– Я угощу тебя лимонадом, прежде чем отпустить домой, – пообещала Салли.

Пес не знал, как все это понимать. Что за странный день! Все утро и весь день мистер Гейнс был слаще патоки. Обычно, когда он так себя вел, это означало, что он выпил кукурузного виски и ждет удобного случая, чтобы побить кого-нибудь из детей.

Потом был еще Мозг, который тоже вел себя необычно с тех самых пор, как шериф разогнал их компанию в лесу. Он говорил, что Уолли может быть информатором, продающим своих друзей за сладости и покровительство. Только посмотреть, как легко обошелся с ним шериф. Тот даже знал, как Уолли зовут по-настоящему. Сам Мозг был каким-то странным еще до этого – устраивал в лесу тайные встречи с Крохой и другими ребятами.

А теперь вот это: мисс Салли приглашает его на прогулку! Странные дни настали.

– Я буду не прочь прогуляться, – сказал Пес.

– Через час возвращайтесь, – велел ему Папа Элбод.

– У меня и времени больше нет, сэр, мне ведь надо еще успеть к ужину.

– И веди себя с ней как следует, слышишь? Защищай ее.

– Можете не сомневаться, – заверил Пес.

– Если на ней будет хотя бы царапина… Ну ты понял.

– Я позабочусь о ней, сэр!

– Хорошо, идите. Я скажу Дэйву, что к чему.

– Пойдем, Енох, – позвала Салли. – Не будем терять время.

Помахав рукой друзьям, Пес двинулся следом за ней в направлении леса, видневшегося по ту сторону хлопковых полей.

– Ты когда-нибудь ходишь на четвереньках? – спросила Салли.

– Это не позволено.

– Да. Но я спрашиваю, ходишь ли ты.

Пес вспомнил, как он, бывало, скакал на четырех лапах, когда был маленьким ребенком. Учителя излечили его от этой привычки.

– Я бы не отказался.

– Ну так давай. Я не возражаю. Попробуй!

Упав на четвереньки, Пес тут же прыгнул вперед, чувствуя под ладонями и ступнями мягкую землю. Комбинезон оттопыривался и мешал, но все равно это было хорошо. Правильно. Его мышцы зудели от непреодолимого желания бегать.

– Мне кажется, Бог хотел, чтобы я ходил именно так, – сказал он.

Салли, повернувшись, помахала своему отцу.

– Это просто для маскировки. Я сказала папе кое-что плохое. Я сказала ему, что хочу, чтобы ты был как бы моим домашним животным.

– Типа ручной собаки.

– Ну да. Прости. Это просто для того, чтобы папа оставил нас в покое. Иначе он никогда не разрешил бы нам гулять и разговаривать наедине.

– Все в порядке, – отозвался Пес, труся рядом с ней на четвереньках. – Я рад, что ты меня пригласила. У меня никогда не было друга среди нормалов.

– А мистер Гейнс? Он тебе не друг?

– Он хозяин. Правда, в основном он ничего. Но иногда бывает мерзким.

– Он действительно мерзкий, – сказала Салли. – Мне он тоже не друг.

Они дошли до леса. Пес перепрыгнул через полусгнившее бревно и понюхал воздух. Между стволами плыл знакомый запах. Где-то поблизости дичь! В его животе снова заурчало. Среди ветвей посвистывали дрозды. Интересно, каковы они на вкус?

– Здесь, в тенечке, неплохо, – заметил он.

– Джордж тогда произвел на Джейка большое впечатление, – сказала Салли.

– Мозг очень умный!

– В результате Джейк принялся раздавать листовки возле «A&P» в защиту равноправия. И получил выволочку от шерифа.

– Мне очень жаль, – ответил Пес. – Не стоило так беспокоиться ради нас.

– Он иначе не может. Такой уж он человек, всегда заботится о других.

– Это верно. Он очень внимательный.

– И кстати, мне очень жаль, что шериф тогда так грубо с вами обошелся. Это было неправильно.

– Ничего страшного.

Пес хотел сказать, что он привык к такому, но это было бы неправдой. Наверное, он никогда к этому не привыкнет: одной рукой тебя кормят, а другая всегда наготове, чтобы ударить.

«Видишь, что они делают?» – спросил его Мозг. Пес знал, что они делают. С ним это делали всю жизнь.

– Может быть, мы как-нибудь еще раз встретимся все вместе, – предложила Салли. – Только на этот раз будем осторожнее.

– Мне бы очень хотелось! Это было так здорово!

– Мы ведь теперь друзья, правда? Если кто-нибудь попытается причинить тебе вред, я сделаю все, что смогу. Я приходила в Дом тогда, в воскресенье, чтобы тебя проведать. Но мне пришлось уйти из-за мистера Гейнса.

– Вам не нужно приходить в Дом, – сказал Пес.

– Почему ты так говоришь?

– Это нехорошее место.

– Верно, – сказала она. – Я даже не представляла, насколько. Мне жаль, что вам приходится там жить.

– Другого места я не знаю.

– Но я должна была прийти, потому что это по-дружески, понимаешь? Друзья должны защищать друг друга.

– Я буду вас защищать, мисс Салли!

– Ты меня не пугаешь. Мне с тобой спокойно. Если кто-то попробует причинить мне вред, ты ведь сделаешь все, чтобы я была в безопасности, правда?

– Конечно! И не только потому, что так сказал Папа Элбод.

– А если это будет кто-то из тех, кого ты знаешь? Например, мистер Гейнс? Ты сам сказал, что он бывает мерзким. Допустим, если он начнет хватать меня или бить?

– Я его остановлю. Папа Элбод велел вас защищать, и я это сделаю!

Пес стиснул клыки, чувствуя в себе такую же силу, как тогда, когда заставил отпрянуть человека из Бюро. Если кто-нибудь притронется к ней хотя бы пальцем, он готов на все!

Его руки и ноги гудели от наслаждения делом, для которого они были предназначены. Пес ощущал, как они зарываются в землю. Подняв к лицу одну руку, он внимательно на нее посмотрел.

Когти. У него были когти! Длинные, черные, загнутые когти на конце каждого пальца.

Усилием воли он заставил их втянуться обратно в складки кожи, и они пропали. Потом выскочили снова, острые как ножи. Боже, только посмотреть на это! Что за восхитительный дар Господа!

«Особенный», – подумал Пес.

Пусть кто угодно из мальчиков только притронется к мисс Салли – Пес порвет его на куски.

По пути домой Джейк сердито смотрел в окно машины, все еще полный негодования, которое, впрочем, пока что не хотел направлять внутрь салона.

Мир снаружи был слишком велик, внутри – слишком мал.

Папа сидел за рулем, прямой как палка, все еще сжимая в кулаке одну из смятых Джейковых листовок.

– Я запрещаю тебе связываться с этими уродцами! И чтобы я больше не слышал, что ты будоражишь людей!