Оливер услышал грусть в голосе матери, и это усилило боль, мучившую его. Сколько он себя помнил, он пытался сделать ее счастливой. Хотел, чтобы она гордилась им. Заполнить пустоту, которую отец оставил в их жизни и сердце. Но, видимо, ему это не удалось.

— Ты знаешь, каково иметь отца, который не интересуется тобой, — еще тише проговорила леди Дороти. — Ты это наследство хочешь оставить своему ребенку?

Он почти физически ощущал печаль, часть ее передалась и ему. Конечно, он не хотел такого будущего своему ребенку. Может, именно поэтому он не нашел женщину, с которой решился бы связать свою судьбу? Его поиски не были достаточно усердными. Он понял, что в конце концов останется один из-за страха рисковать.

— Думаю, что мы сможем скоро уйти, не нарушая правил приличия, — заметила леди Дороти. — Я очень устала. И ты прав, здесь не время и не место для таких разговоров. У вас будет еще много времени.

— Поговорим завтра, — сказал Оливер, уезжая вместе со своей матерью.

Завтра никогда не наступит? Кто это сказал?

Оно наступило, и Белла сделала самую сложную вещь в своей жизни, вернувшись к Доусонам.

Утром Кейт и Коннор отправились в свадебное путешествие в Раротонгу. Ее семья уехала домой после того, как Белла заверила их, что у нее все в порядке. Она скоро откроет им правду, но не сейчас. Сначала она поговорит с отцом ребенка.

Сегодня она чувствовала себя очень одиноко. И ей было страшно.

Она вошла в особняк через боковую дверь возле кухни, от которой у нее был ключ. Кухня оказалась пуста, так как по воскресеньям экономка не работала.

Она знала, где, скорее всего, найдет свою пациентку. Тихим воскресным утром леди Дороти любила сидеть в углу салона и слушать радиопередачу про гимны.

— Я всегда любила наряжаться и ходить в церковь, — сказала она как-то Белле. — Но я редко делала это последние годы.

Может, сегодня она наконец решила вспомнить старую привычку? Если так, то Оливер должен был сопровождать ее.

Но леди Дороти была на своем обычном месте среди пальмовых деревьев. Ее лицо осветилось улыбкой при виде Беллы. Улыбка стала шире, когда ее взгляд опустился на ее руки.

— О… Вы принесли Биб. Я так рада.

— Вы уверены? — Белла присела на корточки возле пластиковой переноски. — Она уже не котенок и может быть очень требовательной, если не получает желаемого внимания.

— А разве не все мы так себя ведем? — прошептала леди Дороти. — Будет лучше, если она поживет здесь, пока Кейт и Коннор наслаждаются медовым месяцем. Там ей станет скучно. А вдруг она убежит?

— Вы правы, — кивнула Белла и опустила кошку на пол.

Через несколько секунд Биб уже точила когти о ближайшую пальму.

— Плохая кошка, — поругала ее Белла, снова беря животное на руки.

Биб громко замурчала, но потом начала извиваться, требуя, чтобы ее отпустили. Она подошла к стулу леди Дороти, запрыгнула ей на колени и свернулась пушистым клубком, не переставая мурчать.

Леди Дороти погладила кошку.

Губы Беллы дрожали.

— Г-где Оливер? — тихо спросила она. — Думаю, что пришло время с ним поговорить.

— Конечно. Но я не уверена, что он уже проснулся.

— Разве он не собирался проведать вас? — Белла в ужасе посмотрела на часы. Было почти десять.

— Не волнуйтесь, — сказала леди Дороти с нескрываемой гордостью. — Я сама проверила свой сахар. И смогла бы позвать Оливера, если бы мне понадобился укол инсулина, но все обошлось.

— О… это прекрасно. Отличная работа.

— Может, Оливер плавает. Или использует одну из своих ужасных машин, которые так любит. Хотите спуститься и поискать его?

Белла покачала головой. Она ни в коем случае не хотела идти вниз. Оливеру точно не понравится, если их разговор состоится, когда он будет мокрый и полуобнаженный.

Она моргнула и смахнула слезы, наклонив голову и сделав вид, что возится с переноской.

— Оливер очень дорог вам, не так ли?

Это было скорее наблюдение, чем вопрос.

Белла кивнула, не поднимая головы. Конечно, леди Дороти все знала. Она замечала почти каждый их взгляд. Ей стало стыдно при мысли, что его мать могла подумать.

Но леди Дороти, казалось, не возражала. Белла почувствовала прилив огромной любви, и ей пришлось поднять голову и улыбнуться. Леди Дороти улыбнулась в ответ, но в ее глазах читалась тревога.

— Я должна сказать вам кое-что, прежде чем вы отправитесь к Оливеру.

— Что?

Леди Дороти казалась смущенной.

— В его жизни всегда было множество женщин, которых больше интересовало то, чем владеет Оливер, чем он сам. Возможно, это заставило его относиться к женщинам очень… настороженно.

Белла раскрыла рот. Неужели леди Дороти подозревает, что ее интересуют деньги Оливера. Но леди Дороти подняла руку, чтобы помешать ей возразить.

— Очень давно, когда Оливер учился в университете, появилась девушка, которая отчаянно хотела выйти за него замуж. Настолько, что притворялась беременной.

На этот раз Белла не стала молчать.

— Я не притворяюсь, — возмущенно проговорила она. — И я не охочусь за золотом. Я не хочу его денег. — Слова леди Дороти обидели ее. Белла поднялась. — Я сама могу позаботиться о себе. И так и сделаю!

— Позаботитесь о чем? — Леди Дороти побледнела. — Вы же не хотите сказать…

Биб спрыгнула с ее колен, почувствовав напряжение.

— Нет, — быстро ответила Белла, даже не пытаясь вытереть влажные щеки. — Я хочу этого ребенка.

— О боже мой. И я тоже, — со вздохом произнесла пожилая дама.

Белла передумала убегать из комнаты. Она смотрела на леди Дороти.

— Я пыталась сказать, пусть неуклюже, что вам следует быть очень терпеливой с Оливером. Дайте ему шанс.

Белла закусила губу и смахнула слезы с лица.

— Меня не касается, что произойдет между вами и Оливером, — продолжила леди Дороти. — Вы чудесная девушка, Белла. Вы готовы отдать столько любви. Вы приносите столько радости. Вы должны знать, что я буду полностью вас поддерживать, финансово и не только.

Белла задрала подбородок при повторном упоминании о деньгах, но леди Дороти покачала головой. Она несколько раз быстро моргнула и посмотрела на Беллу так, будто готова была сама расплакаться.

— Вы согласились работать на меня, потому что я напоминала вам вашу бабушку, да? — мягко спросила она.

Белла медленно кивнула.

— Значит… ваш ребенок будет моим внуком.

Да, голос леди Дороти определенно дрожал.