ни одно из них не выражало ни тепла, ни приязни. На нас смотрели настороженно и даже опасливо.

— Рад вас видеть, — отец склонил голову. — Моя жена явится чуть позже. Прошу извинить ее за задержку. Но дела в охранке требовали ее участия.

Император довольно улыбнулся:

— Зато сама Софья Яковлевна почтила нас своим присутствием. Ради такого стоило выбраться из столицы.

Бабушка благостно улыбнулась, и я решил, что никто из присутствующих не посмел бы назвать ее старой. В своем платье для прогулки из темного синего шелка она выглядела на редкость свежей. Даже почти полное отсутствие драгоценностей не делало ее менее внушительной. Лента на шее с бриллиантом размером с перепелиное яйцо выглядела роскошно.

— Здравы будьте, Станислав Викторович, — она склонилась, ровно настолько, чтобы никто не смог обвинить ее в отсутствии учтивости. — Вы меня смущаете. Не думала, что моя компания вам настолько приятна.

— Быть может, тогда вы могли бы чаще баловать меня своими визитами? — ухмыльнулся император.

— Некроманты как перец, с которым не стоит усердствовать. Добавить чуточку вполне допустимо. А если переборщить, то вкус блюда будет невыносимым.

— И наконец я вижу самого Павла Филипповича, — мужчина подался вперед, установив локти на столе и устроив на пальцах подбородок.

Я поклонился по примеру старших родственников и коротко ответил:

— Добрый день.

— Вы стали открытием сезона, юноша, — протянул Император, с интересом рассматривая меня.

— Я не старался.

— Это как раз и удивительно, — хмыкнул правитель. — Я наслышан о ваших успехах. Поразительно, как можно было привлечь столько внимания скучнейшей работой в адвокатуре.

Он словно опомнился и махнул ладонью влево на пустые стулья, которые расположились рядом с его местом.

— Присаживайтесь.

Отец занял первый стул, я сел следующим, а бабушка заняла место рядом. Теперь я понял, что перед нами наверняка расположились Минины. И их было больше нас. Не надо было сверяться с семейными портретами, чтобы заметить сходство между мужчинами, которые занимали стулья напротив наших.

— Итак, да начнется разбирательство, — начал глава Империи, когда мы уселись. — Мы собрались здесь для того, чтобы рассмотреть частную жалобу семьи Чеховых к семье Мининых. И по просьбе Филиппа Петровича, разбирательство будет проходить в присутствии старых семей.

Станислав Викторович обвел ладонью стол, за которым собрались гости, и продолжил:

— Поводом для разбирательства послужило оскорбление, которое нанес Олег Русланович Минин Павлу Филипповичу Чехову на закрытом мероприятии больших масок. Я выступаю гарантом справедливости.

Император взглянул на нас и уточнил:

— Что вы можете сказать по существу? Начните вы, князь Руслан Нилович.

— При всем уважении к семье Чеховых, оскорбление на закрытом приеме, когда все гости были скрыты под масками, это не повод для высшего разбирательства, — подал голос мужчина лет сорока, который сидел за столом Мининых. — Такой вопрос семьи могут решить сами, не отбирая у вас время.

Император едва заметно улыбнулся и обернулся в нашу сторону, ожидая ответа:

— Как вы думаете, Павел Филиппович? — уточнил он. — Ведь вам было нанесено оскорбление.

Князь Минин едва сдержал торжествующую улыбку, вероятно, решив, что я не смогу возразить.

Я ненадолго задумался, подбирая слова. А затем осторожно начал:

— Кроме нанесенного оскорбления, некие личности, те, кто скрывался под масками волков, нарушили обе главные заповеди. Они пытались выяснить, кто же находится под масками до полуночи. И они же хотели применить силу в месте, где это было запрещено. В месте, где всем гостям гарантировалась безопасность. А это уже оскорбление не только нашей семье, но и укладу гостей дома, под чьей защитой находились приглашенные. И всему высокому обществу Петрограда. Это поведение хорошо подходит для разбойного люда из приютских бастардов. Но никак не для высокого общества.

Боковым зрением я заметил, что Софья Яковлевна одобрительно кивнула, когда я закончил речь. Даже в глазах отца промелькнуло что-то вроде уважения.

Лицо старшего Минина скривилось. А губы напряглись, образуя тонкую линию. Он открыл было рот, чтобы что-то ответить, но говорить не стал. Император же, наоборот, довольно кивнул:

— Принимается. Вы неплохо учились в лицее, юноша. Подкованы, умеете выстроить речь. Без подготовки, надо отметить.

Он обернулся к Мининым, которые едва слышно совещались для ответа:

— Если Павел Филиппович прав, то оскорбление нанесено не только семье Чеховых, — произнес Станислав Викторович. — Это вполне веская причина для разбирательства. И вам придется нести ответ по всем правилам.

— С чего Павел Филиппович взял, что под масками находился кто-то из Мининых? — ехидно уточнил один из ответчиков, видимо, тот самый наследник рода. — Насколько я помню, Мастер Смерть и Кошка не остались до момента снятия масок. Ведь так?

Он испытующе посмотрел на меня, и я кивнул:

— Все верно. Вы верно помните.

— Так как же вы узнали личность того, кто скрылся за маской Волка? — продолжал любопытствовать парень.

— Вы не помните, какую маску сняли со своего лица в ту ночь? — я выдержал злой взгляд парня и продолжил, не дождавшись ответа, — В тот вечер драке помешал мастер Палач. Криомастер, который по правилам дуэльного кодекса вступился за нас, так как я и моя спутница были в меньшинстве. Думаю, он и в одиночку смог бы перебить всех этих волков. Либо разогнать их, чтобы они с трусливым поскуливанием разбежались, поджав хвосты…

За столом послышались недовольные шепотки, и я пожалел, что не вижу сейчас всех присутствующих. Но теперь я был точно уверен, что часть Волков, или их родни, была здесь. Осталось выяснить, кто.

— Тишина!

Император недовольно насупился и хлопнул ладонью по столу, призвав к порядку. И все мигом смолкли.

— Продолжайте, Павел Филиппович, — обратился ко мне хозяин резиденции.

— Благодарю, Великий Мастер, — произнес я. — Так вот. После того, как мастер Палач вступился за нас с Кошкой, один из Волков высказал возражение, потребовав чтобы мастер Палач не встревал не в свое дело. И упомянул, что криомастер разговаривает с княжичем Мин… Палач запретил ему продолжить, тем самым дав ему шанс не нарушить правило мероприятия.

— Это еще ничего не значит, — поспешно возразил один из ответчиков.

— В Петрограде всего две семьи начинаются с Мин, — продолжил я. — Минины и Минеевы. И Минеевы — слишком молодая семья для приглашения на маскарад, — невозмутимо продолжил я.

— Их не было на мероприятии. Я выяснил, — спокойно подтвердил