Цветочная клумба Пикассо с его пресловутыми розамипредставляла собой небольшой участок земли, расположенный неподалеку отспортивного зала. Ему понадобилось более трех лет, чтобы убедить тупоголовыхчиновников из Вашингтона, что разведение цветов – это не просто хобби, апрекрасная терапевтическая процедура для многих заключенных и в особенности длянего самого, так как он страдал целым букетом каких-то таинственныхзаболеваний. В конце концов он добил министерских чиновников и после выполнениявсех надлежащих формальностей с необыкновенной энергией приступил квозделыванию садика.

Пикассо начинал работать в саду рано утром, потом шел встоловую и возвращался к цветам уже после работы, оставаясь там до отбоя. Современем он так полюбил дело своих рук, что даже стал постоянно разговаривать срозами, делясь с ними радостями и горестями.

Главным объектом спора стала роза сорта с романтическимназванием «Мечта Белинды» – бледно-розовый цветок, не очень красивый, но весьмапочитаемый Пикассо, по только ему одному ведомой причине. Когда эта розавпервые появилась в его саду, все в тюрьме «Трамбл» поразились егопривязанности именно к этому цветку, а потом привыкли, так как он заказывалэтот сорт каждый год и отдавал «Мечте Белинды» все свои силы и время.

Трудно сказать, почему Шерлок решил пописать на этизамечательные цветы. Одни считали, что это было результатом давно сложившейсянеприязни между ним и Пикассо, другие думали, что Шерлок решил отомстить ему засклонность к вранью, а третьи склонялись к мысли, что все произошло случайно,без какого бы то ни было злого умысла.

Сам же Шерлок не переставал убеждать всех своих знакомых,что делал это исключительно ради самих цветов, так как был уверен, что этопридаст им больше живительной энергии.

Короче говоря, «Мечта Белинды» со временем стала чахнуть,поникла и вскоре вообще засохла. Пикассо страшно переживал из-за этого и ходилсам не свой. Разумеется, сначала он даже не подозревал, в чем дело, но какой-тодоброжелатель подбросил ему под дверь записку, где подробно рассказал обо всеми назвал имя виновника трагедии. Так открылась страшная тайна, и Пикассо решилво что бы то ни стало добиться справедливости через суд собратьев. Он сталдежурить возле своего садика и через пару дней застукал там Шерлока срасстегнутыми штанами, поливающего его любимые цветы. Не долго думая Пикассовступил с ним в единоборство, и почти два часа двое здоровых мужчин катались потраве, награждая друг друга тумаками и пиная ногами.

После этого все цветы в саду Пикассо пожелтели и завяли, аон подал иск на виновника. Пока дело в конце концов дошло до суда посленескольких месяцев пререканий с адвокатом Рэтлиффом, собратья уже порядкомустали от предварительного разбирательства. Они единодушно передали судьбуобвиняемого в честные руки судьи Финна Ярбера, мать которого, как им сталоизвестно, несколько лет занималась разведением роз и знала толк в этомнепростом деле. После двух часов тщательного расследования Ярбер доложилколлегам, что моча в принципе не могла повлиять на изменение цвета растений, апричины увядания роз нужно искать в чем-то другом. В результате за два дня доначала слушаний по делу судьи пришли к выводу, что Шерлок и другие любителиполить цветы своей энергоемкой жидкостью должны держаться от сада Пикассоподальше, однако отказались удовлетворить требование последнего о возмещенииущерба в размере пятисот долларов.

После начала судебного процесса судьи в течение трех часоввыслушивали вопли возмущенного садовника о том, кто, когда и как мочился на еголюбимые розы. Иногда Пикассо был на грани нервного срыва, он мог разрыдаться,если решение суда не удовлетворит его. Что же до формального адвоката,Рэтлиффа, то он был строг, суров, невоздержан в выражениях, и в конце концоввсем стало ясно, почему его так долго не допускали к делу.

Судья Спайсер все это время сидел молча, склонив голову надочередным номером газеты, и пристально вчитывался в спортивное обозрение, гдедавался подробный анализ игр баскетбольной лиги за последнюю неделю. Он делалставки на ту или иную команду даже без участия своего излюбленного партнера –адвоката Тревора, хотя это было менее интересно. Большей частью ему везло, и занесколько дней он выиграл почти три тысячи шестьсот долларов, правда, только набумаге, что заметно ухудшало настроение.

Хэтли Бич тоже сидел молча и, насупившись, что-то быстрописал в тетради. Всем казалось, что он внимательно слушает доводы обвинения иделает свои пометки, а на самом деле он сочинял очередное послание Кертису вДаллас и раздумывал исключительно над тем, как лучше выразить мысли. Некотороевремя назад собратья решили, что надо еще раз попробовать поймать его накрючок. Именно во время этого судебного разбирательства Хэтли пришла в головунеплохая, как ему показалось, идея. Он написал от имени бедного и несчастногоРикки, что гнусные и мерзкие надзиратели в реабилитационном наркологическомцентре угрожают ему жуткой расправой, если он не выплатит им определеннуюсумму. Словом, бедному Рикки требовалось не меньше пяти тысяч долларов, чтобыизбежать физического насилия со стороны бездушных и жестоких вымогателей. Ну ав самом конце послания Рикки слезно умолял Кертиса выслать эти деньги, иначеподдерживать с ним контакт будет просто невозможно.

– Что еще вы можете нам сообщить? – громко прервал Хэтли Бичбывшего адвоката Рэтлиффа, давая понять, что с неослабным вниманием следит заходом разбирательства. Будучи судьей на воле, он выработал весьма полезныенавыки заниматься своими делами, прислушиваясь одним ухом к тому, чтопроисходит в зале заседаний. И эти навыки были весьма кстати даже сейчас, втюрьме «Трамбл».

Пока Рэтлифф что-то бубнил насчет справедливого требованиясвоего клиента, судья Бич продолжал быстро фиксировать на бумаге только чтосозревшие мысли, нацеленные на то, чтобы еще больше разжалобить Кертиса: «Здесьвсе так ужасно, просто невыносимо. У меня нет сил смотреть на всю эту гадость имерзость. Меня привезли сюда практически разорванного на множество мелкихкусочков. И только благодаря добрым сестрам меня собрали по частям, отмыли,привели в порядок, после чего я стал немного похож на нормального человека.Конечно, медперсонал здесь отменный и делает все возможное, чтобы хоть как-тооблегчить страдания людей. К сожалению, этого не скажешь о здешнихнадзирателях. Они могут избить человека в любое время и без всякой на топричины. Я ужасно боюсь, что меня зверски изобьют и я всю оставшуюся жизнь будукалекой. Я давно перестал нормально спать и постоянно прислушиваюсь к шагамнадзирателей за дверью, ведь они могут ворваться в камеру в любой момент ипросто-напросто придушить меня. Дошло до того, что все чаще и чаще я сталзадумываться о том, как покончить с собой.