выглядела довольно гадко. Я многого не помню – как бы вычеркнула из памяти. Женщина, следившая за соответствием отснятого материала сценарию, в большинстве случаев уходила со съемочной площадки в полном расстройстве. Они постоянно переходили черту. Мы все хотели сделать хороший фильм, но если бы окончательно пустили все на самотек, то не пожелали бы каждый день возвращаться вновь на площадку и продолжать съемки».

Но не только Миллер и Эггби не сошлись во взглядах. Многие члены съемочной группы, недовольные неудачным первым днем съемок на автостраде Джелонг, были не слишком впечатлены режиссерским подходом Миллера и откровенно выражали это. Там, где одни позже разглядели дипломатичный и глубокомысленный стиль руководства, неторопливость и тактичность, другие видели раздражающую неуверенность и нерешительность. В моменты наивысшего напряжения, когда съемочная группа требовала от Миллера ответов, режиссер пытался обрести хладнокровие, стоя молча, неподвижно, закрыв глаза и отстранившись от окружающих. Если время поджимало, это еще больше их распаляло.

«Джордж просто стоял и думал о том, каким будет кадр. Съемочная группа говорила: "Ну же, ради бога, начинайте уже! Давай, Джордж, что ты творишь?" – вспоминает актер Роджер Уорд, который играл офицера Основного Силового Патруля Фифи Макаффи. – Я бы, наверное, испугался их, но не Джордж. Он был полон решимости добиться своего, просто не знал, как это сделать. Он стоял там по несколько минут – иногда по полчаса – и просто думал. Неприязнь со стороны команды была совершенно очевидна».

Несмотря на то что во время съемок он находился под кайфом и, как правило, на значительном расстоянии от камер, регулировщик автотрафика Стюарт Битти был более чем осведомлен о дурной атмосфере на съемках «Безумного Макса» и отнюдь не идеальных условиях работы.

«Всем недоплачивали, – говорит он. – Некоторые члены съемочной группы оказались агрессивными мерзкими ублюдками. Некоторые были просто полными засранцами. Отчасти потому, что на них оказывалось сильное давление, отчасти из-за очень скверной погоды. Большую часть времени стояла зловонная жара. В остальное время шел дождь».

Организация питания также была проблемой, возмущавшей команду. По общему мнению, еда на съемочной площадке «Безумного Макса» не соответствовала стандартам качественной пищи.

«Это было ужасно. Просто ужасно, – вспоминает ассистент оператора Гарри Глинацис. – Помню, по утрам нам давали бутерброды с яйцами. Однажды я распаковал один из них, и, черт возьми, там была личинка. Прямо в бутерброде. Эта личинка навсегда засела у меня в голове».

Глинацис никогда не забудет, как упал с движущегося автомобиля во время съемок. Еще при первом обсуждении Джорджем Миллером и соавтором «Безумного Макса» Джеймсом Маккослендом визуальных эффектов, которые были прописаны в сценарии, режиссер представлял себе кадры, снятые с малым углом обзора, которые показывали бы черный асфальт дороги как самостоятельного героя истории.

Чтобы вести съемку низко над асфальтом, к передней части Ford F100 прикрутили стальную платформу, находившуюся очень близко к поверхности земли. Глинацис сидел на ней рядом с Дэвидом Эггби, прижимавшим к камере большой нескладный мешок с песком, чтобы минимизировать вибрации и толчки. Однажды ассистент оператора упал и сильно поцарапался. Глинацис был достаточно худым, и при падении его под платформу оставалось достаточно места, чтобы над ним мог проехать автомобиль. Если бы он был крупнее, несчастный случай был бы неизбежен: представьте себе тело, которое тащит за собой движущийся автомобиль; одежду и кожу, разодранные дорожным покрытием.

«Я считаю, мне повезло, что остался в живых», – говорит Глинацис.

Многие другие члены съемочной группы вспоминают о работе над «Безумным Максом» аналогичным образом – чувствуя, что им повезло не погибнуть в самом расцвете сил.

«Случались дни, которые нужно было просто пережить», – размышляет Дэвид Эггби, метко выражая общее настроение.

После шести катастрофических недель основных съемок Джордж Миллер и Байрон Кеннеди приступили к длительному периоду монтажа, постпродакшена и созданию добавочных кадров (pick-up shots, второстепенные кадры, снятые в дополнение к уже существующим, – не путать с пересъемками). Некоторые сцены пришлось полностью переснимать или даже создавать впервые, например, печально известный эпизод с автомобилем-ракетой. В течение этого времени члены съемочной группы «Безумного Макса» периодически пересекались друг с другом и шутили о том, как работали над этим идиотским боевиком, режиссером которого был придурок Джордж Миллер, явно не имевший ни малейшего представления о том, как снимать кино.

Глава 9. И толпа сходит с ума

«Я был настолько потрясен, что забыл про машину и пошел домой пешком.

Я думал, что это было потрясающе. Ошеломляюще. Я звонил знакомым и говорил: "Я только что посмотрел величайший австралийский фильм. Фильм, который выводит боевики на совершенно новый уровень"».

Джордж Миллер возненавидел «Безумного Макса». Он ненавидел сам процесс съемок и долгую работу над монтажом фильма. А ведь процесс происходил на «монтажной кухне»: Миллер смонтировал большую часть картины дома, рядом с вилками и тарелками, на столе, специально сделанном отцом Байрона Кеннеди, Эриком. Байрон, который сводил звук в гостиной, был вовлечен во все составляющие постпродакшена. Иногда их мнения не совпадали, и они спорили. Одна из таких дискуссий развернулась вокруг предложения Джорджа вставить кадры, на которых Макс выглядит ранимым и сентиментальным.

«Ни в коем случае, – ответил Кеннеди. – Макс непобедим. Он не сломается».

Кеннеди был более оптимистичен в отношении фильма, чем его творческий партнер, но слова поддержки проходили мимо ушей Миллера. Когда подавленный режиссер просматривал материалы, отснятые за эти шесть хаотичных недель (а также в дополнительное время, потраченное на съемки добавочных сцен), он видел только недостатки. Все, что он сделал неправильно; все, что не удалось передать на экране. Отсутствие уважения со стороны коллег – не говоря уже о том, что он чувствовал откровенную враждебность с их стороны, – также причиняло боль.

«Я искренне считал, что не создан для того, чтобы снимать кино, – признал позже режиссер. – Казалось, все то, что было у меня в голове и что я так тщательно готовил, все время только мешало. Это было похоже на прогулку с очень крупной собакой. Я хотел двигаться в одну сторону, но собака тянула меня в другую».

Миллер не просто считал, что «Безумный Макс» не слишком хорош, но и не хотел его выпускать. Именно поэтому когда прокатчик фильма, компания Village Roadshow, предложил поменять название, постановщик был не против. Он был бы благодарен уже за сам факт выхода ленты в прокат. Режиссера также пугал один из сотрудников маркетингового отдела Roadshow, Алан Финни, который сказал ему при первой встрече: «Не волнуйтесь, если подождать достаточно