«Что это, клянусь очами Всемогущего?..» – подумал потрясенный Каладин, а ущельный демон ударил лапой по фигуре рядом с ним. Не-Каладин превратился в облачко буресвета.

Что он сделал? Как он это сделал?

Без разницы. Главное, выжил. Каладин с отчаянным криком заставил себя вскочить и бросился на ущельного демона. Нужно подобраться так близко, как уже один раз сумел, чтобы клешням негде было развернуться.

Так близко, что…

Ущельный демон встал на дыбы, а потом рывком опустил голову, разинув пасть, растопырив жвала и испепеляя жертву взглядом жутких глаз.

Каладин ударил вверх.

Ущельный демон рухнул на дно ущелья – затрещал хитин, спазматически задергались лапы. Шаллан – прятавшаяся за валуном, с ног до головы окрашенная в цвет непроницаемой тьмы – вскрикнула, прижав руку ко рту.

Тварь упала прямиком на Каладина.

Шаллан выронила лист бумаги – на нем были два наброска, ее и Каладина, – и, рассеяв тьму вокруг себя, побежала по камням. Чтобы иллюзии работали, ей нужно оставаться вблизи от битвы. Было бы проще, сумей она посылать их, прикрепив к Узору, но это представляло собой проблему, потому что…

Она остановилась рядом со все еще подергивавшимся монстром – грудой плоти и панциря, похожей на сошедшую лавину из камней. Потопталась, не зная, что делать. Позвала:

– Каладин?

Ее слабый голос затерялся во тьме.

«Прекрати, – велела она самой себе. – Никакой робости. Ты ее переросла». Переведя дух, она двинулась вперед, пробираясь мимо громадных бронированных лап. Попыталась сдвинуть клешню, но та была слишком тяжелой, так что пришлось забраться наверх и съехать с другой стороны.

Она замерла, услышав какой-то звук. Рядом лежала голова ущельного демона, с большими затуманенными глазами. От нее подымались спрены, точно язычки дыма. Те же, что и раньше, но теперь они… уходили? Шаллан поднесла свою сферу поближе.

Из пасти демона высовывалась нижняя часть тела Каладина. Шаллан ахнула и бросилась к нему. Безуспешно попытавшись вытащить мостовика из сомкнутых челюстей, веденка наконец-то призвала осколочный клинок и срезала несколько жвал.

– Каладин? – позвала она, встревоженно вглядываясь в пасть демона через дыру сбоку, на месте срезанного жвала.

– Ох… – послышалось изнутри.

Он жив!

– Держись! – крикнула Шаллан и принялась аккуратно рубить голову твари, стараясь не задеть молодого человека. Брызнул фиолетовый ихор, испачкал ее руки. Он вонял, как мокрая плесень.

– Как-то неловко получается… – пробормотал Каладин.

– Ты жив, – парировала Шаллан. – Прекрати жаловаться.

Он жив. Ох Буреотец! Жив. По возвращении она сожжет целую груду молитв.

– Тут жутко воняет, – слабым голосом проговорил Каладин. – Почти так же, как и от вас.

– Ты должен радоваться, – бросила Шаллан, не переставая трудиться. – Вот передо мною почти безупречный образец ущельного демона – не считая той мелочи, что он дохлый, – и я рублю его на части ради тебя, вместо того чтобы изучать.

– Век не забуду.

– Как ты вообще очутился в его пасти? – поинтересовалась Шаллан, отдирая кусок панциря с отвратительным звуком и отбрасывая его прочь.

– Ткнул мечом ему в небо, – объяснил Каладин, – прямо в мозг. Больше ничего не смог придумать, чтобы убить шквальную тварь.

Она наклонилась, просунула руку в большую дыру, которую сумела прорубить. Ценой серьезных усилий – и еще пришлось срезать передние жвала – она помогла Каладину выбраться через боковую часть пасти. Покрытый ихором и кровью, с бледным от явной кровопотери лицом, он выглядел как сама смерть.

– Вот буря!.. – прошептала она, когда он лег на камни.

– Перевяжите мне ногу, – слабым голосом попросил Каладин. – В остальном я вроде в порядке. Быстро исцелюсь…

Его нога представляла собой жуткое зрелище. Шаллан вздрогнула. Совсем как у… как… у Балата…

Каладин не скоро сможет ходить. «Ох, Буреотец!..» – подумала она, отрезая подол платья на уровне колен. Девушка плотно забинтовала его ногу, как он велел. Он решил, что жгут не нужен. Шаллан прислушалась; ему, скорее всего, довелось перевязать куда больше ран, чем ей.

Она отрезала правый рукав, чтобы перевязать вторую рану у него на боку, где ущельный демон начал рвать его пополам, когда сомкнул челюсти. Потом села рядом, чувствуя изнеможение и холод. Теперь ее ноги и правая рука ощущали прохладный воздух на дне ущелья.

Каладин, лежавший на земле с закрытыми глазами, тяжело вздохнул.

– Два часа до Великой бури, – прошептал он.

Шаллан глянула на небо. Было почти темно.

– Точно, – ответила она. – Мы его победили, но все равно нам конец, верно?

– Несправедливо, да. – Он сел, застонав.

– Разве ты не должен…

– Чушь. У меня были раны куда серьезнее.

Кэл открыл глаза и увидел, как она вопросительно вскинула бровь. Похоже, у него кружилась голова.

– Были, – упрямо повторил он. – Это не солдатское хвастовство.

– Настолько плохие? – уточнила она. – Сколько раз?

– Дважды, – признал он и окинул взглядом громадную тушу ущельного демона. – Мы действительно убили эту тварь.

– Печально, я знаю, – с грустью произнесла Шаллан. – Он был красив.

– Был бы еще красивее, если бы не пытался меня сожрать.

– С моей точки зрения, – заметила девушка, – он не пытался, а преуспел.

– Глупости, чудище меня не проглотило. Не считается. – Он протянул к ней руку, словно хотел, чтобы она помогла ему встать.

– Хочешь попробовать идти дальше?

– Думаете, я буду просто лежать и ждать паводка?

– Нет, но… – Девушка подняла голову. Ущельный демон был огромен. Лежа на боку, он возвышался футов на двадцать. – Что, если мы вскарабкаемся на него, а потом попытаемся забраться на вершину плато? – Чем дальше на запад они продвигались, тем менее глубокими становились ущелья.

Каладин тоже посмотрел вверх:

– Все равно придется одолеть добрых восемьдесят футов. И что мы станем делать на вершине плато? Буря нас оттуда сдует.

– Мы можем хоть попытаться отыскать какое-нибудь убежище… – предложила Шаллан. – Буря свидетельница, все действительно безнадежно?

Странное дело – он склонил голову набок:

– Возможно.

– Только «возможно»?

– Убежище… У вас есть осколочный клинок.

– И? – спросила она. – Я не смогу срезать стену воды.

– Нет, но резать камень можете. – Он глянул вверх, на стену ущелья.