разгромом будущей Новой оппозиции, была для него еще совсем не очевидна. И это несмотря на тот факт, что «единство» т. н. «ленинцев» уже изрядно поколебали два скандала в благородном большевистском семействе. Оба они были так или иначе связаны с Петром Антоновичем Залуцким – членом ЦК РКП(б), сподвижником Зиновьева, занимавшим два важных поста – секретаря Северо-Западного областного бюро ЦК и секретаря Ленинградского губернского комитета РКП(б).

Глава 4

«Охотников фабриковать слухи в Москве много». Комсомольская чистка 1925 г

В 1924 г., оппонируя Л.Д. Троцкому, П.А. Залуцкий писал: «Наша молодежь растет на живом пролетарски-революционном деле. Она учится руководить массовой работой в РКСМ, в профсоюзах; она учится по-пролетарски управлять страной, она учится строить и управлять производством. Это в тысячу раз лучшие условия революционной организации класса, чем те, при которых 50–60‐тысячная организация нашей партии повергла в прах царизм. […] Та партия, которая сумела организовать под своими знаменами все активное, все лучшее, все революционное в рабоче-крестьянской молодежи, которая сумела подчинить своему влиянию молодежь, которая не только сумела через ту часть партии, которая находится в госаппарате, руководить страной, но сумела и усилить свои позиции в рабочем классе, – эта партия не подвержена никаких перерождениям, кроме усиления революционного пролетарского сознания, революционной пролетарской общественности в стране, усиления ее мощности и организованности. Будущее за нашей партией, будущее за пролетарской революцией, за ее пролетарскою революционною молодежью»[382]. Зиновьев, Залуцкий и другие члены ЦК-«ленинградцы» уделяли очень серьезное внимание агитационно-пропагандистской работе среди молодежи и персональному составу Ленинградской губернской организации РЛКСМ, которая «держала» в своих руках ЦК РЛКСМ, большинство членов Бюро ЦК которого они, собственно, и составляли. В 1925 г. развернулся серьезный конфликт в комсомоле, ставший следствием конфликта внутри руководящей группы ЦК и ЦК РКП(б)…[383]

В феврале 1925 г. сталинско-бухаринское ядро ЦК было вынуждено, если выражаться по-сталински, «обуздать» комсомол – ЦК РЛКСМ и Ленинградскую губернскую организацию РЛКСМ, в которых настаивали на серьезных, в духе Зиновьева, оргвыводах в отношении Троцкого.

Позднее, 7 января 1926 г., первый секретарь ЦК РЛКСМ – ВЛКСМ (1924–1928) Николай Павлович Чаплин заявил на пленуме Московского комитета РЛКСМ: «Началось дело с того, что меньшинство ЦК партии, возглавляемое тт. Зиновьевым и Каменевым, попыталось использовать комсомол в целях своей фракционной борьбы внутри партии»[384]. Чаплин напомнил о том, что Зиновьев и его товарищи настаивали на суровых оргвыводах в отношении Троцкого в связи с книгой последнего «Уроки Октября», и констатировал: «…в эти разногласия был втянут комсомол. Нужно сказать, что эти разногласия, которые были внутри ЦК партии, широко на обсуждение партии не выносились. Партия дискутировала вопрос об отношении к троцкизму, партия осудила троцкизм, но какие меры принять против Троцкого, нарушившего партдисциплину, этот вопрос в партии широко не обсуждался»[385]. Чаплин подчеркнул, что ЦК, МК и ЛК РЛКСМ единодушно осудили «Уроки Октября», однако когда перед комсомольским руководством встал вопрос о том, «целесообразно ли ЦК комсомола вмешиваться во внутренние разногласия, имевшие место в ЦК партии, по вопросу о том, быть ли Троцкому членом Политбюро или не быть, мы, бывшие тогда в меньшинстве [члены] Бюро ЦК союза, стояли на точке зрения, что вмешиваться во внутренние разногласия между ленинцами в ЦК партии, которые не выносятся на широкое обсуждение партии, ЦК комсомола вредно и нецелесообразно. Мы считали, что такое выступление ЦК комсомола может повести только к еще большему обострению борьбы внутри ЦК партии (что и произошло. – С.В.) и может повести к еще большим последствиями для ЦК комсомола и всего Союза в целом»[386].

