Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вы знаете, что всякий раз, когда мы касаемся малыша, обнимаем или переодеваем, мы общаемся с ним? Так мне вещает бесячая реклама. Пока мой малыш и я общаемся в процессе переодевания и смены подгузника. Наше общение в эти моменты состоит из его адовых воплей и выворачиваний почти что наизнанку и моего мата сквозь зубы. Мой малыш уже достаточно силен в свои год и три, чтобы мне не хватало пары рук удержать его на месте, пока от его визга лопаются барабанные перепонки. Стоит застегнуть трясущимися руками последнюю кнопочку на одежке, ураган будто выключается. Начинается обычное курлыканье и улыбочки, ну или будничное нытье, смотря что с настроением.
А вы знаете, что всякий раз, когда я меняю памперс или просто переодеваю своего малыша, я всерьез подумываю вызвать экзорциста?..
Трудно сказать, когда именно я поняла, что спасения нет. Возможно, когда путем бунта на корабле муж включился в детей намного больше. Наивно полагала, что мне станет легче, но вышло, что тяжелее стало мужу, а мне не полегчало. Конечно, я рада, что и он кое-что понял и мы теперь с ним действительно в одной подводной лодке.
Но как же надоела эта безнадега. Я грезила, что мне нужны машина и права. И вот я представила, что все это у меня есть. Куда я поеду? Сын во власти кризиса, тащить его куда-то в гости, где есть другие дети, – не вариант. Дочь подросла, и я физически не могу таскать ее на себе. Ну даже если я вырвусь куда-то, оставив детей мужу. Ну даже на полдня. Возвращаться-то все равно к ним. Точнее, к крикам, кормежке, грязным попам, прерывистому сну и бардаку. И самое главное – к невозможности что-то делать.
Я ничего не могу делать. Только сидеть за компом, вяло копаясь в соцсетях и читая книжки. Я не могу порисовать. Ну не могу, когда одна с плачем висит на ноге, а второй смотрит чистейшим взглядом мне в глаза и в ответ на 100500 просьб ничего не трогать аккуратно погружает пальцы в краску. Или хотя бы пинает сестру.
Старший, кажется, перерос машинки. И весь день он или требует чтения (одних и тех же энциклопедий), или орет нечеловеческим голосом, крушит дом и доканывает младшую. Зато он знает амбистому, аксолотля, индийскую лягушку-быка и бокоплава-привидение. И я их тоже теперь знаю. И не только их.
Мне стало ясно, что я совершенно бесполезна. Я ничего не делаю, не зарабатываю денег. Кормлю, мою, укладываю спать. И ору как ненормальная. Ни одного дня не проходит, чтоб я не накричала на сына. Вместо меня может прийти любая другая вменяемая женщина, которая точно так же накормит, помоет и уложит спать. И не сорвется. И денег на этом заработает. Господи, зачем я вообще нужна… Какой от меня прок? Одни меня обвиняют, что я совершила эгоистичный поступок – на планете перенаселение, а я размножаюсь. Другие – что слишком многого хочу. Стираешь говно – радуйся! С самого рождения я не сделала ничего особенного, пошла не в тот вуз, работала не в своей сфере, замутила два провальных бизнеса. Ни одной удачи. Ничего мало-мальски значимого. Незаменимых людей нет.
Все детство меня одергивали, прикрикивали, отвешивали тумаков – ковали, пока горяча. Ведь я действительно постоянно бесила чем-то родителей. Ненавижу свое детство. А теперь я такое же детство строю своим детям.
А самое главное, что вообще все бесполезно. Мы лишь точка на чьем-то небосклоне, не станет всех нас – просто угаснет крошечный огонек в толпе миллионов других. И никто не заметит.
Полина Дробина
Декрет прервал мою журналистскую карьеру, а погружение в воспитание детей напомнило мне мою детскую мечту – стать художницей. После семилетнего перерыва в рисовании я взяла в руки карандаш. Это оказалось непросто. И хотя пальцы вспоминали привычные движения, мне нужна была практика. Много ежедневной практики. На руках у меня был годовалый сын, и ему претила идея, что мама будет сидеть и рисовать. Он тянул меня за карандаш, вырывал блокнот. Тогда я устраивалась на спинке дивана и пыталась быстро-быстро рисовать. Потому что сын стоял внизу и истошно вопил.
Я старалась рисовать во время его дневного сна. Но малыш спал днем 15 минут. О да, здравствуй, быстрый скетч! Рисовать по вечерам уже не хотелось. Темно и нет сил. Хотя долгое время я рисовала именно по ночам. Потом силы окончательно оставили меня, и я не притрагивалась к карандашам и краскам около полугода.
И, честно говоря, дальше все так же не очень утешительно. Сын стал старше. Теперь он активно запускал руки в мою акварель. Мы купили ему свой мольберт, свои краски и свои кисти. Но вот представьте – у меня наступает настроение порисовать. Я достаю свои материалы. Пристраиваю их так, чтобы не достал ребенок. Даю сыну его краски, наливаю воду. Рисую, параллельно присматривая за тем, чтобы ребенок не устроил треш из воды и краски. Потом убираю все свои инструменты, отмываю сына, убираю все вокруг. Каждый раз подготовка и уборка длятся дольше самого процесса рисования. В разы. Моего вдохновения рисовать хватает на 2 месяца.
Потом я родила дочку. Мне повезло, что она подолгу спала и засыпала сама. Сын уже не так сильно интересовался тем, что я делаю, и занимался своими делами. Я снова с удовольствием рисовала. Но не могу сказать, что все было безоблачно. Дети становились старше и изобретательнее в своих проделках. Я все сильнее мечтала о рабочем месте вне дома. Каждый раз доставать все, а потом убирать куда-то в район потолка очень утомительно.
Самое продуктивное время у меня – днем. Днем я обычно одна, старший сын уже не спит, а младшая спит каждый раз по-разному. Неоднократно было так, что я в надежде, что дети наконец уснули, раскладываюсь, но через 10 минут приходится спешно все сворачивать, потому что слышу из спальни рев.
Это деморализует. Настолько, что иной раз хочется собрать все в большой мешок и выбросить прямо в окно. Поставить огромный жирный крест на своей детской мечте. И больше никогда не вспоминать. Потом я обязательно оттаиваю и снова пытаюсь запойно рисовать. С висящими на мне и плачущими детьми. По ночам, урывками в их дневной сон. У меня даже случился первый заказ! А как я его рисовала – это отдельная песня. Только по выходным, только когда муж брал детей на себя. А финальная отрисовка была, когда они все уехали на целый день в сад.
Итак, если вам очень хочется рисовать (или заниматься каким-то другим творческим хобби), но дома у вас маленькие дети, то у меня не самые хорошие новости. Это очень трудно и тяжело. Вместе с тем не стоит отчаиваться! Вот несколько советов, облегчающих жизнь художницы.
• Рабочее место. В идеале, чтобы все можно было быстро достать и быстро убрать. И чтобы закрывалось на замок.
• Подготовьте отвлекающие занятия для детей.
• Рисовать лучше всего то, что можно прервать в любой момент. Мне было не слишком удобно рисовать акрилом, так как он быстро сохнет. Акварелью или карандашами – уже гораздо лучше.
• Настольный мольберт. У меня его нет, я только мечтаю об этом чуде. Удобно поставить на стол свою работу вертикально. Так она занимает меньше места. А еще лично до меня добраться детям гораздо сложнее, когда я за столом.
