кто прочитал… Покосился на Ларису, что крутилась по киоску – собирала заказ для новых покупателей, молодой пары. Они сдружились с первых дней, как только студентка политеха заступила на смену, в начале лета. С медноволосой гордячкой было интересно, но в тоже время рядом с ней становилось не по себе. Будто пробуждалось что-то в душе – светлое и пугающее одновременное, и росло, царапалось в дверь, лишало покоя…

* * *

– Что-то он сегодня слишком беспокойный, – жирный лоснящийся таракан поднял взгляд к потолку.

Там вниз головой метался мелкий тараканчик, беспокойно шевелил усами, скрёб лапками, принюхивался, иногда слабо попискивал.

– Впечатление такое, что он ищет выход, – ответил товарищ жирного и отхлебнул из бутылки.

– Да никак твоего пойла нахлебался. Эй, чудак! Может, тебе дверь показать?

Вопрос был риторический. Странного соседа они уже не раз пытались выставить именно что за дверь, но тот каждый раз возвращался. Большую часть времени сидел тихо в углу за табуретом, но иногда устраивал цирковые представления.

– Дихлофос с ним, – махнул руколапой жирный. – У нас, кажется, новые гости.

– Ба! Кто к нам пожаловал! – подскочил с кровати его товарищ и громко икнул.

– Ну, здравствуй, пьяный Ик, – дёрнул усами Грегори и спрыгнул с люстры.

Новое жильё нашлось без приключений. Только высадился Грегори почему-то под потолком, с которого на него восхищенно воззрилась какая-то тараканья мелочь. Но хуже был тот, кто ожидал на полу.

– Так, так, так, – Ник-пьяный-Ик ходил кругами и дышал перегаром. – Стало быть, кто-то остался без дома? А помнишь, как вы меня из сознания Никиты вышвырнули?

– А ты здесь живешь, что ли? Тогда не волнуйся – я по ошибке забрёл. Не может же быть, чтобы владетеля и на Г, и на Н звали.

– Николай Горовин – владетель наш. Причём Горовин – это считай, второе имя. Его иначе никто не называет. Тут все на Г. Горовушка, – он ткнул пальцем в жирного, – а тот, под потолком, Горнило. Толку от него ноль, а выгнать не можем. И тебя бы вышвырнуть прямо сейчас, но – незлопамятен я. Вот что мы сделаем. Мы с Горовушкой, так и быть, дадим тебе передохнуть в нашем сознании недельку, ладно две. А ты, когда уйдёшь, этого с собой заберёшь, согласен?

Грегори кивнул.

Отдых не помешает, да и хорошая компания в случае чего лишней не будет. А то, что потенциальный спутник под потолком сидит – немудрено с такими-то соседями. Один – алкаш, второй – и того хуже, судя по брезгливой унылости на лице и табличке на шее. Последняя гордо сообщала миру, что «жизнь – говно!».

* * *

На следующий день мать Валика, пожилая Фёкла, бродила с безумным взглядом под витринами киосков и выпрашивала денег на еду.

– На бухло она клянчит, – веско заявила Милка, заступившая на утреннюю смену. – На опохмел. Всю ночь гудели.

А Горовин вдруг порадовался, что не пошёл вчера с Рогатым Васей.

– Коленька. Милочка, – добрела до них Фёкла. – Есть нечего. Пустой холодильник, не верите – сходите проверьте. Хоть червонец…

– Пойдём!

Горовин схватил похмельную пенсионерку за руку, тщательно игнорируя выпученные глаза Милки, втащил в продуктовый магазинчик, поставил перед прилавком. Фёкла икнула, молодая сонная продавщица натянуто улыбнулась и зачем-то покосилась на выход.

– Гречки дайте. И риса. И вермишели, – прорычал Горовин. – И тушёнки пару банок. Что ещё? Картошки. Соль у тебя есть? И соли дайте. А! И хлеба.

Он самолично оттащил пакет Фёкле домой, запихнул продукты в холодильник, поставил воду на огонь, отварил вермишель.

– Поешь. С тушёнкой.

Фёкла ошалело кивнула. Сынка дома не было, где-то опохмелялся. В квартире витал густой запах алкоголя, перегара и блевотины. Горовин, убедившись, что пенсионерка взялась за вилку, вывалился на улицу. Жадно глотнул свежий утренний воздух.

Милка встретила его кривой усмешкой.

– И зачем ты это сделал? Знаешь же, она всё пропьет.

Горовин кивнул. Он знал.

– Лучше бы сразу бухла ей купил, раз такой добрый.

Он промолчал. Лариса бы поняла, – подумалось.

А вечером Фёкла бродила под витринами киосков и меняла пачку гречки на бутылку водки.

* * *

Без Ика и Горовушки квартира казалась необычно большой. Жирному таракану вдруг поплохело на ровном месте, и Ник-пьяный-Ик повёл его на воздух. Грегори с собой не позвали, однако тот не огорчился. Он подошёл к табурету, стоявшему в углу, подумал немного и отодвинул в сторону.

– И откуда ты такой мелкий взялся? – спросил у слившегося со стеной собрата.

– Оттуда, – неопределённый взмах руколапками.

– Угу… А по потолку зачем бегал?

– Понимаешь, раньше я через них свободно проходил. Да и покрупнее был тогда. А потом в доме завелись эти…

– Хм. Таракан, который пробивает потолки…

– Не-е-ет! Потолки пробивал сам владетель, было время, когда он с ними справлялся на раз. Стоило захотеть только. В средней школе шахматами увлёкся, день и ночь сидел над доской, изучал варианты стратегий – хотя до этого с трудом слона от ладьи отличал. Трудно было ему. Другой, особенно в его возрасте, давно бы рукой махнул, да пошёл бы во двор гонять… А он – нет. Долго пробивал свой первый потолок. Но в итоге – городской турнир выиграл. Тогда я у него и появился. Знаешь ли, человеку без правильного таракана расти над собой сложнее.

– Запутался. Ты – шахматный таракан?

– Нет. Я помогаю ему освоиться на новом уровне.

– Но какая же твоя задача?

– А какая хозяину сейчас нужна, та и есть. Через полгода после победы на турнире мой владетель возлюбил физику. Решил, что непременно станет великим учёным. Принялся учиться с тройным усердием, хотя точные науки давались ему трудно. Но в итоге поступил в отличный вуз. Сам. И стипендию получал. А потом новый потолок возник – на первом курсе влюбился в девушку, а она обсмеяла его, мол, хилый очень. Он же, пока шахматы и физику осваивал, физкультуру совсем забросил. Стометровку с трудом пробегал.

– И что?

– Записался в секцию борьбы. Опять же – тяжело ему было. Прочие ребята со школы тренировались, а он… В общем, под насмешки однокурсников пробивал новый потолок.

– И ты помогал? А физика?

– Никуда не делась. Как и шахматы. Если мой владетель пробивает потолок и переходит на другой уровень, это не значит, что прежние уровни аннулируются. Они накапливаются. А я подхватываю его новое увлечение. И жду нового потолка.

– Горнило, значит. Таракан-хамелеон.

– Чем плохо?

– Ничем. И однозначно лучше всяческих Иков и иже… Слушай, как же ты такой весь из себя их в свой дом допустил?

Горнило поник усами.

– Беда у владетеля