Они прошли сквозь закопчённую кухню, где у плиты, в зареве огня, метались краснолицые гномы. Пламя поддерживал своим дыханием один-единственный элементаль огня – худенький подросток, облачённый в несгораемые брезентовые брючки. Он слегка дул на шашлык – и спустя минуту тот был уже готов. Никаких драконов не надо.

В глубине трактира, за кухней, у Колотило оказался маленький кабинет. Окно во двор, стол. На столе – счёты с костяшками. «Ой… действительно с костяшками!» – подумала Ева, по-новому начиная ощущать слова. Настасья на счёты внимания не обратила. Зато её очень заинтересовало окно. Вид из него был не слишком примечательный. Жестяной козырёк подъезда и тесно растущие молодые деревья.

Стожар плюхнулся на диван, выбив столб пыли. Колотило укоризненно уставился на него и проследовал к пузатому буфету. На открытой полке буфета выстроились в ряд с десяток бутылей с чем-то красным.

– «Первая отрiцательная», «Вторая отрiцательная», «Третья отрiцательная», – начала читать Ева.

– Лекарство-с! – торопливо пояснил трактирщик и поскорее убрал все бутыли под стол. Взамен же стал доставать из буфета разные закусочки.

Дверь скрипнула. Заглянул гном. Нос у него был красный, брови торчащие, примерно как у стожара, но не такие колючие.

– Онжун ототч? – спросил гном.

– Огечин тен! Ан йикясв йачулс вотогирп унибуд и йотс модяр! – ответил Колотило.

Гном кивнул и скрылся.

Ева удивлённо моргнула.

– Наоборотный язык! – пояснил стожар. – Все слова надо развернуть наоборот – тогда поймёшь!

Колотило двумя пальцами вытащил из чашки муху и, внимательно осмотрев её, выкинул в форточку.

– Не в сапожках? Босиком? – понимающе спросила Настасья.

– Точно-с. Не Цокотуха. Опять ускользнула-с! В кладовке вчера просто кошмар-с был! Вывелись прямо на окороке, орут, летают – и всем комариков подавай! Паук и тот от ужаса околел! А комарик что? Его дело военное-с! Прилетел-с, шпорами позвенел-с – и ищи ветра в поле! – отозвался Колотило и, достав из сапога нож, занялся колбаской.

– Нас не подслушают? – спросила Настасья.

Трактирщик усмехнулся:

– Здесь? Ни в коем разе-с!

– Тогда услуга за услугу! – сказала Настасья. – Ты возвращаешь Алконоста в Магзо… Каким образом – это не наше дело! Ну а мы забываем, как он у тебя оказался… Только чтоб птица была здорова!

– Обижаете-с! – сказал Колотило.

– …ты же в качестве ответной услуги кое-что нам расскажешь! Всё, что тебе известно о гарпиях!

– Почтенные особы-с! Платят щедро-с. Но капризны-с, трудно потрафить-с! Уважают цыплёнка в сметане-с! Утку с апельсинами. И заячьи потроха по-охотничьи.

– У них есть общие дела с Фазанолем? – перебила Настасья.

Колотило искоса взглянул на неё:

– Кто ж о таком скажет-с? Да я и спрашивать бы не стал. Хотя нет-с… они его не любят-с.

– Не любят – и всё?

Трактирщик пожевал мощными челюстями.

– Не любят-с… – повторил он уверенно.

– Ясно. А Албыч часто к вам заходит? – спросила Настасья.

– Играет в фараон-с. Игра, конечно, вредная-с, но я закрываю глаза. – И Колотило действительно закрыл глаза.

Ева поёжилась. На опущенных веках вампира оказалась татуировка открытых глаз.

– Когда Албыч был у вас в последний раз?

– Давно крупная игра не велась. Так, по-мелкому поигрывают… – поморщился Колотило.

– На рыжьё?

– Не могу знать, на что-с. Мы в чужие дела не лезем-с. Тарелку принёс, тарелку унёс да глядишь, как гостю потрафить-с…

Настасья недоверчиво усмехнулась:

– Ну и последний вопрос. Тебе что-нибудь известно про змея с двойной складной пастью и алым жалом? Не приходилось встречать?

У трактирщика, наливавшего себе из единственной неубранной бутыли «третью отрицательную», дрогнула рука. «Третья отрицательная» выплеснулась на стол.

– Первый раз слышу-с! – торопливо сказал он и быстро оглянулся на окно.

Они уже выходили из кабинета, когда что-то привлекло внимание Настасьи. Она остановилась и покосилась на буфет, на котором стояла банка с огурцами.

Уже на улице Бермята заметил, что Настасья не в духе.

– Я сглупила! Тема красавиц и умниц запорота вдрызг! – заявила она.

– Сглупила в чём?

– Колотило сказал, что комната защищена от подслушивания, и я поверила… Вроде как он очень убедительно усмехнулся. А потом поняла, почему он усмехнулся! Он не подслушивает, а подглядывает!

– Кто – «он»?

– В пузатой банке среди огурцов был глаз! Прятался там внутри и наблюдал. Глаз Осьмиглаза! Я убеждена в этом!

– Может, Колотило об этом не подозревал?

– Знал, конечно. Но Колотило, как известно, друг всем, кто ему платит… И вашим, и нашим, и магзелям, и Фазанолю… И Осьмиглаз с какого-то боку тут припутался. От одного его глаза мы убежали, а к другому сами прибежали!

Настасья невесело хмыкнула.

– Но про гарпий трактирщик сказал нам правду? Что у них нет общих дел с Фазанолем? – поинтересовалась Ева.

– Думаю, да… А там кто его знает… – Настасья понеслась вдоль дома-«Титаника», что-то внимательно изучая. Неожиданно она остановилась, да так резко, что Бермята едва не налетел на неё.

– Змей с двойной пастью и алым жалом! Колотило явно что-то знал о нём. Помните окно в его комнате?

– Разумеется. Козырёк подъезда, деревья… Целый лес! – сказала Ева.

– Вот именно! – воскликнула Настасья. – Лес на Сретенке. Повторяю по буквам: НА СРЕТЕНКЕ! Я не просто так бегала вокруг дома. Хотела лишний раз убедиться, что лесом здесь и близко не пахнёт. И жестяного козырька, кстати, тоже нет. Пара других есть, но выглядят они иначе…

– Ты уверена? – усомнился Бермята.

– Я когда-нибудь ошибалась?

– Убоись! – сказал Бермята. – Лучше я промолчу! Моя мама тоже никогда не ошибается. Поэтому когда однажды она забыла закрыть курятник и её золотые курочки улетели, виноват оказался папа, который не приделал ещё одну щеколду.

– Не сравнивай меня со своей мамой! Во всяком случае, пока! Дико бесит!..

– Огнедышащий Мамай! Когда я на прошлой неделе говорил с мамой по вещуну, она мне тоже сказала, чтобы я не сравнивал её с тобой! – удивился Бермята.

Настасья фыркнула:

– Твоя мама может быть спокойна. Я вас с ней не разлучу! Вы будете жить вместе до глубокой старости и ругать папу! Но займёмся нашим окном! Куда оно ведёт?

– В Теневые миры, – хмуро отозвался Филат. – Моя мама говорила: с девятым домиком на Сретенке всё непросто… Когда его воздвигали, строители исчезали пачками. Тут даже магические карманы не так открываются, как в других местах. У младенцев есть родничок. Он зарастает, но место родничка останется. Ну и этот дом – его построили на родничке в Теневые миры.