Военные вывезли и спрятали здесь семь машин, полагаясь на местных. Местные не подвели, танки законсервированы для хранения и находятся в хорошем состоянии.

Три штурмовые модификации с крепкой бронёй на лбу и низкой башней. Две — самоходные артиллерийские установки с короткоствольной толстой пушкой калибра 152мм. И три разведывательных, с лёгкой бронёй.

Экипажи сохранились у большинства из них, но они сейчас действовали, как обычная пехота. Это я поменяю. Но смогу ли и я использовать эти машины или нет — зависит от того, что с Мурадовым.

Я с ним встречусь и решу, достоин ли он доверия, как говорят о нём его сын и подчинённые. Если да, нам будет проще. Если нет — буду думать что-нибудь другое.

Но панцирники пригодятся. В Огрании сложная местность, слишком много оврагов, холмов, рек и прочих препятствий. Но как я уже говорил Валю — мы здесь дома, и мы лучше знаем, как всё это использовать. Враг ещё умоется кровью.

* * *

Сегодня показалось солнце, но к дому Наблюдателя мы приехали уже после заката. Только я, сын Мурадова и моя охрана, несколько автоматчиков и пара клановых ребят со снайперскими винтовками, которых мне вручил их отец, клановый хидар.

Дом, двухэтажный и бревенчатый, охраняли только несколько мужиков с двустволками. Даже нет обученных стрелков, все в армии. Сына они узнали и сразу расступились, пропуская нас.

— Это здесь, — сказал Сергей, показывая за дом. — Папа, наверное, молится предкам.

Я пошёл следом за ним. Ветра не было, так что стало теплее. В усадьбе чисто, вычистили снег, подметали мусор. Лохматая собака на цепи лениво нас облаяла и продолжила грызть большую кость.

За домом стояло несколько деревянных столбов с приделанными кормушками для птиц, а рядом с каменным алтарём сидел задумчивый старик в большой чёрной шубе, опирающийся на клюку.

Наблюдатель Мурадов, тот самый. Он смотрел на горящую свечу предка.

— Гости приехали? — он поднял голову и посмотрел на нас мутными глазами. — Это ты, Витя?

— Да, я, — ответил Сергей и наклонился ко мне, чтобы прошептать: — Ему сегодня не очень хорошо, раз он путает меня со своим братом. Он погиб много лет назад.

Старик поднялся и уставился на меня.

— Генерал Роман Загорский, — сказал он твёрдым голосом. — Мой брат служил у тебя, хвалил, каждое застолье предлагал выпить за тебя и твои победы. И я тоже, но совсем немного, меня ранило в ногу. Да вот же он, привёз тебя, как и говорил.

Мурадов с трудом поднялся и двинулся ко мне, сильно хромая.

— До сих пор вспоминает, — говорил он. — Как вы разгромили Накамур. Но вы меня, наверное, не помните, генерал. Зато я хорошо знаю вашего брата. Не сказал бы, что мы друзья, но он хороший парень. Тогда он меня вытащил раненого. Все его уважают.

Откуда он понял, кто я такой? Старик остановился напротив и крепко взял меня за руку ледяными пальцами.

— Только осторожнее, — он смотрел мне в глаза. — Вас тут любят на севере. И на юге тоже. А император Валерий Громов очень завистливый человек. Он может решить, что вы претендуете на его место. Будьте осторожны, генерал. Он сможет навредить вам или вашей семье!

— Он спутал вас с вашим прадедом, — шепнул Сергей.

— Я уже понял.

У старика провалы в памяти, для него я тот самый генерал Загорский, которого он когда-то видел. Знал бы он, как прав сейчас.

Для него в голове сейчас молодость, которую он вспоминает. И брат его жив, и даже император Валерий, убитый мною много лет назад.

— Но что это, генерал? — старик показал на дом. — Вы же мой гость, прошу к столу. Готовьте обед! — прокричал он. — Сам Молот империи прибыл к нам в гости.

Он уже не различает, что реально, а что нет. Теперь я понимаю те намёки, которые давали мне его сын и подчинённые.

Но это не значит, что я сразу буду ему доверять. Сначала надо посмотреть, кто он и чего хочет. Главные вопросы — бывают ли у него проблески в сознании, и что он будет делать в это время?

Ведь он же Наблюдатель, правитель этого места, его приказы выполняют. Так что я рискнул собой, чтобы выяснить всё. Ведь от этого зависит, как пойдёт наша дальнейшая работа.

— У меня рана ещё осталась, — он держал меня за руку, чтобы не упасть, пока мы шли в дом. — Задели меня эти Накамуры. Но ничего, куда ещё в мои годы, ха-ха?

— Это мои сёстры, — шепнул мне на ухо Сергей. — Здесь живут, за ним ухаживают.

Дверь открыли две девушки, со страхом уставившиеся на меня. Совсем не похожи на сестёр, очень разные. Одна высокая и худая, другая низкая и полная, брюнетка и блондинка. Они сразу подхватили отца под руки.

— Готовьте обед! — распорядился он. — Я готов принять дорогого гостя.

Я вошёл в протопленный зал, где горела печка. Замёрзшее лицо начало оттаивать.

— Позволите? — рыженькая девушка помогла мне снять шинель. Очень вежливо и осторожно, но взгляд у неё немного пуганный.

Они знают, кто я, поняли это. И похоже, они решили, что я прибыл для мести их отцу.

Внутри пахло еловыми дровами. Здесь чисто, полы отмывали недавно, на крашеных досках не единого пятнышка. На стенах в одном ряду портреты Наблюдателей, а в другом изображения бородатых мужчин в старинных доспехах.

Припоминаю, что это старинный род. Герцоги Огрании, которые правили ещё до появления Таргина Великого и его Восьми Небожителей. Таргин захватил континент, объявил себя Верховным Наблюдателем, а поклявшиеся ему герцоги стали обычным Наблюдателями.

Они следили за исполнением законов и правили своими землями, а отчитывались Наблюдателю Великого Дома, который всегда был Небожителем.

Старая история, но в этом доме её ценили. Старик начал рассказывать мне о каком-то Константине. Он, похоже, спутал меня теперь с кем-то другим, с каким-то директором.

— Когда он так себя ведёт, — я посмотрел на Сергея. — Кто главный в доме?

— Никого, — он вздохнул. — Просто эти приказы не выполняются. Некому выполнять, тут только сёстры и он.

У старика этих дочек семь, от шестнадцати до двадцати пяти. И когда он успел?

— Прошу отведать нашей скромной пищи, господин директор, — Мурадов показал мне на самое почётное место за