И зачем убивать Генри Кранстона, который и так пострадал благодаря их успешной экономической атаке?

Жестокая казнь капитана Дейли определенно стала переломным моментом: «Группа-99» готова перейти к насилию. Похоже, за одну ночь активисты превратились в террористов.

Но почему? – гадала Трейси, разбираясь в материалах. Каким образом убийства могут способствовать их делу?

Последняя треть документов Грега Валтона была посвящена американскому миллиардеру, нефтяному и газовому магнату Камерону Крю, с которым он хотел познакомить Трейси после ее возвращения из Швейцарии. Трейси время от времени попадались на глаза очерки о Крю. Несколько лет назад было что-то в «Нью-Йорк таймс», а сравнительно недавно – статья в «Ньюсуик» о его масштабной благотворительной деятельности.

Если для фрекинга возможно приемлемое лицо, то им был Камерон Крю. Компания «Крю ойл» была широко известна благодаря щадящим режимам бурения, во всяком случае, по сравнению со всеми остальными в этой индустрии, и реинвестициям миллионных прибылей в субсидии и гранты для мест, где она работала. «Крю ойл» строила школы в Китае, медицинские центры в Африке, доступное жилье в Греции, Польше и во множестве обнищавших бывших социалистических странах, в том числе в Словакии. Они создавали рабочие места, сажали деревья и материально обеспечивали больницы по всему земному шару. Может, как раз по этой причине они, единственные из пяти крупнейших фрекинг-компаний, ни разу не оказывались мишенью «Группы-99».

Камерон Крю в свое время сам пережил трагедию: его единственный сын Маркус умер от лейкемии в том же возрасте, что и Николас, в четырнадцать лет. Вскоре от Крю ушла жена. Каким-то образом эти печальные факты очеловечивали миллиардера в общественном сознании. Людям нравился Камерон Крю.

По иронии судьбы, Хантер Дрексель шел на интервью с Крю, когда на улице Москвы его схватили боевики «Группы-99». Этим связь не ограничивалась. Генри Кранстон был прямым конкурентом Камерона Крю. Фактически, как узнала из прочитанного Трейси, «Крю ойл» была вторым после «Кранстон энерджи» претендентом на заключение выгоднейшей сделки по фрекинг-добыче сланцевого газа в Польше. После смерти Генри Кранстона они вполне могут перехватить этот контракт. Ходили слухи, что компания Крю также действовала закулисно во время греческой сделки, которую пытался заключить Кранстон до злополучного самоубийства принца Ахилла в Сандхерсте.

Свет в салоне потускнел. Пассажиры начали устраиваться на ночь. Трейси включила лампочку для чтения и сделала глоток кофе, затем на минуту прижалась лицом к иллюминатору, всматриваясь в темноту.

И снова пришли мысли о Николасе. Она могла забыть о нем лишь на какое-то время. Хуже всего было во сне. Стоило только задремать, как приходили видения. Как ни странно, это не были кошмары про аварию. Только прекрасные сны, сценки из прошлого. В некоторых появлялся Блейк, в других – Джеф. Но всегда был Николас: улыбающийся, смеющийся, он держал ее за руку, их пальцы любовно переплетались. В этих снах Трейси могла слышать сына, ощущать, чувствовать его запах. Он был в них такой реальный, такой живой.

А потом она просыпалась, и утрата заново обрушивалась на нее как молот, ударяя по сердцу. Она уже не помнила, когда в последний раз просыпалась без крика и слез. Пробуждение всегда было страшным: пальцы хватали воздух, словно так она могла удержать Ника, дотянуться до своего прекрасного сна и вытащить сына оттуда…

Трейси подумала про Джефа. Снятся ли ему такие сны? Пошел ли он куда-нибудь сегодня вечером – с мертвой душой, без капли надежды, как и она, цепляясь за пустоту, оставшуюся после смерти Ника?

