«Приколы» – это по сути система тестов в виде загадок, хитрых вопросов, игр, шантажа, клятв, имеющих целью поймать, уличить новичка в незнании каких-нибудь правил, норм и требований уголовного общества. И каких только приколов Яшка ни выдержал. Даже единоборство с бугаем. Суть его была проста – заставить новичка вступить в драку или ударить кого-то, находящихся в камере, кто физически значительно сильнее его. – Кем будешь жить: пацаном или активистом? – как бы лениво и зевая от долгого безделья спросил пахан.

Яшка знал, кто такие «активисты», боже упаси с ходу заявить себя сторонником сотрудничества с администрацией. Он хорошо помнил, что должен ответить: «Пацаном». Правда, следом ему, конечно же, предложили ответить за «пацана». Это означало выбрать наиболее сильного из присутствующих и по определенным правилам ударить его. И в ответ получить такой же удар. Яшка хорошо ударил, и сам под одобрительный гомон общества выдержал ответный удар. Если бы он растерялся и ответил, что «будет жить активистом» или не знает, кем будет, или выбрал бы для удара самого слабого и тщедушного подростка или не устоял на ногах при ответном ударе, то он получил бы очень низкий статус.

А общество продолжало развлекаться. На Яшку посыпались вопросы, на которые он должен правильно ответить. В каждом вопросе, в каждой загадке крылась своя логическая или грамматическая ловушка.

– За что попал-то? – раздался вопрос из дальнего угла, заданный самым невинным тоном.

– За тетку, – заискивающе улыбаясь, ответил Яшка, – грабанул неудачно.

– Зуб даю, что не за тетку! – вдруг развеселился человек в углу.

И тут Яшка вспомнил и осознал, что чуть не попался на удочку.

– За решетку попал! – выпалил он поспешно.

Еще немного, и он лишился бы зуба, если бы стал настаивать, что сел за тетку. Обычно передний зуб в таких случаях выбивали зубной щеткой, костяшкой от домино. Таков был уговор – «зуб даю». Дальше Яшка правильно ответил, что спать будет там, где укажет «бугор», есть будет из миски, которую ему дадут. По камере снова пронеслось одобрительное ворчание. Парень пришел подготовленным, знает порядки. Хотя, насколько можно было судить по глазам, многие предпочли бы незнание законов. Тогда можно было бы развлечься. За незнание наказание одно – избиение. А кое за что можно и «опустить».

Дальше Яшка правильно ответил, что в комнате вместе с ним пять углов. Потому что новичок тоже считается углом. Потом Яшке предложили расписаться на потолке. И он снова правильно ответил предложением подставить ему лесенку. Не знай он этого «прикола», и его подбросили бы и разбежались в разные стороны. На предложение сыграть на подоконнике он ответил: «Могу сыграть, а вы настройте мне подоконник». Потом ему велели заштопать чайник, и снова он ответил согласием, только попросил предварительно ему чайник вывернуть наизнанку.

– Слышь, отгадай загадку, – подсел к Яшке худой, как скелет, парень. – Ты типа летчик, летишь. А вокруг вода. А посреди утес торчит. Самолет терпит аварию. Ты куда сядешь?

– Сяду за решетку, – уверенно ответил Яшка.

По камере пронесся гул разочарования. Яшка напрягся, лихорадочно соображая, в чем он ошибся или чего забыл. Однако разочарование было по другому поводу. Многие ждали, что новичок ответит, что сядет на воду. Тогда было бы развлечение! С шумом и весельем его бы посадили на унитаз, он бы до конца своего пребывания в камере мыл бы полы, стирал бы чужие носки и на него бы мочились другие обитатели камеры. Но еще хуже, если бы он ответил, что сядет на утес. Прямая дорога тогда бы ему в общество «козлов» или «машек» под нижней шконкой, как тут называли кровати.

И Яшка Африка заслужил не только новое имя, но и право быть своим. Так и рос он, продвигался по иерархической лестнице в уголовном мире. А помогала ему в этом его природная хитрость, сообразительность, авантюрная жилка. Всю жизнь Яшка Африка жил на грани допустимого и недопустимого, играл на грани фола, ходил по лезвию бритвы. И всегда все ему сходило с рук. И короновали его через двадцать лет в Якутии дружно, и ни одной малявы с возражениями не пришло с воли или других зон.

Уважение законов, уважение других воров, и умение постоять за себя, отстоять свою точку зрения и не ошибиться в этом мнении – вот что всегда спасало Яшку. А потом ему доверили «общак», посчитали, что такой знаток воровских законов, такой правильный Яшка Африка будет оберегать общественные деньги и употреблять их на самые важные нужды, что приговорит воровская сходка, или по его личному решению, когда сходка окажется невозможной. И Яшка принимал такие решения и доказывал свою правоту.

А потом проскочили лихие девяностые, и мир как-то неуловимо изменился. Уголовный мир изменился тоже вместе с миром окружающим. Бывшие рэкетиры, которые в начале девяностых наводнили колонии, стали выходить на волю. Припрятанные бабки и верные дружки помогали встать на ноги. Кто пошел в депутаты, кто в чиновники, но почти все без исключения кинулись в бизнес. И бизнес у них сразу начинал идти в гору, потому что вливались в его организацию припрятанные миллионы, включались старые связи дружков и подельников.

И в конце девяностых Яшка наконец созрел для того, чтобы обосновать свое новое предложение, которое он сделал авторитетной сходке. Деньги, которые хранились под его неусыпным надзором, воровской общак не должен лежать просто так и ждать, когда из него выделят энную сумму, для передачи тому или иному человеку, чтобы кому-то скостить срок или вообще подвести под УДО (условно-досрочное освобождение). Кому-то что-то передать на этапе, кому-то нанять адвоката, помочь чьей-то матери. Мало ли, какая необходимость возникнет.

– Деньги надо пустить в оборот! – уверенно заявил Африка на сходе. – Времена меняются, и мы должны меняться. Кому будет плохо, если, пустив бабки в оборот, я буду добавлять каждый месяц к общей сумме по пять-десять процентов. Кто даст зарок, что ему завтра не понадобится помощь с общака? А там всего-то… А тут каждый месяц прирост! И это помимо того, что вносит братва! Решайте, я свое слово сказал.

И началось толковище! Чего только Яшка тогда не наслушался. Но он снисходительно молчал и слушал. Его пытались обвинить в том, что он на карман пытается сработать, что зарплату себе выкраивает с доходов. И все такое прочее. Но Яшка видел и другие глаза, алчные, горящие лихорадочным огнем. Это те, кто тайком вкладывал деньги в бизнес. Пусть не в свой, пусть в бизнес дружков-приятелей, жен, которых им по закону когда-то иметь было нельзя. Многое изменилось в стране и в уголовном мире. Яшка вовремя заметил эти изменения и вовремя ими воспользовался. Сход проголосовал разрешить Африке приумножать общак с помощью коммерческих сделок.

Яшка Африка не особенно лез в легальный бизнес, как того боялись некоторые авторитеты. Легальный бизнес тем и был для них плох, что контролировался государством. А с ментами шутки плохи. Наехали, изъяли, арестовали в доход государства, и ищи потом свои денежки. Яшка пошел более хитрым путем: он стал ссуживать деньги бизнесменам из бывших своих, из новых, которые не сидели, он пускал их в оборот в различные проекты, связанные со строительством, с приобретением партий товаров под реализацию и другие относительно надежные операции. И парней он себе завел опытных, которые гарантированно возвращали долги, даже если с партнера взять было нечего.