– Ладно, теперь твоя очередь, Флинни, – быстро собрав карты, сказала Глэдис.

– Спасибо, что-то уже не хочется. – Флинн сглотнул подступивший к горлу ком. Ничего хорошего от своей судьбы он не ждал: раньше она его не баловала, так что и теперь вряд ли начнет проявлять благосклонность.

– Да ладно тебе, не дрейфь! – тасуя колоду, подбодрила его Глэдис. – Лучше уж знать наперед, в какое дерьмо вляпаешься: тогда будет возможность обойти его стороной. Хотя с фатумом такое не пройдет: с этим зубастым зверем невозможно бороться, – с задумчивым видом произнесла она и передала Флинну карты.

Он с кислым лицом принял их, почувствовав тепло, которое они переняли от рук Глэдис. Звезды на обратной стороне будто подмигивали ему, мол, давай, загляни в свое будущее, посмотри, что мы тебе уготовили, и ужаснись.

– Ну же, мешай их, они тебя не укусят! – подстегнула его Глэдис.

Флинн собрался с мыслями и стал неторопливо перемешивать карты, моля их о том, чтобы они не были слишком суровы к нему. Закончив, он с замиранием сердца передал их Глэдис.

– Так, глянем, что тебя ждет, – сказала она, раскладывая по столу карты. – Прошлое: Свиток, Вдова и Крыса…

– Какая еще вдова? Я не был женат.

– Не воспринимай значение карт буквально. Вдова – это скорбящая женщина, – растолковала Глэдис. – Твоя мать знает, что ты умер? – Она вопросительно посмотрела на него поверх очков.

– Нет, – быстро ответил Флинн.

– Ты уверен?

– Да.

– Тогда это может быть какая-то утрата.

– Конечно, я же потерял жизнь, – угрюмо произнес Флинн.

– Свиток – это некое послание, возможно, письмо, а Крыса – предатель, – продолжила Глэдис.

– Я потерял конверт и умер, да, все сходится. Но вот насчет предателя… не знаю, на кого и думать. – Флинн обхватил подбородок пальцами. – Это может быть кто угодно из моей бывшей банды. Или я сам. – Перед его глазами мелькнул образ Кейти, он ведь тоже предал ее.

– Нет, – возразила Глэдис, отрицательно закачав головой. – Речь точно не о тебе. Теперь глянем настоящее. – Ее ловкие руки быстро перевернули второй ряд карт. – Змея, Перекресток и Подарок.

– Звучит неплохо! – обрадовался Флинн.

– Ага, не то что у меня, – надулась Хольда. – Хочешь, поменяемся?

– Нет, спасибо!

– Змея – это мудрость, какие-то новые знания. Тебя ждет неожиданное открытие, – сказала Глэдис, постукивая ногтями по столу. – Подарок – какое-то приобретение, а вот Перекресток говорит о встрече прошлого и будущего.

– Как-то все расплывчато. Я думала, что гадание будет более конкретным, что ли, – проговорила Хольда с недовольным видом.

– Ох, скоро я буду звать тебя не просто Холли, а Брюзгливой Холли. Даже прогноз погоды не может быть абсолютно точным. Вон, – Глэдис махнула рукой в сторону окна, – обещали, что сегодня ночью будет дождь, а с неба ни капли не упало. С гаданием тоже не все так просто: иногда полностью разгадать смысл выпавших карт можно только после того, как все уже случилось в реальности.

– Тогда зачем гадать? – спросила Хольда.

– Потому что всем хочется узнать, что же ждет их за следующим поворотом судьбы. – Губы Глэдис растянулись в хитрой улыбке, и в ее зеленых глазах загорелись озорные огоньки. – Флинни, хочешь узнать свое будущее? Или ты тоже считаешь мое гадание глупым?

– Я не говорила, что ваше гадание глупое, – с упреком сказала Хольда.

– Но ты так подумала, – все еще улыбаясь, ответила Глэдис и подперла пухлую щеку ладонью.

Флинн колебался. Его взгляд упал на карту, где был изображен перекресток. Одна дорога вела в тенистый еловый лес, а другая, петляя, уходила в горы, покрытые снегом. Всего на мгновение ему показалось, что его засосало внутрь карты, и, находясь там, на перекрестке, он никак не мог решиться: идти ли ему направо или налево. А может, лучше остаться на месте?

– Ну же, отвечай! Гадать тебе дальше или нет? – Голос Глэдис привел Флинна в чувство.

– Да, расскажи о том, что ждет меня впереди, – едва проговорил Флинн и отпил из фляги: в горле совсем пересохло.

Опустив взгляд на оставшиеся карты, Глэдис начала резко, со стуком переворачивать их, и от этого звука у Флинна все внутри задрожало. Как будто ногти Глэдис отбивали марш, под который шествовала его судьба.

– Всевидящее Око, Жрец и Перевернутая Корона. Хм-м‐м, кто-то наблюдает за тобой, Флинни, причем давно. Жрец – это человек из высших слоев общества, у него есть влияние, уважение. А Перевернутая Корона – это власть, но в извращенном смысле, – скривилась Глэдис. – Проще говоря, деспотизм.

– То есть за мной следит какой-то деспот? – уточнил Флинн.

– Похоже на то, – сказала Глэдис. – Но это не самая хреновая ситуация, в которой доводилось бывать твоей заднице, да? – вдруг развеселилась она. – И осталась последняя карта – твой фатум.

Ее пальцы прикоснулись к нарисованным звездам, но потом она убрала руку и посмотрела в окно. Флинн машинально глянул в ту же сторону. По небу все еще разливалась ночь – ничего необычного, но в глазах Глэдис появился ужас, и совсем скоро Флинн понял почему. Стекла задрожали – и в уши врезался протяжный скрежет. Купол начал стремительно сжиматься.

Стены заходили ходуном, как во время землетрясения, посуда в шкафах испуганно зазвенела, а скрежет все нарастал и нарастал. Вскоре к нему примешался уже знакомый стрекочущий шепот оранжевой звезды:

– Чужие, чужие, уничтожить, стереть, избавиться.

– О‐о‐о, дело дрянь! – воскликнула Хольда, схватившись за край стола. – И где только носит Графа Л?! Или он решил, что у него слишком много посыльных Смерти и ничего страшного, если парочка из них бесследно исчезнет?

– Хольда, что нам делать? – спросил Флинн, стуча зубами из-за сильной вибрации.

– Молиться!

– А это поможет?

– Если Граф Л быстро не найдет нас – нам уже ничто не поможет!

– Так, только без паники! – попыталась успокоить их Глэдис. Она с трудом встала со стула, кое-как подошла к окну и ухватилась за подоконник. – Где эта проклятая звезда?! Я ее не вижу!

Тряска внезапно прекратилась, и Флинн услышал тяжелое дыхание Хольды и барабанную дробь своего неистово колотящегося сердца.

– Вот, все обошлось, а вы раньше времени в штаны наделали, – сказала Глэдис и откинула назад несколько черных кудрей, упавших на лоб.

Но, несмотря на то что Глэдис была очень проницательной и могла видеть будущее, в этот раз она ошиблась: ничего не обошлось.

Флинн помимо воли встал на ноги и выпрямился, выпятив грудь. Какая-то неведомая сила оторвала его от пола, но легкости он не испытал, напротив, тело будто налилось свинцом. Краем глаза он заметил, что с Хольдой происходило то же самое. Их точно схватил невидимый гигант, как ребенок кукол, перенес над столом и поставил посреди кухни.