Белла прямо стояла перед ним. Ее взгляд был напряженным. Даже злым.

— Я не та девушка, с которой ты был знаком в университете, Оливер. Я не охочусь за твоими деньгами и не жду, что ты предложишь мне руку и сердце.

Она так решительно вздохнула, что это прозвучало почти как всхлип.

— Ты и не должен жениться на мне только потому, что я жду твоего ребенка, — добавила она, поворачиваясь. — Мы выросли в очень разных семьях, Оливер, и я не подумаю выйти за кого-то, кто не любит меня. Или кого не люблю я.

Оливер замер, глядя вслед Белле, когда она открыла дверь и вышла. Что это означало?

Что ничего не изменится, если он признается ей в любви?

Потому что она не любит его?

Он не мог все так оставить. Оливер пошел за Беллой. Его мать выходила из музыкального салона, и он не смог проигнорировать ее выражение лица.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Я забыла, что дверь открыта. Биб выбежала в сад и может потеряться. Белла очень расстроилась.

Возможно, Белла была расстроена не только из-за кошки. И не без причин. Он все испортил. Оливер зашел в салон и направился к открытой стеклянной двери.

— Оставайся здесь и не волнуйся, — сказал он матери. — Я все исправлю.

Глаза застилала пелена слез. Белла моргнула, но тут же увидела ту часть сада, где располагался летний домик и где она лежала в объятиях Оливера. Где они занимались любовью.

Любили.

Этого никогда больше не будет. Белла споткнулась, потому что новый поток слез снова обрушился на глаза. Оливер все сказал. Он собирался предложить ей выйти за него, потому что так положено в его мире. От его родителей ждали брака, и он получился далеким от идеала.

Но Оливер все равно был готов пройти через это?

Но она — нет. Ни в коем случае.

Даже если сердце леди Дороти будет разбито, когда она узнает, что лишилась внука.

Белла на секунду остановилась, вдыхая свежий воздух. Она пыталась перестать плакать, так как ничего не видела. Она может упасть, а все знают, насколько это опасно для беременной женщины.

Она сказала леди Дороти, что сможет позаботиться о ребенке, и она это сделает.

— Биб?

Слово прозвучало очень тихо, почти неслышно.

Белла сделала глубокий вдох и откашлялась.

— Биб? Где ты?

Ее голос звучал сильнее. Она становилась сильнее. Она справится. Когда она найдет Биб, она вернется в дом Кейт и Коннора, и там у нее будет время собраться и подумать о будущем. Как бы нежно она ни относилась к леди Дороти, она не могла продолжать работать и жить в одном доме с Оливером. Они справятся. Вчера они прекрасно справились без нее.

Но она не могла вернуться к Кейт без Биб. Тетя очень дорожила кошкой сейчас, хоть и ворчала, когда Белла впервые притащила ее. Было трудно даже представить, что Кейт вернется из медового месяца и узнает, что Биб потерялась. Что ее смыло в море, заклевала чайка или что-то в этом роде.

Ступеньки, ведущие к частному пляжу, были довольно крутыми, но она их преодолеет. Немного спустившись, Белла остановилась, и снова позвала, и на этот раз услышала какой-то звук. Мяуканье, но совсем не похожее на Биб. Это был отчаянный и испуганный вопль, удивительно точно отражающий состояние души Беллы. Она всхлипнула.

Звук исходил откуда-то со скалы, но Белла нигде не видела серый пушистый комок. Она осторожно сошла со ступенек на естественный выступ, заросший кустарником.

— Биб? Ну же, киса, где ты?

И тут Белла, наконец, смогла разглядеть Биб.

Наверное, кошка залезла по стволу похутукавы, а потом прошла по ветке, висевшей над скалой.

Белла никак не могла подобраться к ней.

Был только один способ спасти Биб: уговорить ее вернуться к стволу, но это будет непросто. Шерсть кошки стояла дыбом, поза была напряженной — Биб явно не собиралась двигаться.

Корни дерева сплелись в гнездо, которое, казалось, достаточно крепко держалось в скале. Белла осторожно наступила на него. Если она сможет подобраться к дереву, Биб ответит на ее зов. Корни были прочны, но Белла не учла рыхлую почву между ними. Ее нога провалилась в дыру. Она потеряла равновесие и поняла, что падает.

Она услышала свое имя:

— Белла!

Сердце Оливера остановилось, когда он увидел, что Белла падает. Оно снова забилось с болезненным стуком, когда он перепрыгнул на выступ скалы, выкрикнув ее имя.

Жуткий страх понемногу отступил, когда он понял, что она упала не с большой высоты. Она приземлилась на корни деревьев.

— Слава богу, Белла.

Оливер осторожно придерживал ветки над своей головой одной рукой, протягивая ей вторую. Он поднял ее, а с его губ срывались злые слова.

— Ты не могла просто спускаться по лестнице? Слишком мало приключений для тебя? Слишком предсказуемо? Скучно? Что ты вообще пыталась сделать — найти короткий путь к пляжу?!

Он знал, что не должен кричать на нее. Он ненавидел ее взгляд, обращенный к нему, такой испуганный, когда он притянул ее ближе. Но он больше не мог сдерживать страх и злость.

— Ты меня до смерти напугала! — сообщил он, хватая Беллу обеими руками.

Наконец он снова втащил ее на лестницу.

Белла тряслась и всхлипывала. Оливер смог только опуститься на широкую ступеньку и обнять ее, прижимая к своей груди. Он гладил ее по волосам и задавал вопросы, на которые она не собиралась отвечать.

— Что ты делала? Ты поранилась? У тебя что-нибудь болит?

Наконец он почувствовал, что дрожь прошла, и она сделала глубокий вдох.

— Я в порядке, — тихо проговорила она.

Она снова это сделала, да?

Сделала что-то глупое, и Оливер это видел. Неудивительно, что он злится, но почему до сих пор обнимает ее? Он перестал гладить ее по голове, и Белла почувствовала другие прикосновения. Лицо Оливера прижалось к ее волосам. Наверное, потому, что он чувствовал ее дыхание на своей щеке.

Когда она повернула голову, его губы оказались как раз там.

И он целовал ее.

Целовал со страстью, которую едва мог сдерживать. Нежность, которая почти граничила со… страхом?

— Я мог тебя потерять, — шептал Оливер между поцелуями. — Ты могла потерять ребенка.

— Но ты не хочешь ребенка. — Белла отодвинулась, чтобы видеть его лицо. — Моя беременность была случайной. — Она закрыла глаза. — Нет, это было не случайно. Это произошло из-за моей глупости. Как всегда.

— Нет. Ты не глупая, Белла. Просто… импульсивная. — Оливер улыбался ей. — Это одно из наших различий. Одна из тех вещей, которые я так люблю в тебе.