получалось, надо будет на вкус. Овощи, даже не резанные — целичком: огуречки свежие там, помидорки, молодой чесночек. Сыр разный — один пористый, пустивший слезу, второй, по видимости тягучий, плетеный косой, и третий, в дырках с синевой — ну чем не «Рокфор» нашенский?

Так может я все-таки во Франции, а это эльф с гномом приблуднули не там?

Впрочем, на данный момент мне было все равно — кто там, где там… я греб из всех тарелок, до которых способен был достать. А те, что стояли подальше, и в которых подали то, что я не рассмотрел, пойдут во вторую очередь — там и разберемся.

Но стоило мне поднести ко рту наколотый на двузубую дурацкую вилку ломоть ветчины, как из-за ворота вынырнула лапка Мелкого, и тот кусок молниеносно скрылся у меня под футболкой.

А вот про него-то я совсем забыл…

Теперь вспомнил. Из-за пазухи хулигана достал, разгреб немного на столе тарелки и на уголок это вечно голодное чудовище посадил.

— Ешь, что хочешь, только мне не мешай. Лады? — посмотрел на него, как можно строже.

Тот, то ли согласно, то ли от радости, хрюкнул и в блюдо с колбасами чуть не по пояс занырнул. А я, пользуясь моментом, попытался опять до еды добраться, что аппетитной горкой остывала передо мной на тарелке.

Но и снова была мне не судьба с этим делом.

— А вот это уже не хорошо-о, — мрачно сказал гном, тыча в Мелкого здоровенным кинжалом, который у него и за вилку, и за столовый нож был, — ты, где его взял-то?

— А что? — настороженно спросил я, ожидая, что тот сейчас начнет выговаривать, как Ольга Мане за кота, что, дескать, животному на столе не место, у него своя чашка есть и вообще…

— Жень, ты в курсе, кто это? — уже отчего-то напрягся эльф.

Тоже что ли поборник всяких противокошачьих правил? Но у нас-то тут и не кошак, его б я опознал точно. А потому ответил как есть:

— Не знаю, ящерка какая-то, может игуана?

— Женя, — эльф как на убогого на меня посмотрел, — это дракон!

Драко-он? Мозги мои вдруг опять решили нереального не воспринимать, и вспомнили, что на каких-то жарких островах имеется дальний родственник игуаны и вот, как раз он — дракон.

Но сам-то я был уже не тот, что утром, и мозгам своим особо не доверял. Все равно, если на дурку нас отправят, то вместе, так что, отчего бы интересным глюком пока не пожить:

— Настоящий дракон? А отчего он тогда такой маленький?

— Вот и мне интересно, откуда ты взял дракона, который, поди, не больше двух дней, как из яйца вылупился? — это уже озадачился гном.

— Он сам ко мне пришел, — пожал я плечами.

А дальше пришлось излагать всю историю нашей встречи с Мелким. Но на том моменте, когда я про медведя рассказывал, вернее, о моем кидании в него огнем, эльф восторженно воскликнул:

— О! В тебе магия проснулась наконец, твой дед будет рад безмерно, а то он извелся весь уже на этот счет!

— То есть, он ждал такого?! — я был поражен.

Вот так живешь себе спокойно, а кто-то наблюдает за тобой пристально и ждет, когда ты начнешь… швыряться огнем!

Представилось даже невзначай, как я такой приезжаю на объект, который еще не готов и мусора везде горы, а мне нужно сделать из него аппетитный бутончик, чтобы в рекламе преподнести, что он типа вот-вот распустится по полной… Короче, поднимаюсь я на этаж так пятнадцатый, чтоб обозреть свысока, что и где моим девочкам на фото замазать придется, пририсовать, а тут как попрет из меня огонь фонтаном! Народ в ахере, паника кругом, баки с краской вспыхивают, штабель обоев полыхает стеной…

Дальше не пошло — перебили.

— Конечно, ждал! У магов обычно первые проявления случаются лет в десять, а к восемнадцати и вовсе порог силы намечается. А у тебя и к двадцати все было тихо. Притом, в двадцать пять возможен уже последний прорыв! Последний! Понимаешь?! И дед твой переживал сильно. Оно конечно наследование крови строго по магической линии идет, но все ж у тебя отец человек обычный… а все случается когда-то в первый раз. Так еще приходилось вас с сестрой прятать и возможные проявления магии прикрывать, а это тоже раскрытию дара не способствует! Но вы ж в немагическом мире живете, да и Грифоны опять же…

Про мифических птиц я как услышал, так сразу и забыл, а вот про сестру сообщение меня пришибло:

— Так Маня тоже — того?!

— Да, конечно, она тоже наследница крови рода. Единственное, что женщины обычно Стражами не становятся, они, как правило, развивают магию жизни и антагониста ее — темную магию, и становятся сильными ведьмами.

Час от часу не легче! Моя сестра… милая такая, смешливая девчонка… ведьма?!

— Так, — влез гном в объяснения эльфа, — это все потом, у нас тут проблема имеется понасущней! У нас тут — дракон! Не забыли?

— Так все ж ясно с этим, — отмахнулся от него эльф, будто данная проблема теперь уже яйца выеденного не стоила, — Женя оказался здесь, в этом мире, в отличие от Земли переполненном магией, и его потенциал прорвался. А так, как первой огненная стихия на прорыв пошла, то дракончик к нему и прибился! Они ж в таком возрасте любопытные — страсть, вот и утек маленький из гнезда в поисках впечатлений. А там медведь его напугал и он, вместо того, чтоб вернуться к гнезду, ища защиты, понесся к человеку, от которого пахло огнем!

Пахло, положим, не огнем, а котлетами, на запах которых в свое время купился и я…

Эльф, меж тем, от восторга аж трясся в экстазе, будто случилось нечто из ряда вон, но меня в его речах взволновало другое:

— Раз он смог притрепать ко мне… а лапки-то у него короткие… значит, гнездо где-то рядом совсем?!

— Во-от, и я о том же, — тяжко вздохнул гном, — похоже, наша старушка, Черная Дама, все же яичко снесла… когда только успела? — и с обреченным видом замолчал.

— Черная Дама это… — подтолкнул я его.

А сам воспользовался моментом, и наконец-таки добрался до харчей, принявшись побыстрей работать ложкой… вилку корявую отложил — толку с нее не было.

— Так мы зовем драконицу, которая живет в этих горах, — не разочаровал меня гном, — она древняя, ей, поди, тысячи три годков уже есть. А как у всех долгоживущих созданий и у драконов с дитями напряг. Никто и не помнит, когда она уже