раньше еще. — он посмотрел своими большими голубыми глазами прямо в глаза Феликса. — Вы уж возвращайтесь только поскорее, а я, так и быть, подожду вас.

— Да уж, подожди. Вот… — Феликс вынул из своего мешка немного запачканный после походов секстант и передал его в руки Милу. — Ты ведь уже умеешь им пользоваться? Прибереги его для меня, а пока можешь наблюдать с его помощью за звездами, и в особенности за той черной горевестницей. Если заметишь перемены, то сразу беги к императору, а лучше к кому-нибудь из его командиров, понял? К императору-то тебя вряд ли пропустят… — Милу уверенно кивнул, и аккуратно прижал хрупкий прибор к груди. — И еще это. — Феликс передал Милу плотный сверток со шкурами, на которых он рисовал все, что увидел на этом континенте. — Их тоже побереги, а если я не вернусь, то можешь продать их, денег за них тебе прилетит столько, что хватит на три жизни.

— Как это так, не вернетесь? — нахмурил брови Милу, и посмотрел на Феликса с упреком. — Вы это… не нужно так говорить, не хорошо это. Вот я сейчас схожу за добрыми храмовниками, они тут есть, я видел, так что они вас снарядят как следует, и молитвы все нужные прочитают, так что не волнуйтесь, вернетесь, как миленький. А за звездой-то черной я уж присмотрю, об этом тоже не беспокойтесь. Вы же меня и обучили этому. Я сейчас приведу, храмовников-то этих, вы только никуда не уходите.

Феликс посмотрел на засеменившего между палаток Милу и не смог сдержать ухмылку, а про себя помолился святой Силестии, чтобы та уберегла Милу от новых необдуманных поступков. Он понимал, что арлекины и без него отлично ориентируются в звездном небе, и безусловно наблюдают за черной звездой, но Феликсу просто нужно было чем-то занять Милу, и уж лучше пусть он смотрит на небо, чем на ту ужасную расщелину в скалах.

* * *

Не прошло и несколько часов, как все было готово к отбытию. На этот раз отряд снова оказался небольшим. Помимо старых спутников, в него вошли Гелиос и Декстер. Феликс удивился, что главнокомандующий не взял с собой никого из своих подручных, чтобы те сопровождали его, как обычно того требует этикет. А вот Рольф и Милу остались в лагере, так что отряд даже сократился на одного человека, по сравнению с тем составом, которым они прибыли в это место.

— В рубашках нет нужности. — проговорил Синох, когда Феликс протянул ему освященную рубашку из крапивы, которая должна была защищать их от влияния зла. — Пороки из меня изгнали давно, а поэтому я войду в те места с чистым сердцем.

— Ты ведь никогда там не был, откуда ты знаешь, что тебя ждет?

— Если я умру, то значит такова будет воля Господа. В учении нашей общины нет лишности в вещах и поступках, Феликс Лихт. Пусть этот путь будет моим испытанием.

— Нашел время для испытаний, тоже мне. — пробурчал Арель, завязывая камзол поверх своей рубашки.

Помимо этого, арлекины еще вручили им повязки из золотистых колосьев, которые очень неплохо помогли Феликсу в Алгобсисе, и которые попросил сделать сам Гелиос.

— Нет нужды закрывать ими глаза. — сказал первый император, когда Феликс уже готов был надеть свою повязку, как это было в кровавом городе. — Просто обвяжите ими лбы или волосы.

Когда все было готово, перед входом в темную расщелину выстроились ряды имперских гвардейцев вперемежку с разномастными арлекинами, образовав живой коридор. Дорогу к расщелине выстлали лепестками белых и алых роз — символом Силестии и королевы Зулу. Вперед вышел архидьякон, который прочитал Радум Мали и Радум Аквестус — релиморские молитвы, благословляющие на подвиги и отгоняющие зло. Феликс омыл руки в святой воде, и почувствовал, как их тронул неприятный холод, долетевший из расщелины. После архидьякона вперед вышел кардинал Растус, который вынес одну из главных реликвий Белланимы — безымянный святой меч королевы Зулу. К нему припали лишь Феликс, и Эскер с Декстером, остальные, как видно, не разделяли новую веру в Искупительницу.

Затем вперед вышел Алисандр вместе с владыкой арлекинов Фафанаилем. Оба были облачены в боевые доспехи — император в золотые, с львиным шлемом и пышной алой гривой, а Фафанаиль в яркие белые латы, сплошь усеянные переливающимися самоцветами.

— Вы точно не хотите взять с собой никого из «клыков», лорд Декстер? — обратился он к главнокомандующему, который на этот раз был одет в простую солдатскую накидку из плотной ткани.

— Я справлюсь и один, ваше величество. — ответил Декстер. — К тому же, если верить словам достопочтенного Гелиоса, там нет врагов, которых можно было бы победить с помощью обычного меча. Пусть ваша доблестная стража останется там, где она сможет пригодиться.

— Будь по-вашему. — кивнул Алисандр, и повернулся к Гелиосу. — Мы будем ждать вашего возвращения, и не пропустим никого, кто бы смог вам помешать. Будьте осторожны, и да хранит вас милостивый Господь.

— Не стоит давать столь опрометчивых обещаний, ваше величество, особенно перед именем Господа. — предупредил его Гелиос. — Если разведчики доложат о приближении крупного войска, с которыми вы не сможете справиться, то молю вас, тут же отступайте. Вряд ли к тому времени они смогут нас нагнать. Нам нужно лишь пол дня, чтобы получить преимущество в том замогильном месте. Я оставлю вам золотой рог, так как не уверен, что он мне там пригодится. Уберегите его, и если я не вернусь, то доверяю его вам, мой достойный предок.

Алисандр кивнул, и отвел коня в сторону, освобождая путь. Феликс же заметил, что король арлекинов внимательно смотрит в его сторону, а его свита что-то шепчет тому на ухо.

— Знаешь ли ты, о мой храбренький дружочек, кто эта кобылица, что под тобой? — наконец обратился Фафанаиль к Феликсу.

— Я знаю лишь то, что она мой дорогой друг. — ответил Феликс и погладил Соль по шее. — Но вы, как видно, знаете о ней нечто больше. Было бы интересно узнать.

— Сначала скажи мне, как ты ее зовешь?

— Сольхэ, что значит «солнце» в моих краях… Ну и еще она очень любит соль, тут уж ничего лучше и не придумаешь, так ведь? — усмехнулся Феликс.

— Солька, значит? Веселенькое имя, и хорошенькое. Но знай же, мой маленький дружочек, что настоящее имя этой кобылицы — Сунлафэй. Она была дочерью острозубого Иврафаля, лунного волка Шалагарма, нашего героического предка, на котором тот отправился на войну с гурха — великаньими ордами. Прежде тебя она носила лишь Рафаиля, сына Короля-Чародея, и его главного знаменосца.

Феликса не особо удивили слова