Впрочем, я же чуть не умерла! Поэтому плевать, кто именно видел меня обнаженной. Главное, что спас! Но в моей голове сразу возник закономерный вопрос: зачем?

За бунт и организацию побега мне грозит изгнание. Так не проще было просто позволить мне отойти в мир иной? Почему на меня потратили бинты, лекарства и одежду? И тем самым заставили еще острее почувствовать свою безграничную вину…

Встала, ошеломленно осознавая, что мое общее состояние вполне удовлетворительное. Но ведь с легкой руки Марата я летала по всей комнате, повредила спину и колено, истекала кровью…

Медленно подошла к одному из зеркал.

Выглядела я, мягко говоря, неважно: бледная, исхудавшая, осунувшаяся. Новые вещи висели на мне, как на бесформенном манекене.

Приблизилась и тронула подушечками пальцев синяки под глазами. Испуганно уставилась на себя — и вскрикнула, тут же прикрыв рот ладонью. И только сейчас я поняла, что именно во мне не так…

Из зеркала на меня был устремлен небесно-голубой взгляд. И все бы ничего, да только цвет моих глаз от рождения и всю жизнь был золотисто-карим…

Лихорадочно помотала головой и часто заморгала, пытаясь прогнать наваждение.

Вдох — шумный выдох…

Еще раз взглянула в зеркало. Теперь глаза стали прежними. Значит, привиделось…

Что ж, после всего пережитого галлюцинации — это еще не самые страшные последствия. С ними справлюсь как-нибудь. Тем более, у меня есть проблемы гораздо серьезней. И судя по звуку шагов за дверью, одна из них приближается прямо сейчас…

Вздрогнула, когда на пороге моей камеры появился Командир собственной персоной. Судорожно сглотнула и замерла, совсем как Пустые, когда на них смотришь.

Застыл и Ком, подозрительно буравя меня взглядом.

— Привет, — просипела я, пока он окончательно не решил, что я заражена, и не приказал рассеять меня на частицы.

На мгновение мне показалось, что Командир выдохнул с облегчением, но уже в следующую секунду черты его лица ожесточились, а на скулах заиграли желваки. Не к добру это…

— Ну и какого черта ты это сделала, Журналистка? — опасно надвигаясь на меня, злобно проревел он.

— Я объясню! — подняла руки, словно сдаваясь. — Но прежде хочу сказать, что идея побега полностью принадлежит мне, как и его организация. Мне и Марату, никто другой не виноват, — выпалила на одном дыхании, желая обезопасить Крис и Искру от «правосудия» Отчаянных.

Хотелось спросить, все ли в порядке с ними, но пока что я молчала, не желая их подставлять.

— Какая же ты дура, — покачал головой Ком. — Только усложняешь свое и без того безвыходное положение!

— Я готова ответить за свой бунт, — с показной уверенностью в голосе произнесла я, хотя внутри все трепетало. — И принять наказание…

— Искра подставила тебя, — небрежно бросил, будто хотел достучаться до меня. — Она действовала по поручению Карателя…

— Значит, Каратель запугал ее! — воскликнула я. — Он издевается над ней, эти шрамы…

— Я уже в курсе, что она тебе наговорила. Все это ложь, — прорычал мужчина, заводясь с полуоборота. — Шрамы у Искры были еще до того, как мы нашли и спасли ее. Что касается Карателя, то у него действительно… кхм… специфические предпочтения… Но Искру все устраивает… — откашлялся нервно и продолжил. — Что я говорил тебе о прямой жалобе? Так вот, от нее таковых не поступало…

— Страх? — предположила я, что именно руководит Искрой.

— Привязанность, — парировал он. — Искра предала тебя, а ты продолжаешь оправдывать ее. Что ты за человек?

Неопределенно повела плечами и спрятала взгляд.

— Крис выжила? — всхлипнула я, боясь ответа.

— Да, — незамедлительно ответил Командир, будто не желая меня волновать. — Жива, здорова и без меток. Но наказание тоже понесет…

— Нет, пожалуйста, — взмолилась я, подходя ближе. — Во всем виновата только я, — взяла его за руку и посмотрела в черные глаза, которые пылали от ярости и еще чего-то, неведомого мне.

Неизвестно откуда возникшее лазурное свечение затягивает меня, унося отсюда. Но куда?

Словно сквозь дымку тумана вижу… себя со стороны… Сидящую у воронки с бурлящей субстанцией…

Вспышка — и вот я смотрю в свои же глаза, изучаю лицо. Встряхиваю себя, обыскиваю, а потом выхватываю мобильный и запускаю вглубь лавы.

В реальность меня вернул грубый окрик Командира.

— Какого черта только что было? — он стал темнее грозовой тучи, а я часто поморгала. — Твои глаза… Они меняли цвет…

— Ты был у воронки тогда, в лесу? — не сдержавшись, выпалила я, не понимая, что творится с моим сознанием.

— Откуда ты?.. — свел брови к переносице.

— Увидела только что. Будто твоими глазами…

Заткнись, Аня! Что ты делаешь? Зачем рассказываешь ему? Только приближаешь свое изгнание…

Но почему-то хотелось довериться Командиру. Да и подло было бы обманывать его в очередной раз. Вдруг я заражена и стану скоро безумной, как Пуля или Марат? И опять поставлю Отчаянных под угрозу? Нет, хватит!

— Значит, они были правы, но просто делали что-то не так, — многозначительно протянул он.

А я невольно вновь окунулась в омуты его глаз.

Я в лифте, который едет вниз, под землю…

Опускаю взгляд на табло. Минус тринадцатый этаж. Как символично…

Створки открываются, выпуская меня в белоснежный коридор. На стене — стилизированное изображение разорванной цепи ДНК и надпись «Генезис». От стерильной чистоты даже в глазах рябит.

Мимо меня снуют ученые в халатах и вооруженные военные.

Здороваюсь за руку с мужчиной в камуфляже. Он что-то говорит: догадываюсь по его двигающимся губам, но слов не различаю. А после, кажется, сменяю военного на посту.

Вспышка…

Вижу улыбку красивой блондинки, скольжу глазами по ее губам и переключаюсь на точеную фигуру, облаченную в белое. Не хочу пялиться на нее, но руководить человеком, в теле которого сейчас нахожусь, я не могу. Боковым зрением все же замечаю в руках женщины пробирку со светящейся субстанцией…

— Перестань это делать! — рявкает Командир и хватает меня за плечи, вырывая из видений.

— Что делать? — шепчу я севшим голосом.

Чувствую влагу под носом. Касаюсь пальцами и, взглянув на них, понимаю, что у меня идет кровь.

Обмякаю в руках Командира, собираясь потерять сознание. Он притягивает меня к себе и обнимает, бережно, достаточно сильно. Но у меня не осталось сил анализировать его поступок.

Немного прихожу в себя, оказавшись на одеяле, сидя на полу. Ком все еще придерживает меня и беспокойно вглядывается в мое лицо.