15 января 1925 г. в ходе обсуждения Бюро ЦК РЛКСМ раскололось: пять его членов высказались против выступления, а девять – за. Причем «меньшинство членов Политбюро ЦК партии в лице т. Зиновьева настаивало на выступлении ЦК комсомола, несмотря на то, что уже было известно, что большинство Политбюро ЦК придерживается определенной точки зрения в отношении т. Троцкого»[387]. Это при том, что чуть позднее, 3 декабря 1925 г., Г.Е. Зиновьев многозначительно заметит на XXII Ленинградской губернской конференции РКП(б), отвечая на ряд записок делегатов с вопросом о причинах снятия с ответственного поста в колыбели революции одного из видных партийных деятелей: «Я думаю, что всякий большевик понимает, что бывают иногда такие организационные трения, которые в интересах партии лучше оставить в пределах узких коллегий»[388].

В Бюро ЦК РЛКСМ, по справедливому замечанию Н.П. Чаплина, «меньшинство стояло на точке зрения большинства партии»[389]. Меньшинство Бюро ЦК РЛКСМ направило в ЦК РКП(б) записку, в которой заявило: «Мы, нижеподписавшиеся члены ЦК РЛКСМ, считаем необходимым в письменном виде изложить те мотивы, которые нас заставили голосовать на заседании Бюро ЦК от 15 января 1925 г. против выступления с мнением ЦК РЛКСМ на Пленуме ЦК РКП(б) по вопросу о мерах партийного воздействия на т. Троцкого в связи с его антиленинским выступлением. Мотивы наши следующие:

1. Вопрос в данном случае не идет о нашем отношении к троцкизму и антиленинским выступлениям т. Троцкого. По этому вопросу наш Союз и его ЦК высказались с полным единодушием и определенностью. В данный момент ЦК РКП(б), подводя итоги дискуссии, в связи с выступлением т. Троцкого, должен сделать выводы о мерах партийного воздействия в связи с выступлением т. Троцкого. В ЦК РКП(б) нет двух принципиальных мнений в отношении Троцкого. Есть разногласия по конкретному вопросу, снимать или не снимать сейчас т. Троцкого из Политбюро, разногласия, которые не выносятся широко на обсуждение партии.

2. При таких условиях выступление ЦК РЛКСМ, поддерживающее ту или другую точку зрения на этот вопрос, существующую в ЦК РКП, без специального запроса со стороны руководящей группы ЦК РКП (! – С.В.) есть вмешательство в дела ЦК РКП в целях обострения борьбы. Высказываясь против специального выступления ЦК РЛКСМ по этому вопросу, считаем нужным заявить, что мы отрицаем самую постановку вопроса о “нейтральности”, ибо имеем в данном случае дело не с двумя фракциями, между которыми, будто бы, [надо выбирать]. Мы боимся, что политика отрицания нейтральности в данном вопросе чрезвата опасностями серьезных осложений внутри РЛКСМ, о чем считаем нужным предупредить ЦК партии»[390].

Как и предполагало меньшинство Бюро ЦК РЛКСМ, с этого момента развернулась «…самая ожесточенная открытая борьба в ЦК комсомола»[391]. Большинство Бюро ЦК РЛКСМ, руководимое, что характерно, «ленинградскими цекистами»[392], обвинило меньшинство в нейтральности. Меньшинство заявило в ответ:

– Мы против «теории нейтральности», когда речь идет о борьбе с мелкобуржуазными уклонами в РКП. Когда выступил Троцкий с антиленинскими взглядами, с ревизией ленинизма, мы были за то, чтобы комсомол сказал свое мнение. Но позвольте: разве сейчас, в данный момент, речь идет о борьбе между двумя фракциями, или речь идет только о частичных разногласиях внутри ЦК партии, между большевиками, между ленинцами; речь идет о вопросах, которые широко в партии не обсуждаются, которые только являются предметом суждения ЦК партии. Поэтому мы отвергаем самую