* * *

В номерах улучшенного качества имелись затейливые консоли для телефонов, Нигли включила на своем громкую связь и села на кровать. Ричер устроился на стуле. В Маклине телефон тоже стоял на громкой связи. Джек услышал глухое эхо, потом с ними поздоровалась Синклер, за ней – Уотермен и Уайт. Ричер сообразил, что все они собрались в кабинете за столом для совещаний и сидят в удобных кожаных креслах.

– У вас есть какой-то прогресс? – спросила Нигли, в голосе которой Джек услышал усталость.

– Свидетеля-немца зовут Клопп, – начал Ричер. – Мы получили детальное описание и фоторобот. Отправили вам факсом. Клопп сказал, что видел нашего парня два раза. После этого у нас появился еще один свидетель, видевший его трижды. В том же баре. Судя по всему, бар является, с одной стороны, любимым местом правых, а с другой – рынком, где, очевидно, совершаются самые разные сделки.

– Вторая встреча состоится там?

– По закону вероятности, нет. Они могут выбрать любое место, от Скандинавии до Северной Африки.

– Мы перепроверяем списки несколькими способами, – вмешался Уайт. – Нам выделили большие компьютеры для решения этой задачи. Мы рассматриваем около четырехсот американцев. Слишком много, чтобы извлечь из этого какую-то пользу. Последние места, в которых они побывали, включают примерно сорок стран. И это тоже слишком много.

– Все сводится к тому же старому вопросу: что он продает? – сказал Ричер.

Ответом ему было молчание.

– Мы получили довольно странную новость, – нарушила тишину Синклер. – От наших людей в Украине. Рутинное полицейское дело. Полиция Киева обнаружила тело араба в одном из переулков в центре города. Убит несколькими ударами по голове, судя по всему, плотницким молотком. Около двадцати лет, в розовой футболке поло с крокодильчиком на груди. Что и привлекло наше внимание. Однако, скорее всего, это пустышка. Представители киевской полиции сообщили, что в тот день по телевидению передавали футбольный матч. Местная команда проиграла московской, и в барах было полно недовольных молодых людей. Одинокий араб в розовой футболке мог стать весьма соблазнительной целью.

– Или?

– Довольно глупо делать выводы, основываясь только на футболке, но, возможно, он был одним из них. Возможно, идет гражданская война.

– Это меняет наш план?

– Нет, мы будем придерживаться предположения, что курьер едет на вторую встречу, и должны действовать так, будто она состоится. Вопрос, который нам следует решить, заключается в том, следует ли вам и сержанту Нигли оставаться в Гамбурге или вернуться сюда.

– Они не станут встречаться в Маклине, в штате Вирджиния. Тут нет никаких сомнений. Однако в Гамбурге вполне могут. По крайней мере, такая возможность существует. Крошечная, но это лучше, чем ничего.

Синклер довольно долго молчала, и в трубке раздавалось только эхо и статические помехи.

– Ладно, – сказала она наконец, – но держитесь подальше от явочной квартиры.

– Даже если это приведет к тому, что мы пропустим встречу?

– Мы перейдем через мост, когда подойдем к нему. Вам все понятно? Это не ваше решение.

* * *

В Джелалабаде закончился ужин, и тарелки убрали со стола. Мужчины в белых халатах вернулись в свою маленькую душную комнату. Часть их разговора состояла из осторожных ритуальных напоминаний, что дело еще не завершено. Все неопределенно, и они не могут знать наверняка, что у них получится. Они близки к успеху, но сомнения все-таки присутствуют. Они цитировали древние поговорки, старые племенные заклинания и одновременно говорили, что цыплят по осени считают. Однако другая половина беседы как раз касалась подсчета этих самых цыплят. Они снова и снова пускались в мечтательные, ослепительные рассуждения, составляли списки, которые бесконечно меняли, улыбаясь и раскачиваясь на своих подушках. Для них происходящее было сродни эротическому экстазу, насколько они могли его испытывать.

Им требовалось выбрать десять городов. Они единодушно согласились, что в список непременно следует включить Вашингтон, округ Колумбия, Нью-Йорк и Лондон. Это не обсуждалось. Оставалось еще семь. Париж мог стать четвертым. Затем Брюссель, потому что там находятся штаб-квартира НАТО и Европейский парламент. А еще Берлин – почему нет? Итак, еще четыре места. Москва может оказаться важной для их братьев в восточной части Европы. Естественно, Тель-Авив, хотя он стал темой отдельной дискуссии. Еще два. Амстердам? Чикаго? Лос-Анджелес? Мадрид?

На этом этапе они снова напомнили себе, что считать цыплят рано. Впрочем, решимости им хватило примерно на минуту. Они некоторое время молча раскачивались, затем стали обсуждать четвертую цель. Следует ли поставить Сан-Франциско перед Парижем? Мост Золотые Ворота?

* * *

Американец вышел из автобуса в самом сердце торгового центра города. Он улыбался. Автобус притормозил, чтобы завернуть за угол, у небольшого сквера, и он увидел в окно, что на скамейках сидят два парня, с которыми он заключил пару сделок в баре. Все-таки мир тесен. Они были с двумя друзьями, мужчиной и женщиной. И мужчина точно в такой же джинсовой куртке, как и у него самого. Мир стал еще теснее. Но каковы шансы?

Он пересек выложенную булыжником площадь и, остановившись возле пункта обмена валют, поменял немецкие марки и американские доллары на аргентинские песо. Затем сделал то же самое в другой будочке на соседней улице и в третьей. Всякий раз он отдавал помятые старые купюры разного достоинства. Все время наличные на наличные. Небольшие суммы. Ничего запоминающегося. И никаких записей.

Последние деньги он поменял на железнодорожном вокзале, превратившемся в грустное место. Повсюду болтались бездомные и какие-то странные люди, подозрительные личности с бегающими глазами и руками, глубоко засунутыми в огромные карманы. Граффити на стенах. Ничто по сравнению с Южным Бронксом, центром Детройта или Южным Лос-Анджелесом. Но очень необычно для Германии. Объединение стало причиной множества проблем, экономических и социальных. И ментальных. Он видел, как все происходило. Будто ты живешь в уютном маленьком домике со своей семьей, и вдруг к тебе вселяется целая толпа родственников, приехавших из такого места, где даже не умеют пользоваться ножом и вилкой. Невежественные, отсталые люди. Но тоже немцы, как и ты. Это все равно как у тебя забрали новорожденного брата и заперли в какой-то кладовке, и вот ему уже за сорок, и он вдруг появляется у тебя на пороге, бледный, сгорбленный и щурящийся от яркого света. Тяжелая ситуация.

Он измерил толщину пачки песо, зажав ее между большим и указательным пальцами, и остался доволен. Банкир снимет другую, солидную сумму, как они договорились, при помощи телеграфа, телекса или какого-то другого секретного способа, которыми они пользуются. Наличные нужны для чаевых, такси и носильщиков в аэропорту. И всё.

Дальше одежда. Потом аптека, хозяйственный и игрушечный магазины и тот, где продают туристическое снаряжение.

* * *