подобные заявления, и пожал плечами.

— Понимаете, отчего вашу машину не стали обыскивать?

— Не уверен, что на это есть причина. Просто я сказал, что запрещенного у меня с собой нет. Мне поверили. Я не знал, что продукты сюда завозить нельзя.

— Дружинники считают вас героем, мастер Чехов. Вы защитили того парня… — мужчина задумался, пару раз щелкнул пальцами, — Львинов, кажется.

— Литвинов, — поправил его я. — Если вы говорите о деле пропавшей княжны.

— Именно о нем. Вы практически спасли того беднягу от каторги, а всю его семью от голодной смерти. Насколько я знаю, он вернулся на службу. Потому все дружинники смотрят на вас как на своего человека.

— Я еще девушку от нежеланной свадьбы избавил. Случайно, в процессе помощи клиенту, которого назначила мне палата, — сообщил я упавшим голосом. — И боюсь, что люди решат, что я и в этом могу помогать.

— Я слышал, что вы исцелять способны, — хохотнул Станислав Викторович, хлопнув меня по плечу. — Не беспокойтесь, Павел Филиппович, слава — не самая верная подруга. Сегодня вам аплодируют, а завтра могут закидать гнилыми помидорами.

Мне показалось, что на последней фразе голос императора стал строгим.

Вечер за городом

Мы неспешно вернулись к резиденции. Император был задумчив, и никто не пытался к нам подойти и заговорить.

— Желаете утолить голод? — рассеянно уточнил он, махнув рукой в сторону столиков с закусками.

— Спасибо, но предпочту отказаться. Не хочу перебивать аппетит перед ужином.

— Ах, да, у вас же бабушка волшебно готовит, насколько я знаю. Хочу проявить напористость и напроситься как-нибудь к вам в гости на обед. Как вы думаете, некромантка пустит меня под крышу семейного дома?

— Полагаю, что она будет вам рада. Но лучше будет предупредить, чтобы порции еды были достаточными. Софья Яковлевна ужасно расстроиться, если кто-то будет голоден после того, как поднимется из-за стола.

— Скажу вам по секрету, моя матушка была такой же. Она тоже любила заглядывать на кухню. Слуги делали вид, что не происходит ничего странного, когда женщина ее уровня повязывала на себя фартук и нарезала лук. И ее пироги были самыми вкусными из тех, что я пробовал. Я даже воровал корочки, отламывая их, пока пирог остывал.

— Верю, — коротко ответил я, улыбаясь от представшей перед мысленным взором картины.

— Одни и лучших воспоминаний, — вздохнул мужчина. — А потом ее обвинили в предательстве короны и сослали в монастырь на каком-то острове в Ледовом море. Там она подхватила странную местную хворь и почила.

— Мне жаль, что так случилось.

— Что она погибла? Или жаль того, что она предала корону? — уточнил Станислав Викторович и прищурился.

— Что вы потеряли любимого человека, — без запинки выдал я и сам поразился сказанному.

Невольно задумался, что к императора есть какой-то артефакт, который заставляет говорить правду. А может это его природная способность. Но уверен, что никогда не ляпнул бы такое императору по собственной воле.

— Вы и впрямь неправильный некромант, — проговорил мужчина и усмехнулся. — Хотя, бывают ли правильные? Что мы знаем о таких как вы? В моей библиотеке собраны сочинения разных мыслителей, путешественников и исследователей. И в некоторых трудах встречается упоминание о некромантах прошлого.

— Да? И какими они описаны в этих книгах? — заинтересовался я.

— Странными — ответил мне мужчина. — Одно из описаний весьма глубоко врезалось мне в память.

Мы остановились у порога, и мужчина уселся на верхнюю ступень. Я последовал его примеру, устроившись рядом.

— «Это был высокий, чрезвычайно худой и нескладный человек. Он шел, подволакивая ногу, стопа которой была согнута под странным углом. Но некромант не замечал боли. Он опирался на посох, на вершине которого светился большой зеленоватый камень. Лицо его было неподвижно, глаза затянутые мутной пленкой, кожа казалась бледной и покрытой язвами и темными пятнами, которые напоминали трупные. От некроманта исходил мерзкий запах тлена. Собаки при виде его скулили и забивались в самые темные углы. Кошки шипели. Голос этого существа казался скрипучим и лишенным эмоций…»

— Вы описываете поднятый не самый свежий труп, — не смог сдержаться я. — Все признаки налицо.

— Но некоторые говорили, что один некромант жил много лет. И всегда выглядел именно так. Как долго труп может оставаться в таком состоянии и не сгнить? — усомнился император.

— Недолго. Надо понимать, что некромант не управляет временем…

Я потрясенно замолчал, догадавшись, что тут мог помочь другой одаренный.

— Хронос помогал трупу оставаться относительно свежим, — предположил я.

— То есть, вы полагаете, что некромант оживлял труп…

— Поднимал, — мягко поправил я.

— Конечно. Некромант поднимал труп, а хронос позволял тому не подвергаться дальнейшему разложению. Но сам некромант мог оставаться невидимым и незаметным для людей, которые считали проклятым существом другого человека.

— Такая вероятность есть, — кивнул я. — Но это должны быть сильные одаренные.

— Светящийся камень мог являться артефактом. Хроносы довольно часто работают с предметами, передавая им часть своей силы. Я не уверен, что правильно объясняю, как это работает, но они как бы запирают силу в капсулу времени.

— Удивительно, — я покачал головой. — Я был бы вам признателен, если вы позволили мне ознакомиться с некоторыми из тех книг.

— С удовольствием, — отозвался император и мне показалось, даже он был рад такой просьбе. — Моя библиотека в вашем распоряжении. Можете приезжать, когда посчитаете удобным. Знаю, что у вас есть лекарь, который уже не раз просил соизволения прочесть пару томов из одного раздела. Захватите его с собой, если пожелаете. Я не стану возражать.

Я был поражен тем, что император знает о Лаврентии Лавовиче, но предпочел не спрашивать откуда он ведает о моем решении взять в штат этого лекаря.

— А сейчас прошу простить меня, Павел Филиппович, но мне стоит уделить внимание другим гостям. А не то они подумают, что дело уже решено и с виновными уже все ясно.

— Конечно. Закон превыше всего, — я коротко поклонился.

Но император удивил меня протянув ладонь. Рукопожатие оказалось крепким и достаточно долгим, чтобы на него обратили внимание некоторые из аристократов.

— Пусть понервничают, — тихо пояснил мне Станислав Викторович, перед тем как выпустить мои пальцы из медвежьей хватки.

Я направился в сторону дома, уверенный, что мои