Трейси чувствовала себя виноватой в том, что сбежала, хотя знала, что ему тоже невыносимо больно. Но у нее просто не было сил с ним увидеться. Ник так был похож на Джефа: и внешне, и характером. Это слишком тяжело. Кроме того, Трейси по собственному опыту знала, что разделенное горе – это не половина горя. Подобные утраты – не командная игра: каждый человек справляется с трагедией по-своему.

Трейси Уитни предпочитала справляться в одиночестве. Усилием воли удалив из головы образ Джефа вместе с дорогим Блейком Картером и таким родным Ником, она снова вернулась к документам ЦРУ.

Для слез еще будет время – целая жизнь.

А пока необходимо отыскать убийцу сына.

Трейси выскочила на Круа-Руж раскаленная добела от ярости. На улице было ветрено, тротуар слегка припорошило свежим снежком. Трейси быстрым шагом пересекла дорогу и направилась в сторону собора Сен-Пьер, совершенно не ощущая холода.

«Заносчивая скотина! Да как он смеет?» В ней все буквально кипело, кровь стучала в висках.

Мсье Жеральд ле Ду, управляющий частным швейцарским банком «Ронд», во время короткой встречи с Трейси в своем кабинете повел себя настолько снисходительно, свысока и оскорбительно, насколько это вообще возможно. Он показался ей швейцарской версией Кларенса Десмонда, старшего вице-президента фидуциарного банка-траста в Филадельфии, где Трейси когда-то, сто жизней назад, работала специалистом по компьютерам. Десмонд казался динозавром еще тогда благодаря своим постоянным намекам, похлопыванием по коленке и безобидным шуткам для посвященных, то есть подчеркнуто предназначенным только для мужчин. И вдруг перед ней оказался мсье Ду, который, находясь на вершине банковской новой эры модернизации и прозрачности, все еще размахивает флагом мужского шовинизма.

«…Чем я могу помочь такой красивой леди?.. У вас, у дам, имеются свои секреты, мисс Уитни, мы тоже должны иметь свои… Осмелюсь заметить, что вы незнакомы с банковскими законами здесь, в Швейцарии. Я не обязан обеспечивать вас какой бы то ни было информацией о наших приватных клиентах, тем более предоставлять вам видеозаписи… Полагаю, в нашем прекрасном городе вы будете посещать магазины?..»

Ненавистный человечишка!

Возможно, Трейси чувствовала бы себя лучше после этого бесплодного разговора, окажись все прочие встречи в Женеве чуть более полезными. Ее визиты к вдове Генри Кранстона, а также к любовнице и секретарше создали образ человека настолько неприятного, что оставалось удивляться, почему до сих пор никому не приходило в голову разнести его в клочья. Среди женщин, которых предавал Генри Кранстон, бизнес-партнеров, которых он обманывал, и служащих, которых запугивал, список его врагов был длинее рук Трейси от плеча до кончиков пальцев, однако ничто, кроме бизнеса, не связывало его с Алтеей или «Группой-99».

Боевики «Группы-99» уже официально в Интернете взяли на себя ответственность за его убийство, хотя сама Алтея хранила молчание. Никаких зашифрованных сообщений в ЦРУ или в швейцарскую разведку. Трейси, как обычно, прочесала все отели и гестхаусы, а также провела всесторонний компьютерный поиск по самолетам, поездам и аренде автомобилей, но Алтея исчезла без следа, как и четыре миллиона долларов Генри Кранстона.

Помня о словах Грега Валтона: «изобретательности вам не занимать», Трейси связалась с двумя своими старыми подельниками. Пьер Бонсан, экс-банкир, стал грабителем от случая к случаю, хотя сам никогда себя так не называл. Волшебник в области финансовых моделей всех видов и несравненный взломщик любых алгоритмов, Пьер считал себя своего рода нестандартным шахматным игроком, способным обмануть международную банковскую систему.