от контекста, стали использоваться для отвлеченных целей в указателях и словарях, так и время стало отделено от солнца и времен года. Теперь время можно было измерить и записать, чтобы затем сослаться на него. Если часы шли слишком быстро или слишком медленно, их можно было отрегулировать. Время стало абстрактным символом и знаком[235].

5

Распространение

справочные сочинения в XIII–XIV вв.

К XIII в. духовенство и ученые привыкли искать нужные сведения внутри книги, не читая ее от начала до конца, однако готового ответа на вопрос о том, как искать саму книгу, еще не появилось. В предшествующие века и сам вопрос, в сущности, не возникал.

Книги в Европе в основном принадлежали монастырям, и в каждой обители – даже в крупных и влиятельных – их было сравнительно немного: в XII в. Кафедральный собор Иисуса Христа в Кентербери, резиденция архиепископа, владел 223 книгами; в библиотеке Даремского собора их насчитывалось 352. Даже в немногочисленных монастырях, которые обладали более крупными собраниями, отдельные произведения найти было легко: бóльшую часть составляли рукописи Библии и богослужебные книги. В IX в. бенедиктинскому аббатству Фульда в Гессене принадлежало 46 рукописей Библии (полных и содержащих отдельные книги), 38 рукописей трудов блаженного Иеронима и 26 рукописей Августина[236].

Начиная с X в. в бенедиктинском монастыре в аббатстве Клюни на юго-востоке Франции существовала должность армария (armarius) – монастырского библиотекаря, ответственного за armarium – шкаф, где хранились книги. В его обязанности входило наблюдение за ежегодной сверкой книг во время Великого поста, когда все собрание монастыря раскладывалось на ковре и каждая книга сверялась со списком, чтобы убедиться, что ничего не пропало за предыдущие 12 месяцев. Как только армарий удостоверялся в сохранности сокровищ аббатства, каждому члену общины вручалась книга, которую он должен был изучать в течение следующих двенадцати месяцев. В XI в. в бенедиктинских монастырях Англии начали воспроизводить эту церемонию, вплоть до использования ковра. Во многих обителях стали храниться две коллекции: одна включала в себя рукописи, ежегодно выдаваемые монахам или, если был излишек книг, мирянам за пределами монастырской общины; второе собрание состояло из более ценных рукописей, которые можно было читать только в монастыре и под наблюдением.

В те времена бенедиктинский армарий по-прежнему сверял книги с инвентарной описью, а не с библиотечным каталогом. Главная цель инвентарной описи состоит в том, чтобы представить полный список имущества, по которому можно удостовериться, что ничего не пропало или не было украдено; напротив, каталог – это инструмент поиска, помогающий пользователю найти определенную рукопись определенного сочинения. Многие из монастырских книжных описей указывали автора и название каждой рукописи, а также приводили ее инципит (incipit) – начальные одно или несколько слов текста; если несколько рукописей находились в одном переплете, что было обычным делом, то в описи отдельно цитировался инципит каждой рукописи. Поскольку каждая рукопись одного и того же произведения немного отличалась от других (переписчик мог изменить количество слов в строке или число строк на странице), то сверка инципитов каждого экземпляра позволяла убедиться, что ценная рукопись не была подменена какой-нибудь худшей по качеству.

В большинстве описей рукописи сначала классифицировались по жанру или предмету, а затем перечислялись в принятой тогда иерархической последовательности. В одном из самых ранних инвентарей, сохранившихся до наших дней, описывается собрание бенедиктинского приората при Рочестерском соборе, которому в начале XII в. принадлежало менее ста книг. В начале описи отсутствует страница, где, по-видимому, перечислялись Библии; теперь она начинается с рукописей Августина, а затем и других отцов церкви – Иеронима, Амвросия и Григория – в порядке, утвердившемся во флорилегиях[237]. С другой стороны, некоторые монастыри записывали книги по хронологии их приобретения; другие – по именам дарителей манускриптов. Помимо инвентаризационных задач, избранный порядок записи мог учитывать потребности памяти: книг было достаточно мало, так что ответственные лица должны были запоминать их местонахождение. Библиотекарь бенедиктинского аббатства Адмонт в нынешней Австрии дал совет коллегам-библиотекарям на тот редкий случай, если в их ведении окажется «такое большое количество книг, что их число и названия станет невозможно удержать в памяти»: в таком случае «следовало сделать небольшую книгу и записать в нее каждую рукопись…»[238][239].

В частных коллекциях, даже принадлежавших высшему духовенству и ученым, обычно насчитывалось не более нескольких дюжин книг. Однако к XIII в. размеры и значимость частных библиотек увеличились. В 1272 г. Жерар из Абвиля, богослов в Парижском университете, завещал Сорбонне около 300 томов. Это был огромный подарок, и особенно примечателен в нем сам факт того, что Жерар мог подарить такое количество книг. Публичные собрания также росли, отчасти за счет таких даров, отчасти благодаря пециальной системе и, соответственно, росту числа не столько роскошных рукописей, сколько тех, в которых была практическая потребность. К началу XIV в. Сорбонна владела одной из крупнейших библиотек в Европе, состоящей из 1722 томов; собрание Кентерберийского собора, которому в XII в. принадлежало чуть более 200 рукописей, теперь насчитывало 1800 книг. (Папская библиотека была на этом этапе явным аутсайдером – менее чем 650 книг.)

Среди монашеских орденов доминиканцы и цистерцианцы прежде лидировали как в интересе к чтению, так и в размерах книжных коллекций. Первоначальный устав францисканцев доводил монашеский обет бедности до крайности. Францисканцам воспрещалось не только владеть предметами роскоши, такими как рукописи, но и вообще владеть какими-либо вещами, вплоть до пищи, так что им приходилось жить исключительно на пожертвования верующих, к которым они обращались. Начиная с 1230 г., хотя личное владение по-прежнему запрещалось, менее строгое толкование правила допустило существование общинной собственности, и среди первых приобретений были рукописи для библиотек[240].

Насколько единодушно францисканцы откликнулись на эти перемены, можно судить по составленному ими в начале XIV в. «Реестру книг [находящихся в] Англии» (Registrum librorum Angliae)[241]. Это произведение стало первым предшественником сводного каталога, то есть каталога, в котором учтены фонды множества библиотек[242]. Как показывает «Реестр», спустя столетие после выхода разрешения на владение книгами 183 францисканских монастыря в Англии обзавелись библиотеками. «Реестр», по-видимому, был создан для того, чтобы информировать проповедников общины о местонахождении определенных книг: сведения были упорядочены по округам, библиотекам и авторам, но внутри этих категорий не представляется возможным найти какую-то дальнейшую организацию. Другим нововведением этого каталога стало использование арабских цифр для регистрации рукописей, находящихся в библиотеках каждого монастыря. Таким образом, в «Реестре» были принципиально расширены функции книжной описи: теперь она