописей относится к бо­лее раннему времени.

По мнению Фрича, две группы верующих, изображенные в Дамасском документе и в Уставе общины, представляют собою различные стадии в развитии секты. На основе опубликованных материалов трудно определенно сказать, какая из этих групп находилась на ранней стадии развития. Все же Фрич склонен считать, что в Дамасском документе отражена более поздняя стадия развития секты, чем в Уставе общины.

На наш взгляд, Дамасский документ и Устав общины восхо­дят к двум различным, но родственным религиозным группам. Секта, известная под названием «Новый союз в стране Дамас­ка», предшествовала кумранской секте. Ввиду родства этих сект, общности их религиозных идей и сходства многих обрядов кумраниты были хорошо знакомы не только с Уставом общины, но и с Дамасским документом. Есть основания для предположения, что в Дамасском документе, как и в Уставе конгрегации, речь идет о менее сплоченной секте, чем в Уставе общины. В органи­зационном отношении развитие шло в направлении создания все более спаянных групп, со все более суровой дисциплиной и более сложной процедурой вступления в них. Одновременно эволюция сводилась к все растущему разрыву между сектанта­ми и официальным иудаизмом.

Глава VIII. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ КУМРАНСКОЙ СЕКТЫ

Интересным представляется вопрос об отношении членов кумранской общины к содержанию ветхозаветных произведений. Не подлежит сомнению, что многие идеи и взгляды кумранских сектантов были заимствованы из Ветхого завета. В представле­нии кумранитов мудрость заключается в знании закона, которое достигается посредством скрупулезного его изучения. У членов кумранской общины пользовались авторитетом и признавались священными книги, включенные впоследствии в ветхозаветный канон. В пещерах Иудейской пустыни найдены фрагменты почти всех канонических книг. В Благодарственных гимнах приводятся цитаты