приходила к Куренай и умоляла обучить ее гендзюцу. И весьма преуспела в этом. Асума еще посмеялся над Куренай, мол, почему согласилась бесплатно? Но теперь настал и его черед: к нему прибежал Наруто.

Он, конечно, неплохо выступил на экзамене. Но управлять природой?

— Так что, Наруто, у тебя тоже Стихия Ветра? Вот это сюрприз.

— Ага-ага, даттэбайо!

Асума почувствовал некоторую зависть к Какаши. Что он делал с этими детьми, что они так стремительно развивались?

А у меня команда… Одному все до лампочки. Получил повышение каким-то чудом. Другому лишь бы поесть, а как драться, так рука на человека не поднимается. На их фоне Ино выглядит молодцом. Вот только за последний месяц она наверняка сдала позиции и проигрывает своей подруге Сакуре.

Глава 90. Два с половиной

90

Наруто был в бешенстве. Потрясающая идея Какаши-сенсея накрылась медным тазом, и Наруто, разозлившись на все свое окружение, терзал кунаями ближайшую рощу. Вокруг него сердито пыхтели штук десять клонов. Десять. Не больше.

Чертов Лис.

Клинок вошел неглубоко, но вокруг него образовалась голая от коры выбоина: кунай был напитан чакрой. Наруто уже знал: так неправильно. Чем меньше разброс, тем лучше. Нужно было сконцентрироваться, представить два трущихся друг о друга потока воздуха, но он был слишком зол, чтобы концентрироваться, и просто кидал в дерево кунаи, приправленные чакрой. Клоны занимались тем же.

Чертов Йондайме Хокаге.

Еще один кунай вонзился в дерево, выбив множество щепок.

Идея Какаши-сенсея была гениальной. Наруто даже успел поверить в то, что у него действительно все получится и он не уступит талантливому Саске, которому все давалось само собой. Какаши-сенсей взялся лично его тренировать. Даже мужика какого-то большеглазого приволок с собой, чтобы Лиса сдерживать. Воодушевленный Наруто создавал сотни копий, и дела продвигались отлично до тех пор, пока клоны не стали массово обретать покров Девятихвостого Лиса. Большеглазый шиноби не сумел с ними справиться. По приказу Хокаге тренировки в таких масштабах пришлось свернуть. Отныне Какаши-сенсей позволял ему создавать не более нескольких десятков клонов, а Наруто бесился. Он мог больше, а из-за запрета продвигался слишком... слишком медленно!

— Йо! — послышался неподалеку бодрый голос.

Наруто опустил руку с кунаем и обернулся на звук. У клена, привалившись плечом к стволу и скрестив руки на груди, стоял отшельник-извращенец.

— Давно не виделись, Наруто.

— А-а-а! Эро-сеннин! — заорали наперебой клоны.

Наруто сердито развеял их — еще не хватало ругаться с клонами за первенство говорить — и напал на учителя сам.

— Где тебя носило, чертов эро-сеннин? Ты обещал взять меня в ученики, а сам пропал, ттэбайо! — воскликнул он злобно.

— Я занимался сбором информации, — завел Джирайя загадочным голосом, — об организации Акацуки, которая охотится за тобой, Наруто.

Наруто и не думал впечатляться.

— Знаю я твою информацию! Опять за девушками подсматривал!

— Не без этого, — проворчал Джирайя. — Но все на благо главной цели.

Наруто сердито надулся и с силой швырнул кунай в дерево. Вновь полетели щепки.

Джирайя почесал щеку и заметил:

— Гм. Похоже, ты не в духе, да?

— Да.

Наруто швырнул еще один кунай и вытер тыльной стороной ладони пот со лба, грязный от пыли. От злости он тренировался активнее, чем обычно, а потому сильно запыхался. То ли от этого, то ли от отчаяния вдохи стали какими-то судорожными.

— Что же тебя рассердило так, м-м?

— Йондайме.

Наруто подошел к дереву и стал выдирать из него кунаи. Пришлось постараться. Они сидели крепко.

— Это еще чего вдруг? — строго спросил саннин.

Наруто отпустил рукоять куная, который все никак не хотел вылезать из ствола, и взглянул прямо на отшельника-извращенца.

— Почему я? Йондайме Хокаге мог выбрать любого ребенка, чтобы запечатать Лиса. Тогда почему именно меня, даттэбайо?

Эро-сеннин нахмурился.

— Вот оно что…

Наруто стал снова тянуть из дерева кунай.

— Своему ребенку он бы такого не пожелал, верно? А я… Почему мои родители не заступились за меня? Или они погибли до того, как он это сделал? Тогда что? Выбрал самого беззащитного, так?

Джирайя посерьезнел.

— Наруто. Йондайме Хокаге хотел дать тебе силу. Он доверил тебе будущее.

Наруто опустил руки и невидящим взглядом уставился на рукоять куная, все так же торчащую из тугого ствола. Ярость чуть схлынула, уступая место гордости. Йондайме Хокаге поверил в него.

Но я тогда был просто младенцем. Ничем не отличался от других. Тогда...

— Врешь ты все, эро-сеннин, — сказал Наруто тише. — Врешь, чтобы я успокоился. Йондайме Хокаге не мог знать, достоин ли я доверия.

Он расшатал в бока кунай, уперся ногой в дерево и потянул на себя со всей дури. Лезвие выскочило из деревянной ловушки, и Наруто по инерции плюхнулся задом в траву. Больно заныл копчик.

— Наруто…

— Да что «Наруто», даттэбайо?! — заорал он, все еще сидя на земле. — Это — проклятая сила, она мешает мне, эро-сеннин! Я думал… думал, она поможет. Когда призывал жабьего босса, на экзамене и… у меня появились друзья, но… — мысли сменяли одна другую и речь Наруто обернулась бессвязным потоком сознания. — Мне казалось, что все изменилось, но ничего не изменилось. Я для всех монстр. И для баа-чан, и для Какаши-сенсея тоже. Они все боятся меня! И есть за что…

Он замолчал. Ему было слишком больно, а боль больше не могла изливаться наружу и засела внутри.

Воспоминания от клонов, обретавших покров, были сумбурными и неприятно жглись, словно острый перец. Но неприятнее всего были взгляды Какаши-сенсея и того большеглазого. Наруто еще никогда не видел наставника таким напуганным. Его взгляд бывал усталым, безразличным, скучающим, внимательным, строгим, но в тот день Наруто впервые уловил в глазах сенсея откровенную панику. Какаши-сенсей не знал, что делать. Ситуация вышла из-под контроля, большеглазый со своей стихией дерева не справлялся, и черт знает, чем бы все закончилось, если бы не Анбу, которые, оказывается, все это время следили за тренировкой из зарослей.

Так и есть. Монстр. И эти... которые следили. Я думаю, что я один, но на самом деле за мной все время наблюдают? Просто из-за чертового Лиса?

От этого становилось как-то мерзко. То есть в тот момент, когда он ныряет в штаны и чешет зад, думая, что один в роще, отряды Анбу на самом деле глазеют на него и думают: «Вот