Впечатление от этого заявления было еще более сильным,поскольку никому еще не удавалось собрать такую крупную сумму за две недели.Весь Вашингтон гудел от напряжения и полнился слухами по поводу стольнеобычного кандидата в президенты. А когда Лэйк выступил в прямом эфиревечерних новостей и заявил двум журналистам, что не сомневается в своей победе,накал страстей достиг высшей точки. Кандидат выглядел прекрасно: широкаядобродушная улыбка, связная и к тому же понятная каждому речь, правильноподобранные слова, превосходно сшитый костюм и аккуратная прическа. Одноговзгляда на него было достаточно, чтобы понять: этот человек действительно можетстать президентом великой страны.

Еще одним подтверждением того несомненного факта, что АаронЛэйк является самым серьезным претендентом на высший пост в стране, сталареакция его оппонентов. Сначала они не придали значения этому выскочке, а когдаопомнились, было уже поздно. Так, например, сенатор Бритт из штата Мэриленд,который начал свою предвыборную кампанию около года назад, собрал за все этовремя лишь девять миллионов долларов и занял второе место на предварительныхвыборах в Нью-Хэмпшире, заявил, что собрать около двадцати миллионов долларовза столь короткое время практически невозможно. При этом он поразил зрителейсвоим усталым видом. Продолжительная избирательная кампания явно истощила его.Он устал попрошайничать, клянчить деньги у богатых спонсоров, устал постоянносокращать штат помощников, чтобы хоть немного сэкономить, устал упрашиватьтелевизионщиков взять у него интервью и вообще устал от всего на свете.Поэтому, когда один из журналистов задал ему вопрос о том, реально ли собратьдвадцать миллионов долларов за пару недель, он насупился и ответил:

– Можно, но это будут грязные деньги. Ни один честныйкандидат не в состоянии аккумулировать такую сумму за столь короткое время.

Слух о «грязных» деньгах нового кандидата тотчасраспространился по всей стране и стал темой номер один для всех ведущихжурналистов. Пресса просто упивалась этой сенсационной новостью, хотя никакихвразумительных аргументов привести, естественно, не могла. И это сыграло АаронуЛэйку на руку.

У сенатора Бритта было еще несколько проблем, о которых онпредпочитал не думать. Девять лет назад по заданию конгресса он посещалЮго-Восточную Азию, чтобы расследовать на месте весьма прискорбные дляамериканцев факты существования дешевого труда на местных предприятиях. Пообыкновению, он и его коллеги из сената летели туда первым классом,останавливались в самых дорогих гостиницах и с непомерным аппетитом поглощалилобстеров, хотя приехали с целью изучить проблемы местного населения. Дешевыйтруд рабочих позволял странам этого региона выпускать продукцию, с которой немогли конкурировать американские производители. Но дело даже не в этом. В самомначале этой поездки Бритт познакомился в Бангкоке с очаровательной девушкой и,сославшись на недомогание, остался в столице Таиланда, в то время как егоколлеги колесили по Вьетнаму и Лаосу и изнывали под палящим тропическимсолнцем.

Эту девушку звали Пайка. Она была местная, двадцати лет отроду, но не проститутка, как большинство ее соотечественниц, а секретаршаамериканского посольства в Бангкоке, что значительно облегчало общение с ней. Аон оказался вдали от родного штата Мэриленд, от жены и пятерых детишек, а самоеглавное – мог отбросить условности, связанные с надоевшим статусом сенатора,который обязывал его соблюдать аккуратность в отношениях с другими женщинами ивообще быть разборчивым в подобных связях. Пайка была на редкость красивой,стройной, темпераментной, она очень хотела попасть в Соединенные Штаты ипоступить там в университет.

В конце концов эта случайная встреча переросла в настоящийроман, и сенатору Бритту с трудом удалось покинуть эту девушку и вернуться вВашингтон. Через два месяца, истосковавшись по ласкам любвеобильной Пайки, онснова отправился в Бангкок, сообщив жене, что получил совершенно секретноезадание от сенатского комитета. Таким образом, за девять месяцев Бритт совершилчетыре незапланированные поездки в Таиланд, и все – первым классом, жил там вдорогих отелях и за счет налогоплательщиков. Дело дошло до того, что даже самыеотпетые любители путешествовать за счет казны стали шушукаться за его спиной ивыражать возмущение. Но Бритт продолжал опекать возлюбленную и даже договорилсяс государственным департаментом, чтобы Пайка смогла приехать в СоединенныеШтаты и поступить в университет.

Однако судьба распорядилась иначе. Во время своегочетвертого, и последнего, визита в Бангкок сенатор Бритт с ужасом узнал от нее,что она беременна и собирается рожать, так как, будучи правоверной католичкой,даже думать не могла об аборте. Бритт пришел в отчаяние, сказал, что ему нужноподумать, а потом сбежал от нее. С тех с пор он не мог без содроганиявспоминать о столице Таиланда.

Однако этим дело не закончилось. Еще в самом начале своейсенаторской карьеры Бритт прослыл твердолобым и совершенно неукротимымкритиканом, который не упускал ни малейшей возможности упрекнуть руководствостраны в бесполезной трате средств на содержание ЦРУ. Тедди Мэйнардблагоразумно молчал, но все же взял на заметку молодого, но прыткого сенатора иждал удобного случая, чтобы отомстить обидчику. И такой случай представился.Узнав об амурных похождениях сенатора Бритта в Бангкоке, Мэйнард решил, чтонастало время наказать строптивого политика. Его досье давно лежало у директораЦРУ на полке, но было таким тонким и бледным, что выкопать оттуда что-либоинтересное было практически невозможно. А тут такая удача! Словом, во времявторой поездки Бритта в Таиланд за ним уже присматривали несколько агентов.Очень скоро они представили шефу такой богатый материал, что он пришел ввосторг. Причем учтено было все: и дорогие билеты на самолет, и шикарные отели,и роскошные обеды в ресторанах и масса других услуг, за которые пришлосьрасплачиваться американским налогоплательщикам. Агенты Мэйнарда сделали многонеплохих фотографий, не оставлявших никаких сомнений в порочном поведенииамериканского сенатора.

А потом, когда ребенок Пайки уже родился, вездесущиесотрудники ЦРУ запаслись и его фотографиями. Они также получили заключениямедиков о составе крови и генетическом коде ДНК, что позволяло без особоготруда провести сравнение с данными сенатора и определить их родственную связь,благо что Пайка по-прежнему работала в американском посольстве и ее можно былолегко отыскать.

Через год ребенок начал ходить, и была сделана фотографиясенатора с ребенком на коленях в одном из центральных парков Бангкока. Потомпоследовали другие снимки, а через четыре года ребенок был так похож на отца,что не требовалось никаких других доказательств.