перспектив смены государственного строя, т. е. восстановления социализма связывать с этими партиями невозможно. Сам факт их стремления зарегистрироваться — доказательство этого.

И большинство нашего народа уже отлично осознало, что никакой смены даже не политической системы, а просто даже каких-то подвижек в политической системе, эта конфигурация политических партий не предполагает. Отсюда вытекает кажущаяся пассивность избирателей при участии в голосовании. Уже больше половины их не ходят на выборы ГД, это на те выборы, на которые власть, используя административный ресурс почти в открытую гонит народ. Если же это давление на избирателей ослабевает, как на местных выборах, то там с явкой вообще катастрофа, она опускается до 8%, средняя явка в пределах 30%, еще и со вбросами, потому что контроль за местными выборами намного мягче.

Только это не пассивность. Нас с вами пытаются убедить, что пассивные передают, так сказать, свои полномочия активным, что пассивным все-равно, кто будет у власти. Вот я, по крайней мере, никому никаких полномочий не передавал. Абсолютное большинство моих знакомых тоже давно ни на какие выборы не ходят, они тоже полномочия никому не передавали. А мои товарищи по Движению — тоже политически пассивные?

Уж позвольте! Записать в пассивное стадо три четверти населения — это вы так к своему народу относитесь, к его подавляющему большинству? Снова врете, господа!

Больше половины избирателей уже игнорируют выборы в ГД — это те, кто осознал всю фальшь буржуазного парламентаризма, кто понял, что на самом деле стоит за этими политическими баталиями на выборах. Те, кого вообще ни одна политическая партия не устраивает. Игнорированием выборов большая часть избирателей прямо показывает — они против этой политической системы. Уберите административное давление с выборов президента и ГД, и вы на них получите близкий результат к явке на выборах местных органов власти. Поэтому и был устроен единый день голосования, чтобы согнать как больше людей на участки.

Причем, Россия — не родина слонов. Такая же проблема во всех государствах буржуазной демократии. Эта власть уже обанкротилась везде. Она вызывает неприятие большинства народов. Если кто-то называет пассивностью осознанность бесполезности буржуазных выборов в плане добиться с их помощью каких-нибудь улучшений жизни — это бессовестная ложь. Буржуазный парламентаризм потерпел историческое банкротство.

Сама буржуазия это осознает. Наша, российская, по крайне мере, точно осознает, поэтому такое внимание уделяется повышению явки. Но уже ничего не помогает.

Большая часть народа явно демонстрирует свою оппозицию. Причем, это самая потенциально активная часть народа, самая грамотная, самая развитая. Это вам не бабушки-пенсионерки, которые звонят на горячую линию Путина…

Единственное, чего не достает этой части населения, которая настолько «пассивна», что в адрес этой власти и ее избирательных компаний, от нее можно услышать почти одни только экстремистские высказывания — своей политической организации, партии, которая будет выражать их интересы.

Будем разбираться с конкретными социальными группами и их интересами? Давайте. С кого начнем? Давайте, с сатрапов. С полиции…

* * *

Когда-то она была не полицией, а милицией. Но это было давным-давно. Уже мое поколение это время не застало. Точнее, застало только остатки милиции. Малюсенькие остатки. Еще во времена моей юности и в высшую школу милиции, и даже просто на юридический факультет университета поступить бывшему школьнику без производственного стажа и рекомендаций трудовых коллективов, партийных организаций было практически невозможно. Даже золотая медаль не гарантировала поступление. Я заканчивал школу и когда появилась перспектива, что я ее закончу с медалью, моя школьная учительница истории и общественных наук Фаина Григорьевна стала меня уговаривать поступать либо на юрфак, либо на истфак, обещала сделать мне все необходимые рекомендации и отношения. Да, для истфака тоже нужны были рекомендации.

— Куда поступать? На юрфак? И кем я буду, Фаина Григорьевна, юристом, адвокатом, ментом? Вы что, смеетесь?

Это был 1981 год. Престижность юридических специальностей у выпускников школ была примерно на уровне престижности специальностей торговых. Но конкурс на юрфаки и в институты советской торговли был бешенным. И обеспечивался не числом абитуриентов-школьников, туда шли люди, уже обтесавшиеся жизнью и понимавшие в ней нечто такое, что среднему школьнику-комсомольцу еще понимать было рано.

Конечно, к 80-м годам все эти рекомендации для желающих получить юридическое образование и войти в систему правоохранительных органов стали голой профанацией. Два года производственного стажа — и получил все необходимые бумажки для поступления, становись в ряды вооруженного отряда рабочего класса в офицерском звании после окончания профильного высшего учебного заведения, что обеспечивало успешную карьеру. А уж рядовые–сержанты — службы в армии достаточно, брали без лишних вопросов, если судимости за плечами не было. В среднюю школу милиции даже недоборы были.

А вообще и смысла большого не было напрягаться с поступлением на юрфак, если ты хотел попасть в вооруженный отряд пролетариата. Те, кто юрфак заканчивал, уже в период практики понимали, что ну ее к черту эту ментовскую службу. Даже после высшей школы милиции дипломированные юристы старались уйти в более спокойное место, если не сразу после школы, то через несколько лет службы. Поэтому вакансии заполнялись выпускниками любых других вузов, агрономами, учителями, инженерами. Главное, чтобы был диплом о высшем или среднем специальном образовании. Особенно много шло в милицию выпускников техникумов, диплома техникума хватало для присвоения офицерского звания и назначения на офицерскую должность.

Служба в полиции никогда не было престижной. Такова ее особенность. Даже при царях полицейский был властью, но дворяне не бежали гурьбой в сыщики и следователи. Специфика работы и отношение к ней общества. Полицейский имеет дело с теми, кто из нормального общества выпадает в уголовную среду, отражение этого дна падает и на самого полицейского. Мало кто добровольно, имея в кармане диплом или просто хорошую рабочую специальность, соглашался на эту службу. Она тяжела морально уже только потому, что приходится иметь дело со специфическим контингентом.

Это одна сторона медали. Вторая — власть, которую получал сотрудник органов. Злоупотребление этой властью наносило удар по интересам не только отдельных граждан, но и по самой государственной власти. Поэтому советская милиция вначале комплектовалась теми, кого направляли на службу трудовые коллективы, комсомольские и партийные организации. И добровольцы, конечно, но даже после Великой Отечественной войны, когда с кадрами было очень тяжело, много милиционеров погибло, сражаясь в дивизиях НКВД (или вы думали, что там чекисты были? Были. Но не больше, чем в обычных дивизиях. Основной состав дивизий НКВД — милиционеры, пограничники), в милицию пошли бывшие фронтовики по направлению, с путевками. Как мобилизованные на борьбу с бандитизмом и прочей уголовщиной.

И даже при такой системе