Верц покрыл порошком каждый сантиметр рамы и стекла. Никаких отпечатков.

— Ага, значит, так! — воскликнул Дэвис, потирая руки с длинными пальцами, дергая головой, с явным удовольствием принимая вызов. — Ничего, мы еще поборемся. Черт подери! Это делает работу еще интереснее.

— Если все легко получается, то никакого интереса. Легкая работа — работа для придурков, — с улыбкой проговорил Верц, явно повторяя одно из своих любимых выражений.

— Вот именно! — отозвался Дэвис. — Ты прав, юный друг Верц. А мы с тобой не придурки!

Казалось, трудность работы еще больше взвинчивала его.

Рой выразительно посмотрел на часы.

Пока Верц убирал на место порошок и кисточку, Дэвис натянул на руки перчатки из латекса и осторожно перенес окно в соседнюю комнату, чуть поменьше главной лаборатории. Он поставил его в металлическую раковину и, схватив одну из двух пластиковых бутылочек, стоявших на соседнем столике, полил жидкостью рамы и стекло.

— Метиловый раствор родамина-6, — объяснил Дэвис с таким видом, как будто Рой знал, что это за вещество, или даже хранил его в своем домашнем холодильнике.

Тут в комнату вошел Верц и сказал:

— А я знал одну по имени Родамин, и она жила в квартире 6, на моей же площадке.

— Она так же пахла? — спросил Дэвис.

— У нее был более резкий запах, — сказал Верц, и они с Дэвисом расхохотались.

Тупой юмор. Рой не видел в этой шутке ничего смешного. Он не мог дождаться, когда они закончат.

Затем Дэвис взял вторую бутылку со словами:

— Чистый метанол. Смывает излишки родамина.

— Родамин частенько была невоздержанна, так что ее невозможно было смыть неделями, — сказал Верц, и они снова расхохотались.

Иногда Рой просто ненавидел свою работу.

Верц включил в сеть лазерный генератор с водяным охлаждением, стоявший около стены. Затем стал крутить какие-то ручки.

Дэвис поднес окно к столику для лазерного обследования.

Убедившись, что аппарат готов к работе, Верц раздал им специальные темные очки. Дэвис выключил яркий верхний свет. Теперь единственным освещением был тоненький лучик, проникающий из-под закрытой двери соседней лаборатории.

Надев очки, Рой приблизился к столику и встал рядом с другими двумя.

Дэвис включил лазер. Когда таинственный, пугающий луч упал на нижнюю часть рамы, сразу появился отпечаток, нарисованный родамином, — странный светящийся изгиб.

— Вот ты где, гад! — воскликнул Дэвис.

— Ну, его мог оставить кто угодно, — сказал Рой. — Мы посмотрим.

Верц сказал:

— Похоже на отпечаток большого.

Луч стал двигаться. На ручке, на задвижке, в центре нижней части рамы волшебным образом появились отпечатки пальцев. Целая куча. Некоторые — лишь фрагментарно, некоторые были смазаны, некоторые отпечатались полностью и были смазаны, некоторые отпечатались полностью и были хорошо различимы.

— Если бы я был из тех, что любят заключать пари, — сказал Дэвис, — я бы поспорил на что угодно, что это окно недавно помыли, хорошенько протерли тряпочкой, поэтому так легко разглядеть отпечатки. Могу поклясться, что все эти отпечатки принадлежат одному человеку и появились здесь одновременно, они оставлены прошлой ночью вашим незнакомцем. Их было нелегко разглядеть, потому что на кончиках его пальцев почти не было жировых выделений.

— Ну да, конечно, он же бродил под дождем, — взволнованно произнес Верц.

Дэвис сказал:

— А возможно, он вытер чем-нибудь руки, когда вошел в дом.

— На кончиках пальцев нет сальных желез. — Верц чувствовал себя обязанным просветить Роя. — Кончики пальцев могут покрыться жировыми выделениями, если трогать свои волосы, лицо, другие части тела. Похоже, что люди постоянно трогают себя.

— Эй, эй, поосторожнее, — с притворным возмущением произнес Дэвис, — пожалуйста, здесь — никаких глупостей, мой юный коллега Верц.

Они оба расхохотались.

От давивших темных очков у Роя заболел нос. У него начиналась головная боль.

Под мерцающим лучом лазера появился еще один отпечаток.

Сама мать Тереза, даже принявшая мощные поддерживающие препараты, сошла бы с ума в компании Дэвида Дэвиса и этого типа Верца. Тем не менее Рой чувствовал, как поднимается его настроение при появлении каждого нового отпечатка.

Таинственному незнакомцу теперь недолго оставаться таинственным.

Денек был приятным, но не настолько теплым, чтобы можно было загорать. На Венис-Бич Спенсер увидел шесть великолепно загоревших молодых женщин в бикини и двух парней в ярких гавайских плавках. Они все лежали на больших полотенцах и пытались изобразить, что нежатся в лучах солнца, хотя тела у них покрылись гусиной кожей.

Двое мускулистых босых мужчин в шортах установили на песке волейбольную сетку. Они играли энергично — часто подпрыгивали, кричали и отдувались.

По асфальтированной прогулочной дорожке несколько человек скользили на роликовых коньках. Некоторые были в легких спортивных костюмах, а кое-кто в обычной одежде. Бородатый мужчина в джинсах и черной майке запустил воздушного змея с длинным хвостом из полосок красной ткани.

Для учащихся старших классов публика была старовата, многим следовало бы находиться на работе, имея в виду, что был полдень четверга. Спенсер не мог разобрать, кто же из них жертвы недавнего спада в экономике и кто вечные «подростки», которые всю жизнь жили за счет родителей или общества. Калифорния давно славилась обилием таких. Благодаря экономическим усилиям штата и те и другие теперь процветали.

Рози сидела на каменной скамейке с деревянным сиденьем, занимавшей единственный клочок зелени на огромном пространстве песка. Девушка повернулась спиной к рядом стоящему столику для пикников. Ее ласкали тени от растрепанных листьев огромной пальмы.

Рози была в белых босоножках, белых свободных брюках и алой блузке и выглядела великолепной экзотической красавицей.

Она выглядела еще прелестней, чем в полутемном зале «Красной двери». Черты ее лица свидетельствовали о смешении крови матери-вьетнамки и отца афро-американца. Но как ни странно, национальные черты не были слишком ярко выражены в ней. Она казалась восхитительной Евой, прародительницей новой расы. Роскошная, идеальная, невинная женщина из нового Эдема.

Правда, сейчас она не выглядела слишком невинной и мирно настроенной. Она казалась напряженной и ожесточенной, когда смотрела на море. Ее настроение лишь усугубилось, когда она повернулась и увидела, что к ней приближается Спенсер. Но, увидев Рокки, Рози заулыбалась.

— Какой миленький! — Она наклонилась вперед и начала жестами подзывать его к себе. — Иди сюда, малыш! Сюда, мой маленький!