— Не хотим. Если ты до сих пор Хайш.

— Не похоже на дружеские обнимашки, — он ответил со злостью и стряхнул с кисти кровь. — Убирайтесь отсюда, вы испортили мне настроение.

Он повернулся к Марине, и она обмерла — знакомое красивое лицо изменилось: побледнело, осунулось, а на нее теперь смотрели два красных огня. Она отшатнулась, но разум не отказал:

— Илья, прямо сейчас он слаб!

Губы демона исказились в усмешке. Илья ответил так же сдавленно:

— Я вижу. Но если он сейчас нас прикончит, то мальчика уже вряд ли спасут.

— Так идите, — голос Хайша почему-то звучал очень глухо, непривычно. — Спасайте своего мальчика. А этого мальчика, — он указал на себя, — уже оставьте в покое — его не спасешь.

Марина побежала первой, Илья подхватил Егора на руки и не отставал. В больницу она не пошла, не хотелось иметь дело с полицией. Сидела в машине несколько часов и все думала по кругу: Хайш почему-то не убил их. Тоже не хотел рисковать в период слабости или сразу не собирался убивать? По сути, это не просто самый важный, а единственный из оставшихся вопросов. Кого они породили? Не затрещат ли уже завтра все СМИ, оповещая о бесчисленных жертвах этого монстра? Или Хайш теперь сорвется и навсегда уедет, ведь свое он получил? Она настолько погрязла в поисках ответа на этот вопрос, что на время позабыла о том, что в городе сейчас есть как минимум еще один монстр. Да-а, вопрос-то был совсем в другом: какой из сегодня получивших силу демонов прольет больше крови. Плохая выдалась ночка, не поспоришь.

Едва сдерживаемая ярость клокотала в груди, а от слабости шатало. На первом этаже Хайш обнаружил нескольких ходячих мертвецов, которые так навечеринились, что не смогли самолично покинуть здание. Вежливо попросил всех уйти. Правда, молча, но наркоши и алкоголики догадались о его желании остаться в одиночестве по выразительным пинкам им под зад. Скучные людишки, созданные только для того, чтобы раздражать.

В спальне его вообще ожидало дрыхнущее полуголое тело эротической наружности. Хайш схватил девицу за плечо и рванул вверх, способствуя скорому пробуждению.

— Выметайся.

Девица выругалась, но просьбу удовлетворила. Вот только почти минуту разыскивала свою одежду, зато потом исчезла, горделиво виляя бедрами. Очень скоро Хайш пожалел об этом — быть может, сначала надо было выпустить пар, а уж после выгонять. Но следом не побежал, а подошел к зеркалу. Обычные люди не заметят изменений — его глаза такие же, как раньше. Однако сам он с удовольствием разглядывал кроваво-красный цвет, затопивший даже белки. Хайш мечтал об этом очень долго, но теперь его удовольствие было здорово подпорчено ужасным настроением и самочувствием.

Все демоны рано или поздно начинают кучковаться, поскольку одиночество приедается через пару-тройку столетий. Кучковаться с сородичами Хайшу никогда не приходило в голову, но он и не настолько стар. И в процессе старения случайно скорефанился вовсе не с сородичами. Но ведь было весело! Хайшу раньше не приходилось так веселиться с другими — вроде бы есть цель, но иногда задачи сложные, то есть всегда остается риск и азарт. Это как игровой квест в реале проходить, и он в полной мере наслаждался процессом. Да, Хайш использовал рассветников для своих целей, как и они его использовали для своих! Это общая черта всех людей — искать соринки только в чужих глазах. То есть если Хайш использует, то он сволочной гад, а если рассветники используют, то они героические молодцы. И как только шансов для дальнейшего взаимовыгодного использования поубавилось, они тут же попытались его прикончить. И кто после этого зло?

Слабость не отступала. Прилив сил оказался настолько масштабным, что всему организму придется под него перестраиваться. Возможно, на это уйдут дни или недели. Если бы не эта мучительная слабость, то Хайш прямо на кладбище объяснил бы бывшим друганам, что бывает за нарушение мирных договоров. Наверное, сейчас и настроение было бы другим, если бы там он оставил пару рассветных трупов. Демоны мстительны, Хайш не собирался быть исключением из этого чудесного правила.

Он пока не решил, останется в этом городе или теперь найдет себе пристанище в крупном мегаполисе. В любом случае ему лучше пока отлежаться: и сам станет сильнее, и Шарик окончательно оклемается. В свет надо выходить во всеоружии, а не как раньше. Гончая теперь только прихрамывала, но вполне была способна подать знак, если нагрянут незваные гости. Потому Хайш со спокойной душой завалился спать, надеясь, что после пробуждения мир неожиданно засияет новыми красками.

После пробуждения мир стал еще хуже. Но на этот раз помогла бутылочка вискарика, так удачно найденная под кроватью. Шарик был спокоен, потому Хайш, утолив душевную жажду, решил спать дальше. В случае апокалипсиса его точно разбудят.

На третий день продолжать спать уже не получалось. Да и чувствовал Хайш себя намного лучше — силы явно прибавилось, хоть сейчас вразнос. Тем не менее, на настроении это не отразилось. Его будто заразили вирусной депрессией, которой хотелось вернуть его в постель и заставить снова уснуть. Хайш сделал себе удивительный коктейль из одеколона и коньяка — на вкус так себе, но пахнет вкусно, вытащил листок бумаги и заставил себя строить планы.

Пункт первый: отремонтировать этот дом. Конечно, мелкая шелупень ему теперь не страшна, но красноглазой шелупени тоже предостаточно. Надо приготовить себе путь для отступления, а городишко этот уже многократно доказал свою безопасность.

Пункт второй: найти средства для ремонта. Продать машину или обокрасть кучку миллионеров? Здесь лучше не портить репутацию, а вот в Японии, говорят, красиво.

Пункт третий: вспомнить японский. В России скучно, в Европе и Америке слишком много своих, а в Японии есть сакура. Она вроде бы весной цветет, но ему не к спеху. И там наверняка рассветники носятся с самурайскими мечами — лишь бы не за ним носились. Но Хайш уже научился налаживать отношения со светлыми, почему бы не повторить тот же трюк? Он бы с удовольствием поносился по ночному Токио с самурайским мечом.

План вышел прекрасный. Вот только Хайш протрезвеет, сразу начнет воплощать его в жизнь. С этим было немного сложно, поскольку при постоянно обнаруживаемых бутылках трезвость отодвигалась во времени. Надо взять себя в руки и ух! Или еще немного попечалиться?

Вечером четвертого дня Шарик коротко тявкнул. Хайш как раз сидел за стойкой и наливал в один из оставшихся целым стаканов, не собираясь отвлекаться от этого захватывающего мероприятия.

— Ну, привет, суицидница.

— Привет.

Марина вошла и оглядела царящий вокруг хаос. Поморщилась.

— Убивать меня пришла? — равнодушно поинтересовался Хайш.

— Нет. Ты же видишь, что я одна.

— Пить будешь?

— Нет.

— Тогда не могу придумать ни одной причины, зачем тебе здесь оставаться.