– Кто там, – донесся усталый голос хозяйки, а после дверь распахнулась. – Софья? – удивленно произнесла ее родственница, потом взгляд Тамары упал на нас. – Что ж вы никак не уйметесь! – зло проговорила она.

– Тамара, мы приехали поговорить. Впустишь или на крыльце будем общаться? – в отличие от меня Софья не стушевалась.

Нехотя Тамара посторонилась. Все вместе мы прошли в комнату с круглым столом, в которой хозяйка принимала нас в прошлый раз. Софья, чувствуя себя как дома, села на диван, остальные остались стоять.

– Тома, зачем ты скрывала Мишу? – заговорила она с упреком. – Ведь ты не могла его не узнать, он с тех пор не сильно изменился. Как он к тебе попал?

Родная кровь Тамару не умягчила, женщина взвилась:

– Мало того, что они тебе смолоду всю жизнь поломали, так и сейчас дергать продолжают! – ругалась Тамара, а я искренне недоумевала, какое лично мы с Красновым имеем отношение к печальной судьбе Софьи. Женщина, явно не замечая отсутствия логики, меж тем продолжила: – Жил у меня ваш Миша, значит, так для него лучше было, и нечего сюда ездить, вынюхивать! Силой его тут никто не держал! А теперь уж и вообще без разницы… – Тамара устало махнула рукой и утерла выступившие слезы.

Я удивилась. Похоже, несмотря на суровый нрав и явную к нам антипатию, к Мишке она успела прикипеть.

– А как вы объясните, что молодой и здоровый мужчина превратился вдруг в инвалида без памяти и прошлого? – вкрадчиво проговорил Илья. – Перспективный мужчина с планами на жизнь остается вдруг в глухой деревне… Или считаете, что он заслужил? Так я напомню вам, что все ваши беды пришли от Самойлова, а сейчас вы занимаетесь именно тем, что его покрываете. Его и его делишки, за которые, по-хорошему, он должен сесть в тюрьму!

– А я тебе, сопляк, объяснять ничего и не собираюсь! Пшел отсюда вон, умник тоже мне выискался! – Тамара потеснила меня внушительной грудью, заставив отойти с дороги, склонилась, вытащила из-под дивана двуствольное ружье и нацелила его прямо Илье в грудь. От страшной картины в ушах у меня образовался вакуум, а в голове застучали молоточки. Сквозь шум я услышала, как Тамара продолжила: – За собой следи лучше, как бы чего не случилось. Забудь сюда дорогу и девку свою прихвати. Чтоб я больше вас здесь не видела. А ты, – не отвлекаясь от ружья, она обратилась к Софье: – Какой дурой была, такой и осталась: друзей с годами выбирать не научилась. Еще раз сюда явитесь, я им, – женщина к моему ужасу потрясла ружьем. – Воспользуюсь без сожалений.

– Ты чего, Тома? – Софья нерешительно поднялась с дивана и была реакцией родственницы явно обескуражена.

– И ты давай выметайся отсюда, раз мозгов совсем нет.

– Идем, – не сводя напряженного взгляда с лица Тамары, Илья протянул мне руку, за которую я тут же ухватилась.

Оружие пугало, и мужская широкая ладонь оказалась тем якорем, что не позволил мне свалиться в пропасть паники. Идти под нацеленным в спину дулом было до безумия страшно – а ну как старческий палец дрогнет, и поминай, как меня звали. Печатать уверенный шаг и не оглядываться оказалось до невозможности сложно, помогала только уверенность Ильи, которой он будто делился через касание. Позади я услышала шаги Софьи.

– !!! – припечатала она нецензурно. – Извините, не понимаю, что на нее нашло, – явно испытывая стыд, принялась оправдывать родственницу Софья уже на крыльце.

– Вы тут ни при чем, – успокоил Илья и покрутил по сторонам головой. – Прогуляемся?

