— Что за человек? — Рука небритого наконец-то покинула талию партнера.

Несмотря на отсутствие каких бы то ни было комплексов, я почувствовала себя намного свободнее.

— Высокий, атлетического телосложения, темно-русые кудри, правильные черты лица, нос слегка крупноват. На вид лет тридцать пять. Достаточно богат.

— Хм-м… — задумчиво начал рыбочленный, окидывая меня испытующим взглядом. — Даже и не знаю, свет прожекторов в глаза… — Судя по лицу, он преспокойно тянул время, ожидая с моей стороны финансового подкрепления своей памяти.

— Сколько вы хотите за информацию о нем, всю, которой обладаете? — решив не тянуть резину, прямо спросила я, отвечая ему взглядом в упор.

— Двадцать баксов, — отозвался тот, что покрасивее, явно ожидавший моего вопроса. — Но много мы вам вряд ли скажем.

— Идет, если информация, конечно, будет состоять не из одного только подтверждения существования этого господина. — Я вытащила двадцатку и в ожидании замерла, держа ее в руке.

— Такой был здесь пару раз, — кивнул мне рыбочленный. — Садился за столик в углу, заказывал хорошее вино, ну и всякие к нему закуски. Платил всегда гринами. Вообще, впервые появился недели две назад. Твой приятель умеет вести себя незаметно, мы запомнили его только потому, что он здесь пташка залетная, новая, своих-то богатеньких мы всех в лицо знаем, а тут… Бабы в последний раз с ним приходили. Две. Одна — жена здешнего банкира, вторая — ее подруга. О чем говорили — не знаем.

— А адрес этой самой жены банкира вам известен? — спросила я.

— А как же! — сразу оживился мой собеседник. — Красногвардейская, дом сорок один, квартира тридцать девять. Дамочка видная. Довольно властная, с вечной химией. И, видимо, считает своей прямой обязанностью и частью семейного быта рога своему муженьку наставлять, — рыбочленный заржал. — Адрес второй не знаю, да и вообще она не такая запоминающаяся.

— Жену банкира как зовут? — спросила я, уже уверенная, что трачу двадцатку не зря. — Знаете?

— Конечно, знаем! — ответил рыбочленный. — Янна Алферовна Кертц…

Ого! Это же, кажется, и есть Глава устроителей симпозиума! Интересно — это мир, вернее, Северогорск так тесен или в данном случае речь идет об отнюдь не случайных совпадениях? Не есть ли это подтверждение непроверенной гипотезы о том, что дело украденной статуэтки, предстоящий шабаш и существование в городе атлета завязаны в один узел?!

Сдержанно кивнув, я заплатила им, уже раздумывая о своем. Красавчик улыбнулся, кивнул и жестом пригласил меня пройти до двери.

— Если еще будет нужна какая-либо информация, — сладко улыбнулся он, — или там понаблюдать за кем, вы знаете, где нас искать.

Я еще раз кивнула и вышла в общий зал. Итак, искомая личность действительно несколько раз появлялась в ресторане, но никак, если не считать разговоров с женой банкира (видать, особой весьма в городе известной) и ее подругой, себя не проявила. Собственно, похоже, не имеет больше смысла оставаться здесь. Я направилась к выходу, однако около гардероба меня снова остановили. Чьи-то цепкие пальцы впились в плечо. Я обернулась и увидела слегка взволнованное лицо рыбочленного. Губы и щеки его были плохо вытерты и немного измазаны помадой.

— Вам, похоже, везет, — сказал танцор. — Она пришла. — Я проследила, куда указывал его палец. Взгляд мой уперся в столик в отдельной кабинке, за которым сидела коренастая женщина с грубоватым обветренным лицом и короткой мужской стрижкой. — Это и есть приятельница нашей банкирши, что присутствовала при их разговоре… — Тут он внезапно улыбнулся, обегая глазами зал, и кивнул в сторону женского туалета. — Ого! А вот и сама.

Я увидела высокую фигуристую даму с остатками химии на каштановых волосах. Строгий деловой костюм и высокие кожаные сапоги, прекрасная прическа и властный, пронизывающий взгляд… Эта леди производит впечатление.

Она быстрым шагом прошла прямо к кабинке и, войдя, плотно закрыла полупрозрачную пластиково-деревянную дверь.

— Ну как? — Рыбочленного просто распирало, он цеплялся за мое плечо, словно стараясь утащить обратно в свою гримерную. — Вас интересует, о чем они будут говорить?

Я кивнула, внимательно на него посмотрев.

— Ага, значит, вы бы хотели слышать, о чем они там толковать будут?.. — Он залыбился белозубой улыбкой. — Но все кабинки звуконепроницаемы, можешь не надеяться. Хотя, впрочем, баксов за сто я могу вам это устроить.

Я молча достала деньги, внимательно оглядывая сначала кабинку, затем весь зал. Вроде бы ничего подозрительного. Рыбочленный, кивнув, тут же поволок меня обратно в свою гримерную, где его верный товарищ заканчивал наводить порядок.

Едва мы показались на пороге, мой провожатый ринулся к красавчику:

— Киса, включай пятую! Клиентка ждет!

Спокойный Киса, нимало не удивляясь (видимо, подобные ситуации случались нередко), плавной походкой подошел к столику в углу комнатки, где возвышалась сложная конструкция, которую я поначалу приняла за музыкальный центр. Щелкнув парой кнопок, он покрутил ручки, и по комнате разнесся приглушенный женский голос, словно говорившая была отделена от нас толстым слоем картона.

— …Возможно, в самолет была заложена бомба, хотя вряд ли. Охрана у этого пресс-секретаря надежная, продажных нет, посторонних к самолету не подпустили бы. Скорее всего, он сам принес на борт бомбу, спрятанную в каком-то предмете. Может, и Алекс подарил. С него станется, — низким голосом закончила начатую фразу одна из собеседниц.

— Кстати, насчет Алексея. Он так и не передал дополнительное сообщение, когда появится в следующий раз? — Это уже второй голос, в нем звучат железные нотки, а тембр несколько выше. Явно говорит хозяйка положения.

— Нет, в тайнике пусто. Но он и не обещал до начала симпозиума. Он же сказал, что в первый день встречи приедет за ней… По крайней мере, без нее он никуда из города не денется…

— Разумеется.

— Да, кстати, Янна, насчет этого пресс-секретаря. Ирина и Алексей наблюдали, они уверены, что у него было еще двое телохранителей, которые проводили его прямо до самолета. И там произошла очень интересная встреча: прямо у самого трапа его пытались задержать люди с корками ФСБ.

— Вот это совсем паршиво, — впервые за весь вечер обладательница высокого голоса, банкирша, заговорила не так спокойно и самоуверенно.

— Да, плохо.

— Приметы их знаешь?

— Четверо довольно неприметных мужчин, судя по всему, из младших, у одного шрам на правой брови, и главный — мужик лет сорока пяти — пятидесяти. Тучного телосложения, солидный начальник. Судя по всему, в городе появилась группа, которая ведет что-то свое, и он у них главный. Лицо мясистое такое, красное… Кстати, нашего вездесущего Петрова с ними не было, что довольно странно.

Я внезапно вспомнила, что записка, оставшаяся у меня в номере, была подписана фамилией Петров.