– Не надо так, мам, – попросил он слабым голосом, отодвинулся на коленях к холодильнику. Сел, привалившись спиной к дверце. – Она была… Она была славной. Удивительной! Я был счастлив с ней.

– Видимо, не ты один был с ней счастлив! – фыркнула мать зло, вскочила и принялась ходить, звонко шлепая босыми ступнями по плиткам пола. – Кто-то все же угомонил эту гадину! Такая… Такая тварь! Вползала в душу, в жизнь, в семьи… Тварь! Закончила гадко. А теперь из-за нее еще и люди нормальные должны страдать. Представляешь, Игореша, этот лейтенант Ломов посоветовал мне нанять адвоката и тебе тоже. Сволочь!

– А почему и мне тоже? – Игорь удивленно округлил глаза. – А кому еще понадобился адвокат?

– Андрею, – нехотя призналась мать, с потерянным видом застывая возле подоконника. – Он переводил ей за что-то деньги.

– Андрей? Илоне? За что?

– Он не признается. Молчит. Вчера напился. Сегодня похмеляется. Не поехал в офис. Это за него пришлось делать мне. Побыла там час. Пока еще не въехала в суть дел. Давно не была там. На час созвала совещание. Не поддержишь меня? Не поедешь со мной?

Это было новостью. Не плохой новостью. Игорь медленно поднялся с пола. Мать никогда не привлекала его к делам бизнеса. Поначалу он был маленьким, на ее взгляд. Потом появился Андрей и занял место генерального директора вместо нее. Сыну не нашлось места. К тому же он стал студентом. Ему стало некогда.

И вдруг такой поворот. Видимо, ее супруг сильно облажался и степень доверия с ее стороны сошла на нет.

– Хорошо. Я поеду с тобой.

И он пошел в спальню переодеваться.

– Мам, так все же, что произошло? – возобновил он разговор, когда они уже ехали на фирму.

– Ты знал, что Илона была детдомовской? – вопросом на вопрос ответила мать, ловко перестраиваясь в плотном потоке машин на проспекте.

Она всегда хорошо водила машину.

– Да. Она рассказывала.

– Ух ты! А нам никому не говорила. – Мать покосилась на него. – А рассказывала о своей невероятной коллекции?

– Коллекции? Нет, – он попытался вспомнить, не вспомнил. – Нет, не было разговора. А что она коллекционировала?

– Чужие секреты, мой мальчик. Она подслушивала, вынюхивала, следила, записывала и потом…

– И потом?

– И потом шантажировала людей. А они ей платили. И наш Андрюша платил ей тоже. Несколько раз прямо со своего счета. Идиот! – зло выпалила мать. – Это надо было так подставиться!

– Может, у него не было выхода.

– Или наличных. А она трясла, требовала. Тварь! – выругалась в очередной раз мать и смачно плюнула себе под ноги. – Знаешь, я вдруг поняла, что… Что косяки Андрея меня мало заботят. Наворочал дел, пусть расхлебывает. Но вот ты… Ты, сынок, должен мне все рассказать.

– Что все? – Он вжал голову в плечи, нервно хохотнул. – Я все рассказал тебе, мама.

– Нет, Игореша, не все, – мать резко вдарила по тормозам на светофоре. Схватила его за плечо, повернула к себе. – Я хочу знать все! Как ты с ней сошелся. Когда? При каких обстоятельствах? И почему она все же назвала тебя слюнтяем? Что ты отказался сделать для нее?

– Так я пошел?

Артур стоял возле ее стола, сунув руки в карманы штанов. Штаны были очень узкими, карманы мелкими, и его кулаки еле умещались в них. А еще на нем была рубашка. Тонкая, нежного серого цвета, купленная ею в Италии. Для него. И тесные штаны, так рельефно обрисовывающие его тугой зад и сильные ноги, тоже она ему купила. Но это уже здесь, в Москве.

А еще она ему в Москве купила квартиру. Да, не в центре. Да, всего лишь студию. Но купила для него, не для себя. Ей она была не нужна. И деньги свои – три с половиной миллиона – потратила на него. А еще была машина. Ежегодный отпуск за границей. Дорогая жрачка. И…

Господи, да не счесть всего, что она сделала для этого симпатичного подонка! Он изрядно опустошил ее кошелек за те четыре года, что они были вместе. Альфонс несчастный! Подлый беспринципный альфонс!

– Так я пошел, Анастасия Витальна?

Артур подошел ближе, зашел ей за спину, вытащил руки из карманов штанов, положил их ей на шею. Принялся нежно массировать.

– Мы почти не видимся, Настя, – прошептал он ей на ухо. – Почему?

Она молчала, прислушиваясь к себе. Да, да, ей по-прежнему нравились его прикосновения. Было приятно. Расслабляло. Переставала ныть шея и не болело между лопаток – следствие травмы, которую она получила на горнолыжном курорте прошлой зимой. Но…

Но его руки перестали ее возбуждать! Да! Прежде, стоило Артурчику зайти ей за спину, Анастасия покрывалась мурашками. Даже рук он еще не прилагал, а ее дыхание уже сбивалось. А когда он до нее дотрагивался, она просто сходила с ума. Первые месяцы, когда они стали парой, дверь ее кабинета частенько оказывалась закрытой среди рабочего дня.

– Настя, он молодой и продажный, – скептически складывала губки Илона. И шлепала себя ладошкой по лбу. – У него же вот здесь ценник висит. Ты что, не видишь?

Все она видела. И цену Артурчику и его чувствам знала. Не знала только, как бороться с похотью, которую этот стройный парень в ней пробуждал.

– И сколько же он стоит? – смеялась она в ответ.

Илона называла примерную цену.

– Во столько он обойдется тебе в первый год, – улыбалась Илона, сидя на краешке ее стола и покачивая ножкой. – Если протянете дольше, будет больше. Будет машина, Настя. Будет квартира.

Настя не верила. Но Илона, как всегда, оказалась права. Все шло по сценарию, который она ей озвучила еще в самом начале ее любовной истории с Артуром.

– Илона была права, – с легким стоном проговорила Настя, когда его пальцы скользнули за воротник ее блузки. Много ниже седьмого шейного позвонка.

– И в чем же была права Илона, дорогая?

– Надо было гнать тебя в три шеи еще в самом начале. Не затягивать так долго.

Его пальцы одеревенели. И когда он вытаскивал их из-под ее воротника, нежная ткань затрещала. Артур выбежал на середину ее просторного кабинета, напружинился, как перед стартом.

– Что надо было со мной сделать? Гнать?! Я не ослышался, Настя?!

– Нет. Не ослышался.

Она поправила блузку, застегнула верхнюю пуговку, пригладила взъерошенные волосы на затылке. Высокомерно глянула на Артура. Не как на своего любовника, а как на подчиненного.

– Толку от тебя на фирме никакого. Штаны просиживаешь, и только, – она подняла указательный палец, нравоучительно уточнила: – Штаны, которые я тебе, между прочим, купила. Мог бы в знак благодарности на меня хотя бы поработать.

– Ах ты… – его бледно-голубые глаза остановились на ее ухоженном лице, губы затряслись. – Ах ты, старая стерва!