Тратить время впустую совсем не хотелось, и без того бесполезная поездка расстроила практически до слез, но что-то в лице Краснова подсказывало, что все это не ради деревенского воздуха и бабочек. Выйдя за калитку, я поняла, что так и не отпустила мужской ладони, от чего смутилась и неловко вытащила руку из крепкой хватки. Илья мои усилия заметил, но ничего не сказал. Вместо этого мы свернули в поле навстречу разномастной компании мальчишек, лет от семи до тринадцати. Те шли явно с купания, все с мокрыми волосами, на шее у каждого висело по полотенцу, футболки сунуты за пояса шорт. Завидев нас, ребятня веселый разговор оборвала и с осторожным любопытством принялась разглядывать чужаков.

– Здорово, орлы! – гаркнул Илья.

Те приосанились, поздоровались недружно и с опаской приблизились. Краснов продолжил:

– Купались?

– Ага, на речке, – радостно закивал самый младший, но под осуждающим взглядом более взрослых товарищей быстро сник.

– А нам место покажете? – несмотря на детское неодобрение, весело продолжил Илья. – Мы бабу Тамару навестить приезжали, она сказала, у вас тут недалеко искупаться можно.

– Без купальников плавать будете? – с резонным подозрением осмотрел нас самый старший, почему-то задержавшись взглядом на моих голых ногах.

Сдается мне, приветливость – не самая сильная черта здешних жителей.

– Так мы сначала место посмотрим, потом уж переоденемся, наши вещи в машине лежат, – легко отговорился Краснов.

К чему бы еще придраться, пацанва найти не смогла и с видом большого одолжения всей гурьбой проводила нас до местной купалки. Не понимаю, что Илья собирался там узреть, и чего ради решил потратить наше общее время! Лично у меня это место никакого просветления не вызвало. Обычный пологий спуск к воде, проложенный среди кустов, небольшое вытоптанное пятно песчаного пляжа, окруженное примятой травой, и коричневая полупрозрачная вода, что ритмично лизала песок.

Народу – никого, видимо встреченные нами ребята были единственными желающими освежиться, хотя погода как раз к купанию располагала. Пока Краснов с умным видом озирался по сторонам, я скинула босоножки и с удовольствием помочила ноги. Вода оказалась – просто блаженство, тут же пришли мысли об отпуске с обязательным морским берегом, желательно где-нибудь подальше. Софья предпочла молча дымить в тени ближайшего куста. Угрюмое выражение ее лица не оставляло сомнений в том, что мысли женщины посвящены Тамаре и ее странной реакции. Когда Краснову надоело осматривать окрестности и играть в детектива, он снова обратился к ребятне:

– Хорошо. А есть у вас тут место поинтереснее, например, такое, где даже взрослые не купаются? – хитро посмотрел он на пацанов.

– А вам зачем? – еще сильнее нахмурился старший, и тут я была с ним солидарна.

– Девчонкам проспорил, теперь с меня долг требуют.

– В Омуте у нас не один человек утонул, это не шутки, – как-то слишком по-взрослому посетовал пацан.

– Может, мои дамы сжалятся, когда своими глазами увидят? Покажешь? Я в долгу не останусь, – с серьезным видом пообещал Илья, я недовольно подхватила босоножки, обувать их на мокрые ноги не хотелось.

Парень раздумывал с минуту, любовь к деньгам все же победила: он отослал друзей, пообещав вернуться минут через двадцать. Нас же повел по тропинке, идущей вдоль речки. Если бы не напряженное лицо Краснова, я бы на полную насладилась босоногой прогулкой под шум воды и в компании всякой летающей живности. Бабочки, которых я не видела, наверное, с тех пор, как перебралась в большой город, перелетали с одного дикого цветка на другой, легкий ветерок заставлял листву шептать о чем-то несбыточном, и сопоставить причину нашего визита с царящей вокруг безмятежной атмосферой я никак не могла, и потому то и дело сбивалась на философский лад. Вскоре парень снова вывел нас к воде. Высокий, отвесный берег разительно отличался от того, что мы видели совсем недавно. Огромные булыжники, проложенные поперек течения, заставляли воду сердито бурлить и штурмовать естественную преграду, течение тут было грозно и неспокойно, густые прибрежные кусты вперемешку с деревьями бросали на воду плотную тень.