– Это ты сварил? Или заказал?

– Сварил, – вздохнул Никита, садясь. – Я уже ел, как видишь, остался жив.

– Я не имела в виду, что это несъедобно, – поспешила ответить Юля. – Просто… Непривычно.

– Не привыкай, это разовая акция. – Никита хмыкнул и посмотрел на часы. – Большая просьба – ешь на кухне. И кота своего тоже здесь корми.

– Так точно! – Юля шутливо приложила ладонь козырьком к виску и, не удержавшись, подмигнула. Никита фыркнул, поднялся и принялся стелить постель.

– Ты уже собираешься спать?

– Я, в отличие от тебя, днём не спал. – Никита проводил взглядом Ленни, гордо прошедшего мимо, задрав пушистый белый хвост. – И очень тебя прошу – постарайся сделать так, чтобы этот кот ко мне не подходил.

– Не волнуйся. Он и на пушечный выстрел к тебе не подойдёт.

Когда утром Юля вышла из спальни, то первым, кого она увидела, был Ленни, вытянувшийся вдоль Никиты, который обнимал его одной рукой, зарывшись носом в пушистую шерсть.

Примечания:

*Курва – женщина крайне лёгкого поведения (болг.)

12. День седьмой. Бытовые мелочи и спонтанные порывы

Никите снился сон, и был он прекрасен. Просторный зал, огромные колонны, меж ними – полосы тёмно-синей ткани, а вокруг – множество людей в тогах, вкушающих прекрасные яства. Сам Никита возлежал на мраморном ложе, укрытом шёлковыми подушками, и попивал терпкое красное вино. Как раз сейчас очередной бокал ему подносила миловидная девушка с чуть вздёрнутым носиком, и Никита думал, что здесь ей самое и место. Но вместо кубка она вдруг вытащила из-за пазухи длинное павлинье перо и начала щекотать ему нос. Поначалу это казалось забавным, но Юля не прекращала, и Никита, не удержавшись, взмахнул рукой и, отбросив надоедливое перо с лица, громко чихнул. И проснулся.

Вчера спать в гостиной было не так неудобно, а сегодня просыпаться оказалось гораздо труднее. Во-первых, хвалёный диван был слишком узким – Никита привык кататься по кровати из стороны в сторону во сне. Во-вторых, рядом лежало пуховое нечто, которое, стоило к нему прикоснуться, начало громко урчать и потягиваться. Девушки под боком были не в новинку, но вот коты… К этому Никита точно не привык. «Никогда не было, и вот опять…» – подумал он, морща нос и потирая его, чтобы избавиться от шерсти.

Юли рядом не наблюдалось, что давало возможность сохранить лицо и не делать вид, что раскис при виде обычного кота. Вот только пушистый нахал был совсем необычным, он так тёрся мордой о подбородок, что хотелось срочно приласкать его в ответ. Что Никита и сделал, не задумываясь, стоило Ленни ткнуться носом в ладонь. Что ни говори, но ощущение чужого тепла, живого тепла, подкупало. Ощущение уюта никуда не уходило, напротив – росло. Хотелось лежать вот так, нежась рядом с пушистым мурлыкой, и никуда не торопиться…

За дверью послышался шум, и Никита быстро спихнул кота, вытягиваясь на диване. Ленни отошёл на второй план, а на первый без спроса вышла Юля и её счастливая улыбка, когда она этого самого кота увидела. «Любые неудобства стоят этой улыбки», – пришло вдруг на ум. Никита нахмурился – с чего вдруг такие мысли? Но невольно задержался на ней: откуда это всё? Стоит ли начинать копаться в себе, выискивать ответы на непонятные чувства? И есть ли чувства вообще?..

– Твой кот всю ночь спал со мной, – заметил Никита, наблюдая, как Юля щекочет пушистый живот.

– Прости, – без капли раскаяния ответила она. – Я могу закрывать дверь на ночь, но, боюсь, Ленни будет мяукать и царапать дверь.

Никита вздохнул, укоризненно посмотрел на кота и сел. Слегка взъерошенный после сна, в примятой футболке и со следом подушки на щеке, он даже представить не мог, что сейчас выглядит гораздо притягательней, чем в костюме ручной работы и рубашке, застёгнутой на все пуговицы. Сердце замерло и застучало быстрее, и Юля поспешила оставить кота в покое и переместиться на более безопасную территорию – к кухне, подальше от Никиты и тянущего чувства внизу живота, сопровождавшегося трепетом крылышек сотни крохотных бабочек.

– Если хочешь, я сварю кофе, – сказала она, с сомнением разглядывая блестящую хромом кофеварку.

– С молоком и двумя ложками сахара, – тут же откликнулся Никита, поднимаясь с дивана и принимаясь собирать постель. Сложил одеяло, подушку, простыню, разгладил все складки на них и подхватил на руки, чтобы отнести в шкаф.

– Я не умею пользоваться этой шайтан-машиной! – спохватилась Юля, поняв, что всё это время почти не дышала, наблюдая за его действиями.

– Сейчас научу! – донеслось из спальни. Никита показался на пороге и вдруг улыбнулся. – Это не страшно. Только приму душ.

В ванной давно шумела вода, а Юля всё смотрела на дверь, пытаясь отогнать слишком яркие картинки, полные пены, обнажённого тела и плавных движений по этому телу рук с длинными пальцами.

– Это уже ни в какие ворота не лезет, – пробормотала она вполголоса и решительно отвернулась, глядя в окно. От снега не осталось и следа, с голубого неба ярко сияло апрельское солнышко, а по перилам балкона важно расхаживал голубь. Юля представила, как Никита бегает по балкону с тряпкой, ругая загадивших всё птиц, и фыркнула – наверняка всё так и происходит. Интересно, у него есть своя тряпка для вытирания птичьего помёта? Подписанная и тщательно выстиранная?

Щёлкнул чайник. Юля положила пакетик зелёного чая с травами и подумала о том, что неплохо бы приготовить завтрак. Может, пожарить омлет или оладушки? Надо было спросить Никиту, что он будет… Стоп. Всё это было слишком неправильно. Слишком по-домашнему что ли. Они не пара, и никогда ею не будут. И готовить завтрак на двоих тоже не стоит. От этой мысли внезапно стало грустно. Грусть усилилась, когда Никита вышел из ванной, успев переодеться в домашние штаны и свежую футболку. Сколько у него их, если после одной ночи предыдущая отправляется в стирку?

– Я сегодня буду стирать, – сказала Юля, вспомнив о планах по развешиванию вещей по квартире.

– Стирай. – Никита пожал плечами и подошёл, оставляя влажные следы босых ног на полу, совсем близко, почти вплотную, и кивнул на кофеварку. – Ещё не передумала учиться?

Юля помотала головой и быстро повернулась к кофеварке, стараясь дышать через раз. Никита стоял за спиной, источая упоительный аромат свежести и ванильного геля для душа. Хотелось прямо сейчас обернуться и прижаться носом к его груди, заполняя лёгкие этим запахом. Обхватить руками, вжаться в ямку между ключиц, коснуться губами кожи… Юля тихонько скрипнула зубами, пытаясь прогнать горячее видение, но Никита, будто в насмешку, стал ещё ближе, опаляя жаром своего тела, и протянул руку к кофеварке.

– Смотри, – низким голосом проговорил он, отодвигая крышку, – сюда засыпаешь зёрна. Сюда