У его автора, Филиппа Адамса, были свои счеты с Джорджем Миллером. Выдающийся австралийский писатель, общественный обозреватель и интеллектуал, Адамс почувствовал прямое нападение со стороны Джорджа Миллера, когда посмотрел их с Кеннеди короткометражный фильм «Насилие в кино. Часть 1». Это и понятно, ведь главный герой, врач, произносящий речь о психологическом воздействии экранного насилия (в то время как на него самого нападают самыми ужасными способами), на самом деле читал текст, написанный и произнесенный Адамсом. Он озвучивал его в качестве основного доклада на конференции психологов в Мельбурне за несколько месяцев до начала съемок фильма. Учитывая, что короткометражка Миллера и Кеннеди была сатирической черной комедией, можно было сделать вывод, что речь Адамса, а возможно, и он сам, высмеивались.

В резкой критической статье о «Безумном Максе», озаглавленной «Опасная порнография смерти», Адамс написал: «Теперь, когда доктор Миллер высмеял меня, я чувствую себя обязанным отплатить ему тем же». Для начала писатель чистосердечно отметил, что сценарий «Безумного Макса» вызвал у него «душевную тошноту». В «Безумном Максе», по его мнению, «присутствует чистейший дух гитлеровского "Майн Кампф"». Адамс посмотрел фильм в пятницу утром и «спустя 12 часов все еще чувствовал, что сотрясается от отвращения». Картина показалась ему «торжеством всего порочного и дегенеративного». «Порнография смерти» в таких фильмах, как «Безумный Макс», рассуждал Адамс, была «гораздо страшнее сексуальной порнографии». И что самое драматичное:

«Такие фильмы, как “Безумный Макс”, несомненно, призваны пропагандировать насилие. Если они этого не делают, то только потому, что тысячи их предшественников притупили чувствительность и снизили реакцию общественного сознания. В любом случае, такие фильмы заслуживают осуждения».

Текст Адамса отличается динамичностью, почти такой же взрывной, как и сам фильм. Его язвительная критическая статья получила широкое распространение. Андреа Кеннеди, сестра Байрона, вспоминает, как дрожала от гнева, когда прочитала ее.

«Такое было действительно непросто принять. Помню, как подумала: "Как этот человек смеет критиковать фильм? Он не был тем, кто сам снимает кино, или другой творческой личностью", – говорит она. – Байрон воспринял его слова спокойнее. Он сказал что-то вроде: "Делал и буду делать это и дальше, а Филипп Адамс может говорить все, что ему заблагорассудится". Но в моей голове в это время крутился лишь один вопрос: "Кем этот парень себя возомнил?"»

С годами некоторые интерпретировали легендарную обличительную статью Адамса как призыв к цензуре в кино. Ветеран от критики утверждает, что это не так. Адамс признает:

«Моя реакция на фильм ни в коем случае не связана с требованием цензуры. Но я был – и остаюсь – убежден, что существует прямая причинно-следственная связь между насилием в медиа и насилием в реальной жизни, хотя бы потому, что постановки подсказывают людям, как совершить нечто плохое под воздействием кинематографического стимула. Я вырос в Ричмонде и помню, как пошел в одиночку смотреть фильм "Дикарь". Подростки гоняли на мопедах вверх и вниз по проходам кинотеатра. А после выхода "Бунтаря без причины" по всей Австралии почти сразу же начались подражательные игры в «кто первым струсит"».

Адамс продолжает:

«Это не значит, что жестокое кино было единственной предпосылкой – конечно, все не так. Но я уверен, что кино по меньшей мере притупляет чувствительность. Оно делает общество более терпимым к насилию. Я считал "Безумного Макса" произведением почти гениальным и был поражен тем, насколько фильм хорош. Помню, как обсуждал это с [австралийским режиссером Брюсом] Бересфордом в то время. Мы оба были уверены, что это лучший образец режиссерского мастерства, созданный киноиндустрией к тому моменту. Но для меня этот факт только делал картину еще более опасной и вредной. Поэтому фильм мне не понравился. Я протестовал против него в то время, и, конечно, Джордж и Байрон использовали мои цитаты в некоторых рекламных роликах. Так что мои нападки были, возможно, контрпродуктивны».

Мысли Адамса о подражании экранному насилию относятся к сложной и непрекращающейся дискуссии, в которую неизбежно втягиваются такие провокационные режиссеры, как Джордж Миллер. Можно предположить, что на момент выхода фильма Адамс и режиссер занимали противоположные стороны ринга, придерживаясь контрастных и, возможно, несовместимых взглядов. Но, как ни странно, Миллер фактически согласился с Адамсом – по крайней мере, когда дело дошло до аргументов о подражающем поведении. В интервью, опубликованном в том же месяце, что и исходная статья Адамса (май 1979 года) во влиятельном австралийском журнале о кино Cinema Papers, Миллер, вместо того чтобы утверждать, будто между насилием на экране и жестоким поведением в реальной жизни не существует прямой зависимости, пошел другим путем.

34-летний режиссер заявил, что он «категорически против» жестокости на экране, но с необычной оговоркой: Миллер считал, что насилие в кино – это нормально, а насилие на телевидении – нет. «Важно понимать, что существует большая разница между кино и телевидением. Я категорически против насилия на телевидении, – сказал он. – Это может показаться немного лицемерным, поскольку я снимаю жестокие фильмы, но считаю, что телевизионное насилие гораздо опаснее».

На очевидный вопрос, почему он проводит такое различие, Миллер ответил:

«Если ребенок в нашей стране достигает подросткового возраста, он тратит больше времени на просмотр телевизора, чем на любой другой вид деятельности, кроме сна. Время, проведенное им в кинотеатрах, практически равно нулю… Дети видят, как «Три балбеса» бьют друг друга, выбивая несколько зубов стамеской, и потом повторяют это со своими младшими братьями. Мы все так поступали. Кино – это совершенно другой процесс, особенно сейчас; люди не ходят в кино так часто, как раньше. Сейчас поход в кино, как и в театр, – особое событие. Мы не подвергаемся воздействию фильмов постоянно, как в случае с телевидением».

Далее Миллер проиллюстрировал то, что сказал Филипп Адамс, когда говорил об экранных репрезентациях, вдохновляющих на определенное поведение в реальной жизни. «Некоторые люди, которые идут смотреть такой фильм, как “Безумный Макс”, и видят, как парня сбивает грузовик или как выполняется какой-то сложный трюк на машине, выходят из кинотеатра и повторяют его, потому что он произвел на них впечатление», – сказал режиссер.

В то время как дебаты о насилии на экране были далеки от завершения, когда «Безумный Макс» вышел на экраны кинотеатров, как минимум один вопрос точно не подлежал обсуждению: был ли фильм коммерчески успешным. Картина стала хитом практически в одночасье, и деньги начали литься рекой. Всего через несколько дней после начала показа в Мельбурне сборы «Безумного Макса» уже превысили его бюджет примерно