– Брось, Алина, не задумывайся о том, что тебя окружает, просто расслабься.

Я ободряюще сжал ее пальцы своей ладонью, а она улыбнулась в ответ и отвела взгляд.

– Сергей, скажи… а ты действительно умеешь все это?

– Ты про мои способности медиума?

– Ага.

– А ты действительно хотела спросить у меня именно это? – Моя паранойя вскинулась после подобного вопроса, напоминая, что неделю назад представитель ФСБ интересовался абсолютно тем же. Но потом я прикинул, что слова, сказанные симпатичной девушке в дорогом ресторане, ни к чему меня не обязывают, потому что их всегда можно будет представить как попытку произвести на нее впечатление, и немного расслабился.

– И это в том числе. Все-таки не каждый вечер меня приглашают на ужин знаменитости.

– Ну, если так, тогда да. Действительно умею.

– Блин, это так здорово! – В ее эмоциях не проскользнуло даже намека на недоверие или скепсис, что, вообще-то, редко бывает, когда речь заходит о таких материях. Обычно людям, чтобы побороть скепсис, приобретенный за годы взрослой жизни, требуется эмпирическое подтверждение. Это наивные дети могут поверить на слово, да и то не все. – А ты можешь рассказать, как это?

– Мало приятного, если честно. Человек сильно меняется после смерти, и его уже мало волнует все то, что так интересно живым. Я не могу этого передать словами, это нужно просто чувствовать. Одно могу сказать точно, у меня стойкое ощущение, что усопшим этот процесс нравится еще меньше, чем даже мне.

Брюнетка слушала, затаив дыхание, полыхая такими яркими вспышками эмоций, что мое восприятие начинало иногда зашкаливать.

– Невероятно… просто невероятно! Ты никогда не думал, откуда это у тебя?

– Думал, – согласно кивнул я ей, – и не перестаю думать по сей день. Только ответа все никак не нахожу.

– Сергей, а можно задать тебе еще один вопрос?

По изменению ее эмоционального фона я понял, что сейчас произойдет резкая смена темы, и не ошибся.

– Ты ждешь какого-то особого продолжения этого вечера? Я имею в виду… ну, вся эта роскошь, дорогой ресторан, блюда в меню, большинство из которых стоят больше, чем я могу заработать в своем спортклубе. Нет, подожди, – вскинула она ладонь, не давая мне вставить слова, – я все понимаю, ты обеспеченный человек, ты можешь себе это позволить, и для тебя это, наверное, просто обыденность. Но я совсем другая, для меня это сильно в новинку, и ты это прекрасно видишь. Просто я переживаю, что, в конце концов, ты захочешь, чтобы я тебя как-нибудь отблагодарила… ну, ты понимаешь, в особом плане… а мне бы не хотелось… нет, ты не подумай, ты мне правда симпатичен, просто…

Смутившись, девушка окончательно замолчала, заливаясь краской. Я же не смог сдержать улыбки перед этой обезоруживающей прямотой и непосредственностью.

– Не переживай, – мягко ответил я, снова накрывая её ладонь своей, – ничего я от тебя требовать не стану. Не такой я человек.

Ну не рассказывать же ей про мою эмпатию и про то, что меня чуть ли не выворачивает от любого намека на неискренность в отношениях? Или про то, что чью-либо обиду я способен почувствовать и воспринять как свою собственную?

– Скажу честно, – я решил выложить перед ней все свои карты, просто потому, что она мне действительно нравилась, и уж в такой малости я мог себе позволить быть с ней честным, – у меня сегодня был весьма удачный день, и мне захотелось сделать его еще лучше. А ничего другого, кроме ненавязчивого общения с тобой, я придумать не смог. Только общение, и ничего больше, никакого интима, если ты его имела в виду. Обещаю.

– Хм… удивительно, но я тебе верю, Сергей. И мне почему-то даже стало немного грустно от того, что ты меня воспринимаешь только как объект для общения.

От Алины действительно повеяло легким разочарованием. Ох уж эта женская неопределенность. Прав был тот человек, кто сказал, что женское «нет» – это завуалированное «да».

– Разве ты только что сама не хотела мне указать, чтоб я держал дистанцию?

– Хотела, но это же совсем другое. А, – она махнула рукой, – забудь, ты не поймешь.

И я действительно не понимал. Да и не пытался. Я просто наслаждался вечером, позабыв обо всех проблемах, которые маячили на горизонте.

– Да, – подмигнул я девушке, – похоже, я совсем разучился молодежь понимать.

– Молодежь? Да ты сам не сильно-то старше. Кстати, а сколько тебе лет?

– А ты в интернете посмотри.

– Ах, не хочешь говорить? Ну, ладно, вот сейчас и посмотрю! – Она снова вцепилась в телефон, сноровисто тыкая наманикюренными пальчиками по виртуальной клавиатуре, – Так… не то… опять не то… а, вот оно! Э-э-э-м… тут ошибка какая-то, пишут, что тебе сорок пять лет. Этого же не може…

Она осеклась на полуслове, поймав мой насмешливый взгляд. И, видимо, не зря говорят, что глаза – зеркало души, похоже, в них и правда отражался опыт всех моих прожитых лет, так что девушка безоговорочно мне поверила и без демонстрации паспорта.

– Да ла-а-адно?! Серьезно? Тебе сорок пять?!

Вместо ответа я просто прикрыл глаза в едва заметном утвердительном кивке.

– Же-е-есть… так ты всего на год младше моего папы, оказывается.

– Ты не первая, кто так удивляется.

– Нет, ну серьезно! Как так? Ты выглядишь на двадцать пять, максимум двадцать восемь. Как это возможно?!

– Особенность организма, видимо… – усмехнулся я, выдавая в качестве ответа абсолютную правду.

– Да ты шутишь! Мне б такую особенность!

– Тебе все равно еще рано об этом думать, какие твои годы!

– О молодости никогда думать не рано!

За оживленной беседой я не сразу обратил внимание, что на периферии зрения маячит чья-то фигура, загораживая мягкий золотистый свет притушенных светильников. Когда я все же повернул голову, то увидел незнакомого гражданина неопределенного возраста в костюме настолько же дорогом, насколько и безвкусном. Тот, поймав мой взгляд, сразу же беспардонно отодвинул свободный стул и уселся за наш столик.

– Не помешаю?

Он задал вопрос таким тоном, будто не ожидал ничего иного, кроме услужливого приглашения, поэтому крайне удивился, когда я не особо приветливо его отбрил.

– Именно что помешаете.

Незваный гость округлил глаза и скорчил такую мину, будто его сейчас смертельно оскорбили. Однако он продолжал с упорством танка переть напролом.

– Вы же Сергей Секирин? Знаменитый на всю Москву экстрасенс?

– Нет, вы ошибаетесь. Я не экстрасенс, пожалуйста, покиньте наш столик.

От визитера явственно повеяло сильным раздражением, отчего его нахождение рядом стало приносить мне еще меньше удовольствия, чем до этого. А я ведь совсем не соврал, никакой я не экстрасенс, я медиум. Почему людям так сложно запомнить разницу?