Какими сведениями о Копьях Судьбы располагали полковник Айон и Низа, Крис не знал. Но полагал, что полковник не та фигура, которую будут использовать вслепую. Вероятно, именно ему Император поручил проведение этой операции. Точнее, руководство операцией на Аполлоне – ведь не для того же грэнд летел туда, чтобы просто позагорать под местным светилом да посидеть с удочкой у реки. Хотя кто его знает… Возможно, полковнику тоже предоставили ровно столько сведений, сколько считали нужным, и о роли Копья Судьбы в жизни Империи он ничего не ведал. Впрочем, Крис не стал ломать над этим голову – не его это были заботы. На любом задании у каждого есть свои обязанности.

Да, общаться Габлеру с Низой до отлета не довелось, но друг друга они увидели – на предполетном сборе, который состоялся в кабинете Якова Калины. Крис пришел туда вместе с командиром Осота Юргеном Роймером, Кириллом Устинюком и Арамисом и сразу заметил Низу. Нет, в просторном кабинете был и кто-то еще, но Габлер видел только беллизонку. Она сидела в кресле у прозрачной стены, за которой раскинулась столица, и лицо ее было равнодушно-непроницаемым, словно ей, жительнице недр Пятнистых гор на Нова-Марсе, каждый день приходилось бывать в сердце Ромы Юниона – Октагоне. На присутствующих в кабинете она не обращала внимания, будто их тут и не было. Серенький свитерок, серенькие брючки, ноль косметики. Но Габлер был убежден, что она ничуть не проигрывает все-таки замеченной им краем глаза палатинке Зое Афонин. Ничуть!

И еще он готов был поклясться, что, посмотрев на вошедших, жрица горного храма задержала на нем взгляд. И взгляд этот был отнюдь не враждебным.

Полковник Айон, облаченный в пепельного цвета мундир, оказался подтянутым ромсом средних лет, но отнюдь не среднего роста и телосложения. Фигурой он напоминал Портоса, а движения у него были какие-то осторожные, словно у хищного зверя, попавшего на территорию врагов. От его широкого грубоватого лица и мощной фигуры веяло надежностью, а еще невольно хотелось вытянуться перед ним в струнку и ждать приказа. И выполнить его безоговорочно и любой ценой. В общем, именно так, как заверил однажды Граната Андреаса Сколу: «Вигион прикажет – файтер костьми ляжет». Что, правда, не избавило тогда стихоплета от привычного наряда вне очереди…

Разумеется, присутствовал в кабинете и сам Яков Калина, а также Солтио Шацкий и еще один грэнд, который отрекомендовался Мигелом Бержероном, представителем Императора. Именно он задавал тон совещанию, и надо отдать ему должное, воду не лил, говорил четко и конкретно. Расписал все как по нотам, отметил главное, указал, какие могут быть проблемы и как их решать… В общем, очень толковый оказался грэнд. И явно сожалел, что не придется ему лично побродить по дебрям планеты Аполлон в поисках Копья Судьбы. Обсуждение длилось довольно долго, однако Низа в нем участия не принимала. Вопросы ей не задавали и втянуть в беседу не пытались. То ли уже переговорили предварительно, то ли такое условие поставили жрецы-беллизонцы. А может, и сама даллиа Анизателла предупредила, чтобы к ней не цеплялись. Тем более, что она вынуждена была иметь дело с представителями имперских властей, а жрецы Триединого, в чем имел возможность убедиться Габлер, признавать их не желали. Однако лицо ее уже не было равнодушно-непроницаемым, слушала она внимательно и несколько раз скользила взглядом по Крису, встречаясь с ним глазами. И вновь не было в ее глазах враждебности. И это вселяло надежду…

Бриг Осота покинул планету со служебного космодрома Твинса. Этот космодром не избежал участи остальных космопортов Ромы Юниона, за исключением земных или, во всяком случае, одного земного – космопорта «Дикое поле», где Габлеру довелось побывать: над входом в терминал отбывающих провожала вделанная в стену белая мраморная плита, на которой золотились слова Сенеки: «Лучше не начинать, чем остановиться на полпути». Вообще, у Габлера уже давно сложилось впечатление, что древние римляне жили, в основном, для того, чтобы изречь или написать нечто в таком же духе, сказать себе: «Жизнь удалась», – и с чувством выполненного долга отправиться на свои загробные поля… Или куда там они отправлялись? Впрочем, для него эта надпись оказалась очень даже в тему: остановиться на полпути к Копью Судьбы было все равно что вообще не лететь на Аполлон.

Уже на борту брига четверка сменила свою одежду и обувь на одинаковые зеленые комбинезоны и легкие удобные «колеса» типа файтерских бегунцов. Полковник Айон остался в мундире – ему-то не предстояло принимать непосредственного участия в операции.

Стартовав с Вери Ромы, бриг Осота быстро добрался до секретного саба и переместился в систему звезды Аполлон. Габлер не имел ни малейшего понятия о том, в каком уголке Виа Лактеа она находится. Он знал только, что планета Аполлон является третьей по удаленности от местного светила, и что лететь до нее от здешнего саба, как сказал полковник Айон, почти девять часов.

А там… А там все будет зависеть от Низы.

«Низа…»

Крис рывком сел на ложе. Немного посидел, обхватив руками поднятые колени, решительно выдохнул и спустился на пол. Прошел мимо Кирилла, так и не поднявшего голову от унидеска, открыл дверь в коридор.

В коридоре было пустынно и тихо, и казалось, что бриг стоит на месте, а не с бешеной скоростью пронзает пространство. Коридор упирался в рубку управления с одной стороны и в двигательный отсек с другой. Из него же можно было попасть во второе общее спальное помещение и каюты. Каюта, которую отвели Низе, находилась в десятке метров от Габлера. И он прошагал эти метры, мысленно подбадривая себя, машинально приглаживая волосы и чувствуя все-таки в груди приливы неприятного холодка.

Приложив палец к зуммеру, Крис отнюдь не был уверен в том, что Низа откроет дверь, когда увидит его физиономию на дверном экране. Но не прошло и пяти секунд, как серая преграда бесшумно отъехала в сторону, и он обнаружил, что беллизонка стоит в двух шагах от него. Габлер так и не понял, что таилось в глубине ее узковатых черных глаз. Просто молча сделал эти два шага, обнял девушку и коснулся губами ее теплых губ. И плевать ему было на все колдовские штучки, которые она могла с ним проделать, вплоть до полного и необратимого отсыхания мозгов.

Плевать!

…Оказалось, что Низа совершенно не умеет целоваться, но это не имело никакого значения. Для Криса сейчас вообще ничего не имело никакого значения, кроме ощущения гибкого женского тела у него в руках… Горячее прерывистое дыхание… Приглушенный блеск глаз – двух омутов, на дне которых таилось такое… такое… Аромат волос… И расслабившиеся под его напором теплые губы… Бриг мог сбиться с курса и залететь в недра полыхающей смертельным жаром звезды, мог попасть в какое-нибудь завихрение и провалиться в те края, где вместо пространства-времени царит Психея-Майя, мог угодить в остановившееся навсегда мгновение, поменять все плюсы на минусы, рассыпаться по многомерностям, где каждое «здесь» перпендикулярно самому себе и непрерывно борется с «там», даже и не подозревая, что просто ловит собственный хвост, мог… В общем, вытворяй бриг что угодно, Крис ничего бы этого не заметил. Сейчас у него была своя Вселенная. И у этой Вселенной было имя – Анизателла…