– Ты уверен, что за окном Теневые миры? Может, просто расширенный пространственный карман? Правда, на поддержание пространственного кармана вне геометрии человеческих строений нужно много магии, но у Колотило-то она есть! – уточнила Настасья.

Они стояли у антикварного магазина, пропуская прохожих. По большей части это были офисные люди, расползающиеся в обеденный перерыв по кафешкам. Тротуар был узковат. Еву толкали локтями. Стожара же толкать не получалось. Он изящно огибал все преграды, и столкнуться с ним было нереально. Он был как кот, который, внешне не сопротивляясь, так повисает в руках, что буквально стекает с них.

– Уверен, – сказал стожар. – Верхняя часть Теневых миров. Родничок ведь тоже прикрыт кожей. Но я больше по боли в глазах ориентируюсь. Это первый признак Теневых миров. Не сильная резь, как когда смотришь на солнце, а будто кто тебе зрение высасывает! Ну и изображение слоистое! Стожарская сказочка сравнивает Теневые миры с луковицей. Представьте себе дерево, нарисованное на облезающей луковице. Корни на верхнем слое кожицы, ствол на следующем, ветки на третьем и так далее… Дерево одно, но размазано по множеству слоёв!

– А зачем Колотило сделал себе окно в Теневые миры? – спросил Бермята.

– Для его сомнительных делишек такое окно – вещь удобная. Легко что-то прятать. Вот только вернуться из Теневых миров непросто. Будешь как в дурном сне метаться туда-сюда! – Филат погрустнел и замолчал.

Бермята ободряюще хлопнул его ладонью между лопаток:

– Поверь моей интуиции: всё будет хорошо! Так говорила моя мама, напрямую засовывая два провода в розетку! После этого в Минске обычно вырубался свет, зато папа мог зарядить электробритву!

– Про твоего папу и про курочек мы уже недавно слушали! – буркнула Настасья. – Смена активностей! Мы с Бермятой возвращаемся к гарпиям. А ты, Ева, идёшь искать Албыча!

Ева подумала, что ослышалась. Такого поручения она никак не ожидала.

– Как я найду Албыча и где?

– Мы знаем место, где он живёт… Или, вернее, одно время жил. Надеюсь, Албыч поможет тебе себя найти. Тебя с Албычем что-то связывает.

– НЕТ! – воскликнула Ева.

Настасья покачала головой:

– Не «нет», а «да». Ты уже согласилась. Мимическая реакция запоздалая. Пропуск одного сердечного такта. Отсутствие верных признаков в области лба… Вот! А теперь признаки появились, но они утрированы! Слишком много честности. Совет: когда врёшь – верь хотя бы себе, иначе не прокатит…

– А Албыч меня не прикончит?

– Вряд ли. В квартире у гарпий он спас нам всем жизнь. Ну а для большей безопасности с тобой пойдёт Филат. А тебе, стожар, совет: не надейся на мороки. Уровень магии у Албыча явно не четвёртый… Боюсь даже предположить, каким он может оказаться!

Спустя полчаса Ева и Филат шли вдоль длинного забора, огораживающего пустырь. Забор из растрескавшихся тёмных досок был заклеен афишами и объявлениями разных эпох. «Къ Гражданам Россiи. Временное Правительство низложено» – и тут же: «Мадемуазель Козетта. Японские танцы в сопровождении Граммофона».

Афиши странным образом не страдали от ветра и дождя.

– Видела? – хмыкнул стожар. – Классический магический бардак! Ляпают оберегающую магию куда придётся, так и сохраняются объявления. Хоть музей под открытым небом открывай.

Ворота были невысокие, обитые медными полосами. На воротах табличка, недавно обновлённая, чтобы не слишком бросаться в глаза:

Рядом с забором топтался здоровенный циклоп и от нечего делать чесал себе спину алебардой. Увидев Еву и стожара, циклоп строго заявил: «Вход только по билетам!», но, получив от стожара несколько капов, воровато огляделся и приоткрыл одну створку ворот.

Ева увидела ровную асфальтовую площадку. Посреди площадки торчало единственное дерево, к стволу которого гвоздём была прибита жестяная буква «А». Вокруг дерева толпилось десятка полтора магов. Некоторые с сумками, двое с велосипедами, и одна дряхлая ведьма с громадным крылатыми свином, который был до того раскормлен, что не мог летать. Крылышки на его спине казались крошечными.

– «А» – это что? – спросила Ева.

– «А» – это автовокзал. Магический, само собой… Давно его хотят отсюда перенести, да никак не соберутся. Обычный транспорт не все любят, а прыгающие такси дорого. А тут сунул пять капов циклопу да и лети себе куда нужно.

– А на мётлах летать?

Филат покрутил пальцем у виска:

– Лететь на палке со скоростью триста километров в час? Физика, дохлый хмырь, для всех общая! Вся полётная магия – в метле. В том, кто на ней сидит, полётной магии нет. Как усидеть на палке СВЕРХУ, когда тебя ветром сносит? Тут на турнике сидишь, и то равновесие надо держать. А в полёте и зубами вцепишься – не удержишься! А торможение? Метла уже остановилась, а твои триста километров всё с тобой! «Спасибо тебе, тётя, что посадила меня на метлу и приговорила к верной смерти! Твой Гарри!»

– Да, Бермята говорил что-то такое! – вспомнила Ева.

Они остановились под буквой «А». Древняя ведьма, ругаясь на санскрите, едва удерживала разошедшегося свина. Только что тот слопал кожаный сапог у длиннобородого приезжего мага в высокой шляпе, и теперь хозяин сапога, ругаясь, колотил его посохом.

В небе появился ржавый жёлтый магтобус. Покружился над пустырём и стал снижаться. Куриные крылышки на крыше колотили не в такт. Снизившись, магтобус завис сантиметрах в тридцати от земли и распахнул двери.

Маги стали залезать. Им сильно мешала ведьма, заталкивающая в магтобус свою раскормленную свинью. Водитель-джинн и все пассажиры терпеливо ожидали, пока свинью наконец затолкнут. Стожар подсадил Еву. Ей пришлось перелезать через застрявшую свинью, которая, чего-то испугавшись, проталкивалась теперь наружу, волоча за собой бабку, сердито колотившую её клюкой.

– С ведуньями никто не связывается. Сглазить могут, – шёпотом объяснил он Еве. – Старый сглаз хуже тряпки из египетской пирамиды… Такую заразу подцепить можно – никакие отводы не спасут.

– А-а, – испуганно сказала Ева.

– А вон, кстати, Бабай едет! – Филат показал глазами на высокого хромого старика с заросшей шеей и с большим мешком за плечами. В мешке кто-то ворочался, временами издавая вопли.

– Кто у него там? Поросята? – наивно спросила Ева.

– Почему поросята? Непослушные дети! Думаешь, родители просто так запугивают детей: «Будешь орать – Бабай унесёт!» Не бойся, он добрый! Поносит часик, запугает до полусмерти, а потом вернёт… Психика, правда, часто страдает.