с тебя, по праву давности знакомства, – я из-под насупленных бровей хмуро глянула на Дерена. – Какого лешего? Мы собирались пожениться! Для тебя это хоть что-то значит?! Да? Тогда, во имя всех Богов, объясни мне-недалёкой, почему у тебя такой вид, как будто ничего особенного не происходит? Мол, помолвку припёрлась тут деваха какая-то разрывать… а я что – я ничего, так, мимо проходил?! Закатил бы хоть безобразную сцену ревности на худой конец, с тебя что, убудет?

– А… зачем? – робко поинтересовался обвиняемый.

– Что значит – зачем? Этот гнусный маг у тебя чуть ли невесту из-под носа не увёл! А ты что? «Ну и ладно, не очень-то и хотелось»?

– А я по-твоему, должен волосы на себе рвать? – вздохнул Дер. – Или на тебе? Или на вас обоих разом? Что это даст, Летти? Послушай. Я не идиот, и уже давно был готов к тому, что ты предпочтёшь другого.

– Как это?.. – я, ошеломлённая, отступила назад.

– Не перебивай. Тебя я выслушал. И… раз уж тут такая каша заварилась, слушай и ты. Сначала я действительно думал, что такие подарки, как ты, судьба нет-нет да и раздаёт. Особо везучим. Таковым я себя и считал. Но со временем понял, что ты не для меня, и я не более, чем увлечение. Блажь избалованной девчонки. Ты говорила, что любишь, и я знаю, что это действительно было так. Ты искренне верила, что влюблена в меня. Вся эта канитель с отъездом в Веренс была затеяна лишь для того, чтобы дать тебе возможность одуматься. Дать тебе время встретить кого-нибудь из своего круга, равного, достойного твоей руки. И, конечно, возможность для меня самого: забыть, отвлечься… разлюбить. Ты и одумалась. Но… как-то неправильно. То, что ты полюбила какого-то бродягу мага явно бандитской наружности (Ян при этих словах невозмутимо почесал недельную щетину и иронично на меня покосился; я прожгла его гневным взглядом и едва удержалась от соблазна сложить конструкцию из одного, среднего, пальца), стало для меня практически осязаемой пощёчиной. Какую жизнь может он тебе предложить? Бесконечное кочевание из одного города в другой? Ночные отлучки – а то и недельные, и месячные! – из которых, неизвестно, вернётся ли он вообще? А ты хоть представляешь, насколько велика смертность среди наёмников? И как часто вместе с магом могут пострадать и его близкие? У большинства боевых магов даже друзей можно перечесть по пальцам, да и те стараются держаться от них подальше!

– Поразительные познания в области маговедения! – присвистнул наёмник.

Но Дерен обратил на него не больше внимания, чем на жужжащего над ухом комара.

– Ожидание, неизвестность и неоправданный риск – вот то, что ты выбираешь, Летти. Мне сложно это понять. Поэтому, я просто попрошу тебя ещё раз хорошенько подумать, всё взвесить и решить – настолько ли нужен тебе этот человек, чтобы ради него добровольно совать голову в петлю?

Все эти слова стали для меня настолько неожиданными, что я не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Зачем же ты делал мне предложение?

– Ну… скажем так, на тот момент, я ещё видел всё в розовом свете…

– Но кто дал тебе право вот так за меня всё решить? Перечеркнуть всё, даже не поставив меня в известность?

– Это право дал мне здравый смысл. Который, извини за грубость, у тебя пока в дефиците. Ты всё ещё ребёнок, Летти. Милый, очаровательный, наивный ребёнок. Жизнь редко идёт под ручку с твоим «хочу». Намного чаще её можно увидеть в компании «надо».

– Пусть так, но почему ты сам не разорвал помолвку?

– Да потому что я не хотел делать тебе больно, глупенькая. Я хотел, чтобы ты до всего дошла сама.

– До ручки я с вами дошла! – фыркнула я, стряхивая тягостное оцепенение. – А если бы я не передумала, Дер?

– Но ведь ты передумала. Значит, я всё-таки оказался прав, – он сверкнул белозубой улыбкой. Наигранной, конечно, уж я-то его знаю.

– Ну ладно, с тобой всё ясно. Ты мазохист, а это не лечится.

– Я всего лишь хотел уберечь тебя от роли брошенной невесты. От боли утраты и…

– И решил примерить на себя роль брошенного жениха! – я насмешливо поаплодировала. – А что, пострадать в одиночестве, упиваясь собственным благородством, намного заманчивей, нежели прямо со мной поговорить. Оставь, Дер, мне всё ясно. Ты хотел быть моим дугом? Ты им будешь. Но имей в виду, это был первый и последний раз, когда ты осмелился что-либо решать за меня! У меня и своя голова на плечах есть! И шишки этой самой головой я буду набивать сама, без оглядки на таких вот «доброжелателей»!

Маг попытался скрыть саркастический смешок за кашлем.

– Теперь ты! – я едва удержалась от того, чтобы без лишних слов расцарапать ему всю его самодовольную физиономию. – Какого лешего ты себе позволяешь? Я, между прочим, не бревно бесчувственное. Понимаешь? Со мной так нельзя. О, Боги! Да ни с кем так нельзя! Ты бросил меня сейчас, в корчме! Просто бросил! А теперь заявляешься весь такой распрекрасный и ждёшь, что я с разбега к тебе в страстные объятия прыгну? Я… да, я виновата, должна была раньше всё тебе рассказать… Но, в конце концов, ты же не думаешь, что я настолько тупа, чтобы выкладывать всю подноготную незнакомому наёмнику?! А потом… я просто не знала, с чего начать… Да я вообще не была уверена в том, что хоть немного нравлюсь тебе! Но ты! Да ты просто… неандерталец! Вот ты кто! Не хочу тебя ни видеть, ни слышать, ни, тем более, знать! – я выдохлась и замолчала.

– Но ты же… любишь меня, – словно не веря своим ушам, произнёс маг.

Я покачала головой.

– Не имеет значения, кого я люблю. Всё. Достали. Идите вы оба к лешему.

Я медленно развернулась и пошла обратно к городским воротам, к едальне, где у коновязи томилась моя лошадь. Хватит. Нагляделась, наслушалась. И замуж уже совсем не тянет. В конце концов, как люди вообще отличают настоящую долгоиграющую любовь от страстной и пылкой, но скоротечной влюблённости? Как-то, видимо, отличают. Ведь Дерен понял всё намного раньше меня самой… Нет уж, теперь, когда я окончательно убедилась в собственной глупости, о мужчинах на какое-то время лучше забыть. Пока не научусь правильно разбираться в своих чувствах, по крайней мере.

Итак. Что мы имеем? Домой нельзя. Отец за своеволие по головке не погладит, а то и, чего доброго, снова возьмётся за старое. Никакому ремеслу я не обучена – папочкина дочка-белоручка, выпестованная любящим родителем лишь для того, чтобы в нужное время с почётом «выдаться» замуж. Но учиться никогда не поздно. А Магическая Академия ничем не хуже других учебных заведений.

Что потом? Не знаю. Знаю только, что более подходящего