– Кто такие? – спросил Джек.

– Трудно сказать по тому, как они выглядят, – ответила Нигли.

– А ты сделай предположение.

– Очевидно, армейские. Не выше сержантов. Вероятно, не действующее подразделение. Старые сержанты, участвовавшие в боевых действиях, выглядят иначе. Они другие.

– Но не обычные клерки.

– Нет. Физический труд.

– Согласен. Они из какого-то подразделения поддержки. Может быть, транспорт. Возможно, разгружают грузовики. И загружают.

– О чем вы думаете?

– Мне интересно, почему они здесь, – сказал Ричер, – и как узнали про нас?

– Гризман? Возможно, он позвонил, как только оставил нас у отеля.

– Но мы не стали останавливаться в том отеле. И они шли за нами не оттуда. Потому что мы тоже стартовали не от отеля.

– Значит, утечка идет от сержантов. Только они знали, в каком отеле мы сняли номера. Но это глупо.

– Точно. Таким образом, они следят за нами не от одного из отелей. Мы сами к ним пришли. Они просто ждали здесь.

– Почему?

– Может быть, этот бар – больше, чем просто место, где собираются единомышленники. Может, тут место встречи самых разных людей, и здесь делают деньги. В таком случае что произойдет, если в городе появится парочка непонятных военных копов? Они выставляют часовых, так, на всякий случай. И вот мы тут. Мы только что наступили на проволоку.

– Они не знают, что мы военные полицейские. Им неизвестны наши имена. И вообще, никто не знает, что мы въехали в страну.

– Откуда нам стало известно про Гельмута Клоппа?

– Гризман передал стандартный полицейский отчет в консульство.

– Потому что он законопослушный гражданин?

– Нет, чтобы прикрыть свою необъятную задницу.

– Такой тип непременно передаст наверх стандартный полицейский отчет, касающийся двух военных копов, которые засветились в расследовании убийства. Они проходили мимо и заявили, что прибыли в город в качестве туристов. Наши имена записаны у них черным по белому. Он должен был о нас сообщить начальству. Возможно, прямо в штаб в Штутгарте. Там кто-то проверил нас, увидел в нашем недалеком прошлом 110-е подразделение военной полиции и нажал на тревожную кнопку. Как в банке. Никто ничего не слышал, но по всему городу объявлена боевая готовность. Из-за кого мы сюда прилетели? Вариантов множество. И мы расстроим большое количество людей.

– А если это хорошие парни?

– Посмотри на того, что слева, и увидишь орден «За боевые заслуги».

– Сержанту никогда не дадут орден «За боевые заслуги».

– Эти парни не хорошие. Я везучий человек, но не настолько.

– Тогда кто они такие?

– Трудно сказать по тому, как они выглядят, – ответил Ричер.

Они подобрали последние крошки штруделя с тарелок, допили кофе, оставив на дне чашек коричневую жижу, быстро встали и выскочили в дверь.

Ричер и Нигли уворачивались от пешеходов на тротуаре и машин на проезжей части, направляясь по диагонали в сторону кафе на противоположной стороне улицы. В окно они увидели, что двое парней дернулись, но тут же выпрямили спины, сообразив, что опоздали. Они сидели рядом в дальнем углу столика на четверых, откуда открывался отличный вид на улицу. И от остального зала их отделяли два пустых стула. Нигли вошла первой и села на один из них. Ричер вслед за ней уселся на другой. Получилось, что двое мужчин, следивших за ними, оказались в ловушке. Все тихо, вежливо и цивилизованно, но выбраться со своих мест они не могли. Разве что Нигли и Ричер встали бы, чтобы их пропустить. Но это не стояло на ближайшей повестке дня.

– Слушайте внимательно, парни, – сказал Ричер, – потому что я не стану повторять дважды. У нас имеется специальное предложение, но только одно. Мы поможем вам, если сумеем. Минимальный срок в обмен на полное признание. Если, конечно, это не та единственная вещь, которая нас интересует, но я так не думаю. Мне кажется, вы не те парни, что нам нужны.

– Отвали, – сказал тот, что сидел слева.

Ему было ближе к сорока, чем к тридцати, седеющие волосы, короткая стрижка, мучнистого цвета лицо, похожее на кусок сырого теста, темные глаза и мозолистые руки. Судя по акценту, он родился в Арканзасе, Теннесси или Миссисипи.

– Вам известны наши имена, потому что кто-то проверил нас и поднял тревогу, – продолжал Ричер. – Таким образом, вы знаете, что мы из военной полиции. Так что вы арестованы.

– Вы не можете нас арестовать.

– Уверен, что можем. Закон на нашей стороне. Мы имеем право арестовать начальника штаба, если придется. Нам потребуются веские улики, но теоретически мы можем. С вами проблем будет гораздо меньше.

– Здесь не ваша юрисдикция.

– У этого слова много значений.

– Мы не служим в армии.

– А я думаю, что служите.

– Более того, мы не американцы.

– А я думаю, что американцы.

– Вы ошибаетесь.

– Докажите. Я хочу посмотреть на ваши документы.

– Отвали, – повторил Левый.

– Закон Германии требует, чтобы вы назвали свои имена по просьбе полицейских.

– Немецких полицейских.

– Вы неправильно себя ведете. И со скоростью света движетесь к максимальному сроку.

Левый промолчал. Его напарник наблюдал за разговором, и его глаза перемещались с одного на другого, точно мяч в теннисе.

– Покажите документы, – повторил Ричер.

Тот, что сидел слева, сказал:

– Мы хотим уйти, прямо сейчас. Пропустите нас, пожалуйста.

– Без шансов.

– Мы можем организовать такой шанс.

– Попытаться организовать, – поправил его Ричер. – Но вам будет больно. Не ваша весовая категория. Такого вы еще не видели.

– Ты слишком много о себе думаешь.

Ричер кивком показал на Нигли.

– Я про нее. Я здесь для того, чтобы потом навести порядок.

Оба посмотрели на Нигли. Темные волосы, темные глаза, загар. Привлекательная женщина. Она улыбнулась им. Нигли сидела, положив руки на стол, и Ричер обратил внимание на ногти, блестящие, покрытые прозрачным лаком и аккуратно подпиленные. Даже на правой руке, которую она привела в порядок левой. Нигли не ходила в салон, потому что не переносила, когда к ее рукам кто-то прикасался.

Она посмотрела на одного из парней, потом на другого. Тот, что сидел слева, пожал плечами, приподнялся на дюйм со стула и засунул руку в задний карман. Другой тут же последовал его примеру. Ричер наблюдал за ними. Никакой опасности. Никто не держит оружие в заднем кармане штанов. Неудобно. И доставать трудно.