– Кто?

– Медсестра. Во всяком случае, та женщина была в больничной униформе…

Грег взял ее ладони в свои.

– Расскажите, как она выглядела.

– Я видела ее только со спины, но обратила внимание на ее грязные кроссовки, как будто она только что пришла с улицы.

– Что еще?

Трейси посмотрела на него в упор.

– У нее были длинные темные волосы, а еще меня поразил ее рост. Очень высокая.

После того как Трейси зарегистрировалась в отеле, о чем поставила Валтона в известность, он набрал номер Бака.

– Как она, в смысле, ее голова? – спросил тот.

– Плоховато: все еще в шоке.

– А физически?

– Ужасно. Постарела лет на двадцать, совершенно седая.

– Господи Иисусе! – присвистнул Бак. – Но она согласна?

– Ты что, шутишь? – Несмотря ни на что, Грег Валтон не смог скрыть улыбку. – Теперь Трейси Уитни не успокоится, пока не отыщет Алтею. Она в деле, причем до самой смерти.

Повесив трубку, Милтон Бак повернулся к жене и крепко ее обнял.

– И за что это? – захихикала Лейси Бак. Эти последние несколько недель Милтон напоминал ей медведя с больной головой. Так было всегда, если не ладилось на службе.

– О, просто так! – усмехнулся Бак. – За то, что ты рядом. Похоже, Рождество все-таки будет веселым.

Женевское озеро, Швейцария.

Месяц спустя…

– Когда ты вернешься домой, Генри? Не забудь, сегодня вечером мы обедаем с Аленконами.

Генри Кранстон взглянул на свою жену Клотильду: как бы ему хотелось, чтобы она была помоложе и посимпатичнее. И не такая требовательная. Неужели она его когда-то привлекала? Он уже не помнил. Может, до рождения близнецов, когда ее живот еще не обвис и не покрылся растяжками, как кожура перезревшего яблока.

– Как получится, – отмахнулся Генри. – У меня сегодня куча дел.

Клотильда Кранстон попыталась было обиженно выпятить губу, но из-за сделанных на прошлой неделе инъекций ботокса нижняя часть лица стала практически неподвижной. Право же, придется сменить косметолога. Доктор Трово считается самым лучшим специалистом в Женеве, но это еще ничего не значит. Клотильда скучала по Нью-Йорку. По крайней мере, там у нее были подруги, которые помогали забыть о неудачном браке, лишенном любви, да и косметолог был поприличнее. А еще знаменитый магазин «Бергдорф Гудман».

– Я тебя люблю! – как мантру произнесла она вслед мужу.

– Я тебя тоже, – соврал в ответ Генри.

Захлопнув с приятным тяжелым чмоком дверцу своего «бентли», он моментально почувствовал себя лучше. Сегодня у него действительно куча дел. Утром он будет трахать свою новую секретаршу, бойкую маленькую брюнеточку, едва вышедшую из подросткового возраста, но весьма и весьма изобретательную в стремлении его ублажить.

Потом даст одобрение на взятку полякам, закрепив тем самым последнюю сделку и получив для «Кранстон энерджи» права на фрекинг на обширных польских территориях, которые были до краев наполнены сланцевым газом. Конечно, это не такая выгодная сделка, как та, где он почти добился эксклюзивных прав на фрекинг в западных территориях Греции, на землях, все еще принадлежавших изгнанному королевскому семейству. К несчастью, из-за их тупого сынка-гомика, который взял да повесился, все затрещало по швам быстрее, чем испаряются обещания политиков после выборов. Но польская сделка стала для него приличным утешительным призом.

После завершения этих дел Генри намеревался пойти на поздний ленч со своей любовницей Клэр. От нее пора избавляться: она тоже стала слишком требовательной, но сначала он принудит ее к анальному сексу и пополнит свою домашнюю коллекцию видео. В самом деле, кем эта тупая сучка себя вообразила? Если ему захочется скучного ванильного секса, можно получить его с женой, а не платить полмиллиона евро в год за арендованные апартаменты в пентхаусе!

Генри Кранстон вставил ключ в замок зажигания и завел двигатель.

В этот самый миг в офисе агентства Рейтер на Манхэттене журналист Деймон Питерс увидел, как на мониторе его компьютера исчезло изображение, а затем его заполнили уже знакомые красные воздушные шары.

То же самое произошло в редакциях лондонской «Таймс», «Нью-йорк таймс», китайской «Пост» и сиднейской «Морнинг геральд», а также в сотнях и сотнях других газет и прочих средствах массовой информации по всему миру.

Только на этот раз первый красный шар, добравшийся до верха монитора, лопнул – и появилось леденящее кровь сообщение, набранное черными жирными печатными буквами: «ВИВАТ ЖЕНЕВЕ! ГЕНРИ КРАНСТОН, RIP[7]!

На Манхеттэне Деймон Питерс крутанулся в кресле и, повернувшись к коллеге Мариен Дженни, спросил:

– Кто такой Генри Кранстон?

– Понятия не имею.

– И что, черт возьми, произошло в Женеве?

Местные репортеры сообщили, что взрыв был слышен за две мили.

Клотильду Кранстон отбросило сквозь входную дверь внутрь собственного дома. У нее треснула тазовая кость и сломалось четыре ребра, но каким-то чудом она осталась жива. Их пес Вилбур тоже уцелел.

Генри Кранстона разорвало на миллионы лживых, подлых, мерзких частиц.

Трейси Уитни опять рассматривала фотографии с места взрыва в Женеве, хотя особо смотреть было не на что: искореженные куски металла, камни, из которых была выложена стена сада; чей-то оторванный палец…

– Когда вы сможете туда полететь? – спросил Грег Валтон, в кабинете которого в Лэнгли они сидели.

Стоял февраль, прошло три дня после убийства Генри Кранстона. Трейси провела последний месяц в Вашингтоне, восстанавливая силы, как физические, так и умственные. По настоянию Грега Валтона, ей назначили строгую высококалорийную диету, и хотя Трейси по-прежнему оставалась очень худой, больше она не напоминала похожую на скелет бездомную бродяжку, какой возникла на пороге Грега. Седые волосы перекрасили в природный каштановый цвет и прописали сильное снотворное, и оно, похоже, помогало. Единственное, что не сработало в восстановительной программе ЦРУ, это психотерапия. Трейси вежливо и охотно отвечала на все вопросы психиатра, но о смерти Ника говорить отказывалась.

– Если я открою эту дверь, то не выживу, – просто объясняла она свое поведение.

Ее убежденность не мог поколебать никто, и в конце концов даже психотерапевт ЦРУ с ней согласился.

Вместо разговоров Трейси сделала своей терапией работу, полностью погрузившись в систематизированные файлы по Алтее.