кольцо останется на его руке. Если нет — то соскользнёт. Вопрос о наследнике решится без всякого поединка. Предлагаю проверить.

— Что же, узнать волю покойного будет правильно, что бы не случилось потом, — согласился канцлер. — Господин Людвиг, подойдите сюда.

Вид кольца напомнил Людвигу о последних минутах отца, и он поспешил подойти. Ему хотелось снова взять перстень в руки, ведь это был последний дар отца.

— Я хочу проверить и показать всем это свойство кольца, — сказал маг и надел его себе на палец.

Но стоило ему опустить руку и кольцо легко свалилось с неё. Канцлер с любопытством повторил его пробу. С его крепкой мясистой руки перстень свалился ещё быстрее.

— Попробуйте вы, Людвиг, — предложил маг.

Людвиг взял кольцо, и оно явственно потеплело, легко скользнуло на палец и мягко сжалось, плотно охватывая его.

— Теперь, когда мы знаем, кто наследник, нужда в поединке отпала, — маг произнёс это так уверенно, что казалось всё решено.

— Нет, это не так, — возразил канцлер. — Людвиг выдвинул серьёзное обвинение против фон Меера. Поединок станет не нужен, если один откажется от обвинений, а второй — от притязаний на трон.

— Нет! — дружно воскликнули оба.

— Я уверен, что к гибели отца и брата причастен Вольфганг, — Людвиг попытался снять перстень, но ничего не вышло. Кольцо словно вросло в палец.

— Я уверен, что буду лучшим правителем, чем бастард. И он больше меня был заинтересован в смерти герцога и наследника. С теми же основаниями и его можно обвинить в убийстве правителя. Я настаиваю на поединке.

— Что же, пусть так и будет. Ваш спор разрешат боги.

Канцлер озвучил условия поединка. Он не требовал смерти противника. Проигравшим считался тот, кто первым получит третью рану. Сражаться кузенам предстояло лишь со шпагой и кинжалом без всяких доспехов.

Луиза фон Меер неожиданно потребовала:

— Пусть снимут сюртуки и жилеты, чтобы они не могли скрыть полученных ран.

Людвиг не стал возражать, хотя кожаный жилет мог бы защитить от случайных скользящих ударов. Пусть всё решится быстрее.

Когда соперники были готовы, то подошли к главному магу и тот по очереди проверил их на наличие магических артефактов и защитных амулетов. Ничего, кроме герцогского перстня, не обнаружил. Но тот не мог повлиять на поединок, к тому же новая попытка Людвига снять кольцо оказалась такой же безуспешной.

— Ничего, это не важно, пусть идёт на бой с ним, — сказал маг. — На исход оно не повлияет.

По очереди соперники принесли клятву, что будут сражаться честно, не используют магию для своей защиты, что уверены в своей правоте.

Когда слова клятвы отзвучали, вперёд вышел герольд и после звонкого пения труб крикнул по очереди в четыре стороны:

— Требуем тишины! Ни крик, ни жест, ни волшба не должны помешать поединку. Нарушитель, если он благородного рода, лишится в наказание ноги или руки. Простолюдину отрубят голову.

В наступившей тишине помощники мага вывели Людвига и Вольфганга на поле. Развели их на положенное расстояние, оставив между ними одинаковое количество поля, ветра и солнца. И мир для Людвига исчез. Осталось лишь оружие в руке и враг напротив.

Вначале ни тот ни другой не спешили, надеясь, что первым начнёт соперник и раскроется в атаке. Они медленно приближались друг к другу, вытянув вперёд шпаги.

Вольфи не выдержал первым. Стремительный выпад. Свист рассекаемого воздуха и звон встретившегося металла. Отступление на шаг и новая серия атак. Людвиг выдержал первый страшный натиск и вышел из него без ран. Но он не сомневался — Вольфи не устроит бой до трёх ран. Он вышел на поле убивать. Людвиг видел смерть во взгляде врага и это принесло ему холодную радость.

Удар шпагой пришёл сверху и Людвиг подставил под него сильную часть клинка. На миг бойцы замерли, глядя друг другу в глаза, и стремясь продавить шпагу соперника, чтобы ударить режущими частями клинка в лицо. Людвиг знал, что физически сильнее, и увлёкся, рассчитывая, что продавит соперника. Лишь в последний миг, заметив торжество во взгляде Вольфи, он понял, что тот сейчас нанесёт удар кинжалом под рёбра. Отшатнулся на шаг назад и в сторону, но поздно. Холод и боль сказали, что кинжал успел проколоть кожу. Первая рана нанесена.

Вольфи не стал развивать успех, а замер, отслеживая движения Людвига. Он торжествующе улыбался.

— Ерунда. Это царапина, — стараясь погасить эту улыбку сказал Людвиг.

— Может и царапина, вот только ты уже мёртв, — торжествующе усмехался Вольфганг. — Мы обещали не применять боевую магию, я и не применял. Только клинок смазан ядом и отрава теперь уже у тебя в крови. Сейчас у тебя помутнеет в глазах, ты начнёшь слабеть и скоро я спокойно нанесу последний удар, чтобы никто не догадался о яде.

В глазах у Людвига действительно потемнело. Лицо Вольфи на миг поплыло, а силуэт задрожал и расплылся.

Людвигу захотелось покончить со всем побыстрее, и он рванулся вперёд. Терять ему было нечего и желание заставить врага на прощание страдать и бояться придало ему сил. Стремительность и мощь атаки заставила Вольфи побледнеть и смыло насмешливое торжество из глаз. Он с трудом отражал удары и несмотря на свою быстроту и реакцию, всё же пропустил один укол. На его левом плече расцвела алая роза от выступившей из раны крови.

Людвиг почувствовал слабость и отступил. Темнота в глазах помешала увидеть удар. Резкая боль заставила застонать.

— Вот и всё, — услышал он запыхавшийся голос Вольфганга. — Теперь ты точно умрёшь. И скоро.

— Вот и всё. Теперь ты точно умрёшь и скоро, — эхом повторил за ним Людвиг и широко улыбнулся. — Я так и думал, что ты устроишь что-то такое. Я обещал не использовать против тебя боевую магию, но не боевую не обещал. Я связал наши жизни заклятьем. Пролив мою кровь, ты его активировал. Умру я — умрёшь ты.

Слабость заставила Людвига опуститься на колени. Земля манила его к себе как пуховая перина.

Побледневший Вольфганг повернулся к трибунам и хрипло каркнул:

— Мама, неси Рассекатель, — откашлялся и приготовился крикнуть громче, но услышал тихий смех сзади и обернулся к Людвигу. — Что смеёшься, идиот?! Сейчас мне принесут Рассекатель и я разрублю нашу связь. Рассекатель сможет.

— Сможет. Вот только его у тебя нет. Я его спрятал.

На эти слова ушли последние силы. Глаза Людвига закрылись, он упал на прохладную твёрдую землю, радуясь напоследок, что отомстил. Убийца близких умрёт вместе с ним.

****

Очнулся он спустя несколько дней в своём доме, но уже мёртвым. Оглядываясь назад, Людвиг корил себя за мальчишеское желание сказать врагу