– Справлюсь, командир, – заверил Муханов.

– Тогда отбой. Отсчет времени пошел! – произнес Бриг и отключился.

Муханов снова перешел на внутреннюю связь, тут же в наушниках прозвучал вопрос напарника.

– Почему не доложил о возможных осложнениях? – Кирженко был явно недоволен.

– Ему сейчас и без нашего нытья тошно, – спокойно ответил Муханов. – К тому же что бы это изменило? Разве он может повлиять на силу ветра или на скорость обледенения винтов?

– При таком ветре мы вертолет не посадим, – пессимистично заявил Кирженко.

– Есть предложения? – не поддаваясь настроению напарника, бодро произнес Муханов.

– Надо было на Георге садиться. Уже тогда было ясно, что матушка-природа нам козни строит, – продолжал ворчать Кирженко.

Остров Земля Георга они прошли полчаса назад. Он лежал как раз на полпути к Александре. Именно тогда усилился ветер, и небо заполонила ледяная крупа. Тогда еще можно было связаться с Бригом и получить разрешение на посадку. Но Муханов предпочел этого не делать. Посадить вертолет на полпути означало спровоцировать новую задержку. Кроме того, с острова Гукера они вылетели уже на дополнительных баках с горючим. Незапланированная посадка и взлет, плюс сопротивление встречному ветру, плюс полет на низкой высоте полностью съедят остатки горючего. И на чем потом двигаться? Снег топить и воду заливать? Или сидеть на Георге, дожидаясь спасателей? Нет, не для этого он из Рогачево вылетал!

– Думаешь, Брига бы порадовала новость о вынужденной посадке? Нет, брат, на этот раз мы должны дойти до цели. Бриг ждет подкрепление, и он его получит, – решительно заявил Муханов.

Пятиминутный интервал истек. Отдав соответствующие распоряжения второму пилоту, Муханов по громкой связи приказал бойцам занять места, пристегнуть ремни и начал наращивать скорость. Лампочка с надписью «Лед» снова загорелась. Поморгав какое-то время, индикатор потух. Муханов вывел машину на финишную прямую.

– Десять минут полета, – отсчитывал в наушниках Кирженко. – Полет нормальный. Двадцать минут полета. Полет нормальный. Тридцать минут полета. Димыч, правый двигатель показывает перегрев.

– Вижу, не слепой, – отозвался Муханов, не отрывая взгляд от приборов. – Еще десять минут должен выдержать. Потом сбрасываем скорость и начинаем снижение. До Александры рукой подать.

– Да нет у тебя этих десяти минут! – разозлившись, закричал Кирженко. – Не видишь что ли, закипит сейчас движок!

– Не ори! – оборвал его Муханов. – Еще чуть-чуть подождать нужно. Сбросим скорость сейчас – до Александры точно не долетим. Пустят тебе в фюзеляж ракету, тогда ни правый, ни левый двигатели не понадобятся.

Кирженко замолчал. Муханов продолжал следить за приборами, беспокойно поглядывая на нестабильные показатели. Напряжение в кабине достигло такого уровня, что ощущалось физически. Наконец, Муханов начал плавно сбрасывать обороты. Они миновали снежную муть и теперь могли разглядеть очертания острова.

– Вижу землю, – ровным голосом начал Муханов. – Начинаю маневр подлета. Показания приборов?

– Двигатели стабилизированы. Ветер встречно-боковой. Пятнадцать метров в секунду, – сообщил Кирженко.

– Разворачиваюсь на курс приземления.

– Ветер юго-западный.

– Отлично. Ставлю нос на юго-запад. Скорость снижения?

– В норме. Вижу огни, – добавил Кирженко и облегченно вздохнул: – Похоже, справились?

– Не беги впереди обоза. Нужно еще посадить нашу ласточку, – ответил Муханов.

Он плавно переводил рычаг «шаг-газ», постепенно сбавляя обороты винта. Внезапный порыв ветра начал разворачивать машину вправо, уводя с курса. Муханов отклонил вперед левую педаль, пытаясь удержать вертолет в заданном положении.

– Мы отклоняемся, – взволнованно доложил Кирженко. – Направление ветра изменилось. Он бьет нам в правый бок. Перевернет вертолет, Димыч!

– Начинаю разворот. Следи за приборами, – ледяным тоном приказал Муханов.

Обхватив штурвал, он упорно давил на левую педаль. Костяшки пальцев побелели от напряжения, но Муханов не решался хоть немного ослабить хватку. Новый порыв ветра ударил в правый бок. Машина накренилась. Индикатор противообледенительной системы часто заморгал.

– Автоматика не срабатывает. Впрыск не произведен. Перевожу на ручной режим, – доложил Кирженко, вдавливая мигающую кнопку в панель.

Лампочка потухла. Кирженко облегченно вздохнул и доложил об изменениях ветра.

– Крути точно на юг. Встанешь носом к ветру.

– Выполняю корректировку курса. Высота полета?

– Двадцать метров. Входим в зону посадочной площадки.

– Отлично. Осталось выдержать всего ничего, – проговорил Муханов, выравнивая нос вертолета против ветра.

Машину снова начало заваливать набок. Утопив педаль, Муханову все же удалось поставить машину в нужное положение. Снова заработал рычаг «шаг-газ». Огни посадочной площадки были уже прямо под машиной. Четыре точки по четырем углам. «Молодец, Бриг. Грамотно сработал», – мысленно похвалил командира Муханов, производя «зависание» над площадкой. Машина послушно выполняла команды пилота. Заработали триммеры отладки вращения, снимая нагрузку с рулевого управления.

– Высота десять метров. Машина стабильна, – доложил Кирженко.

– Продолжаю уменьшение вертикальной скорости снижения, – работая рычагом, сообщил Муханов.

– Восемь метров. Пять метров. Нас снова сносит. – Кирженко подался вперед, – Сбавь обороты. Еще немного, и мы на земле.

– Внимание, всем приготовиться к посадке, – сообщил по громкой связи Муханов. – Поздравляю, мы на месте.

Новый порыв ветра бросил машину вниз. От быстрой потери высоты поток воздуха от лопастей винта образовал вихревое кольцо, затягивая вертолет, как в воронку. Вывести машину из вихревой зоны Муханов уже не успевал, слишком мала была высота. Машину резко повело вбок. В последней попытке выровнять ход Муханов увеличил шаг вращения винта, пытаясь немного подняться, но на этот раз машина не хотела слушаться.

Удар о землю произошел через мгновение. Вертолет понесло по снежному насту, отрывая шасси. Муханов вырубил двигатели, нужды в них уже не было. Какое-то время машину несло под действием силы вращающегося винта. Новый удар сотряс корпус вертолета, и движение прекратилось. Машина встала. Ледяная гряда удержала вертолет, не дав ему съехать на неустойчивый лед Баренцева моря.

– Живой? – спросил Муханов, пытаясь встать с пилотского кресла. – Руки-ноги целы? Немного тряхнуло, а?

Вертолет лежал на боку. В таком положении принять вертикальное положение было непросто.

– Бывало и похуже, – освобождаясь от ремней, ответил Кирженко. – Пойдем посмотрим, что с бойцами.

– Ты ребят проверь, а я наружу. Надо осмотреть машину, как бы возгорание не произошло. Да и вообще осмотреться не помешает. Вертолет лег на правый бок, придется выгружаться через пилотскую кабину.