Дверь кабинета открылась, и Веред внесла поднос с двумя чашками и изящной сахарницей в виде фарфорового дворца.

– Я положила тебе два кружочка лимона, – сказала она Дане, выставляя перед ней чашку. – Тебе не помешает взбодриться.

– Спасибо, милая. – Дана ласково улыбнулась Веред, но тут же взволнованно спросила: – Я так плохо выгляжу?

– Ты выглядишь хорошо, как всегда, – ответила Веред, передавая чашку Габриэлю. – Но были времена, когда ты выглядела лучше. По-моему, ты устала.

Веред вышла из кабинета, помахивая подносом. Дана отпила кофе из чашки. «Я действительно устала, – подумала она. – Но не от работы». От чего же она устала? От мыслей, как строить свою жизнь дальше, не оставляющих ее последние два месяца? От чувства вины перед Алиной? От массы хлопот по дому, обрушившихся на нее после переезда Габриэля? Ничего. Она разберется. Закончит это дело и начнет жить. Отдыхать. Развлекаться. Опять пойдет в бридж-клуб и найдет там себе нового партнера. Ничего.

– Так что ты выяснила в кинотеатре? – напомнил Габриэль.

– Да, да. – Дана сделала глоток из чашки. – В зале кроме двух десятков зрителей находились два человека, которые вышли непосредственно перед убийством. Один из них инвалид в коляске. Другой – его сопровождающий. Молодой парень.

– Я знаю об этом. – Габриэль довольно равнодушно пожал плечами. – Об этих людях упомянули девяносто процентов зрителей. Видимо, крики этого безумного инвалида произвели на них неизгладимое впечатление.

Габриэль взглянул на Дану, но та не произнесла ни слова, будто размышляла над тем, что услышала.

– Что в этом особенного? – продолжил Габриэль. – Молодой парень, ухаживающий за явно неадекватным инвалидом, решил сходить в кино со своим подопечным. Я могу его понять. Молодому человеку, вероятно, надоело каждодневное бесцельное шатание по скверам и паркам. Вот и решил совместить работу и развлечение. Но не вышло. Фильм Рикафена явно оказался слишком тяжелым испытанием для инвалида.

Габриэль улыбнулся и взглянул на Дану. Как она отреагирует. Дана подняла глаза и неожиданно кивнула.

– Да, – согласилась она. – Фильм оказался тяжелым испытанием. А инвалид действительно неадекватным. Он даже обмочился от страха.

– Обмочился?

– Мне рассказала билетерша из кинотеатра. Когда его вывозили из зала, с сиденья коляски на пол капало. И в зале, и в фойе.

Габриэль нахмурился. Этих данных не было в протоколах допросов. Он подумал, что надо бы указать лейтенанту Канцу на такую оплошность. Конечно, печальный факт того, что инвалид обмочился, не влияет на ход расследования. Но ведь так можно упустить и что-то более существенное.

Свое смущение Габриэль решил замаскировать нарочитым весельем.

– Представляю, как парень проклинал этого инвалида, когда вез его к выходу. – Он улыбнулся. – Пропали его семьдесят шекелей. За два билета.

Дана никак не отреагировала и на эту остроту. Но вдруг резко развернулась к Габриэлю.

– Габи, найди мне этих людей.

От неожиданности Габриэль вздрогнул.

– Каких людей? Инвалида и его сопровождающего? Зачем они тебе? Ни того, ни другого не было в зале в момент выстрела. В чем ты их подозреваешь?

– Ни в чем. – Дана капризно дернула плечиком. – Мне не в чем их подозревать. И ты прав, их не было в зале в момент выстрела. Но я хочу с ними поговорить.

– Где же я их найду? – растерялся Габриэль. – Они вышли из кинотеатра до выстрела, значит, их имена и адреса никто не зафиксировал. Документов при покупке билетов у них никто не спрашивал. Это все-таки не билеты на самолет.

– Твои ребята изъяли диски с записями камер наружного наблюдения, – сказала Дана. – Они наверняка смотрели только то, что произошло после убийства. Я бы хотела посмотреть то, что происходило до выстрела.

Габриэль взглянул на Дану и покачал головой.

– Ты хочешь подвести меня под трибунал?

– О чем ты говоришь?! – возмутилась Дана.

– Я не имею права показывать тебе кадры изъятой пленки. Это все-таки вещественное доказательство, а ты не член следственной группы.

– Если бы я хотела подвести тебя под трибунал, я бы придумала что-нибудь получше, – проворчала Дана и призывно-ласково взглянула на Габриэля. – Конечно, ты не можешь показать мне эти кадры. Но ведь ты сам можешь их посмотреть? Конечно, можешь. И найти момент, когда этого инвалида вывозят из зала, тоже можешь. А потом рассказать мне.

– Рас-ска-зать? – Габриэль выговорил это слово по слогам. – И тебя удовлетворит мой рассказ?

Габриэль улыбнулся, словно говоря: «Дорогая, не делай из меня идиота».

– Ну… – замялась Дана. – Я ведь не обязана сидеть как прибитая к стулу, пока ты будешь смотреть. Я ведь могу подойти к бывшему мужу, встать за его спиной… И случайно взглянуть на экран его компьютера. Это же не преступление, за которое отправляют под трибунал?

– Преступление, – отрезал Габриэль. – Стоять за спиной можно только у действующего мужа. На бывшего это не распространяется.

– Габи, прекрати свои провокации, – капризно пропела Дана и добавила совершенно другим, серьезным тоном: – В конце концов, ты не меньше меня заинтересован в скорейшем раскрытии этого дела.

– Заинтересован, – согласился Габриэль. – Еще как. Русские давят на МИД, требуют результат. МИД давит на мое начальство, а мое начальство – на меня. Но, боюсь, твои идеи не приближают нас к раскрытию. По-моему, ты идешь за призраком.

– Может быть, – сухо отчеканила Дана. – Но я должна быть уверена в том, что инвалид и его сопровождающий – это призрак и ложный след.

«Что за человек?! – мысленно возмутилась Дана. – Минутное ведь дело. Посмотреть записи. Нет, он будет спорить, доказывать свою правоту, ссылаться на законы и дурацкие правила. При этом он потеряет гораздо больше времени. А все только для того, чтобы показать, что я полная дура. Правильно я сделала, что сбежала от него».

Габриэль заметил перемену настроения Даны и нахмурился. Вот всегда она так. Чуть что не по ней, сразу срывается. Только одно мнение верное – это ее.

– Хорошо, – сухо сказал Габриэль. – Я посмотрю эти записи. А ты постоишь за моей спиной.

Он снял трубку с одного из аппаратов, набрал короткий номер и сказал еле слышно несколько слов, выслушал ответ, сказал еще что-то, повесил трубку и взялся за мышку компьютера.

Дана одним глотком допила остывший кофе. Габриэль продолжал возиться с мышкой. Наконец он сказал, не отводя глаз от экрана:

– Есть. Все записи у меня. Сейчас я найду момент, который тебя интересует.

Он сосредоточенно щелкал мышкой еще несколько секунд и наконец оторвал взгляд от экрана.

– Вот они.

Дана зашла за спину Габриэля и положила руку ему на плечо. На мгновение Габриэль прижал щеку к ее руке и тут же выпрямился. Щелкнул мышкой. На экране появилось фойе кинотеатра,