и ждем тебя к ужину, – безапелляционным тоном заявила Ариадна. Был бы рядом Ваня, он бы обязательно нашел нужные слова, чтобы вежливо отказаться, тем более что после обеда в «Кусто» есть не хотелось. Ася же по натуре просто не способна была отказать. Иван шутил: если ее хорошенько попросить спрыгнуть с крыши, она и тут уступит. Ася смеялась, говорила, что в данном случае должен сработать инстинкт самосохранения, но понимала, что в чем-то Иван прав. Если очень будет надо кому-то, она непременно спрыгнет, даже вопреки здравому смыслу.

Вот и сейчас она лишь кивнула и поплелась по лестнице в отведенную им с Иваном комнату. Прохладный душ оказал благотворное влияние, и к ужину Ася спустилась в относительно бодром состоянии духа. Но хватило его ненадолго – уже через час она усиленно клевала носом, как, впрочем, и все участники поездки. Даже Ариадна, поначалу громогласно вещавшая на тему благотворного влияния Крыма на здоровье граждан, говорила все тише и тише, как будто кто-то постепенно прикручивал звук ее внутренних динамиков.

– Это Крым, детка, – заявила она наконец, ни к кому не обращаясь, и зевнула так сладко и заразительно, что почти все сидящие за столом синхронно поднесли ладони ко рту. Исключение составили Антонина и Эдичка. Дочь Новикова практически ничего не ела и смотрела на зевающую компанию с нескрываемым пренебрежением, а ее муж флегматично терзал ножом котлету по-пожарски, приготовленную для него Мадиной по персональному заказу. Из-за торчащих в разные стороны крупных сухариков котлета напоминала Асе ежа, и смотреть, как Эдичка издевается над бедным животным, было просто невыносимо.

– Извините, – сказала она, вылезая из-за стола, – я, пожалуй, пойду.

– Конечно, конечно, – в один голос запричитали Матя и Татьяна Максимовна.

– Прости, детка, – добавила Ариадна, – совсем я тебя заболтала. Иди, конечно. Да и я, пожалуй, пойду. Спасибо всем. – Она прижала правую руку к груди и по-театральному поклонилась.

Ася с трудом добралась до постели и упала, не раздеваясь. Скоро приедет Ваня, подумала она, и тогда… тогда…

Сон был глубоким и мрачным, словно колодец. Ася провалилась в него и оказалась в каких-то мрачных катакомбах. Она брела, сворачивая то влево, то вправо. Вдруг из-за поворота, хлопая крыльями, вылетела огромная белая птица. «Не могут жить в разлуке лебеди», – донеслись издалека мелодия песни, которую Ася очень любила. Птица исчезла так же неожиданно, как и появилась, а музыка продолжала звучать. «Да это же Лебедев звонит, – поняла вдруг Ася, – он недавно поставил на свой вызов этот рингтон. Надо ответить!»

Но для того чтобы ответить, нужно было каким-то образом вылезти из колодца, а сделать это никак не получалось. Вот приедет Ваня…

Глава 25

Тимур приехал где-то через час. За это время Кристина еще раз, уже более углубленно, просмотрела финансовые данные «Ура». Ее первоначальные выводы оказались верными – положение фирмы было достаточно устойчивым, доходность – высокой, задолженность поставщикам – в пределах договорных обязательств, в обозримом будущем банкротство детищу Новикова не грозило.

– Кто тут хотел почитать интересную книгу? – спросил Тимур, входя в спальню Кристины и Насти. При этом он, как истинный джентльмен, не забыл постучать.

Настя радостно бросилась к нему, и Тимур, вручив ей книгу, подхватил девочку на руки и подбросил ее к потолку. Она зашлась радостным смехом.

– Ну как день прошел? – спросил Тимур, осторожно опуская Настю на ковер.

Оба они – и Тимур, и Кристина – отлично знали, что на подобные вопросы излишне рациональный ребенок отвечать не будет. Вот и сейчас вместо ответа Настя взяла Тимура за руку и подвела к Кристине.

– Мы играли, – лаконично пояснила она свои действия, взяла Кристинину руку и сунула ее в ладонь Тимура. Кристина вспомнила хоровод в детском саду и уже сама взяла его за вторую руку. Получился круг, в центр которого тут же забралась Настя, по-прежнему прижимавшая к груди томик Даниэллы Купер.

Глаза Тимура оказались совсем близко. Кристина уже забыла, когда они стояли вот так – взявшись за руки, друг напротив друга, глаза в глаза. Руки его были теплыми, надежными и уверенными, глаза – добрыми и радостными. Кристину словно захлестнуло волной счастья. Но, как и положено волне, она почти тут же отступила. Это не счастье, а иллюзия. Чужой дом, чужой мужчина, чужой ребенок. Сейчас он разомкнет круг, развернется и уйдет. И Настя может исчезнуть из ее жизни так же внезапно, как и появилась. Вывод – не мечтать, не привязываться. Но как не привязываться к этим милым ямочкам на детских щеках. Как не таять от взгляда Тимура. Наверное, именно про такие глаза пела когда-то бабушка: «За те карие очи душу я б отдал». Что за песня, Кристина не помнила, но были там еще такие слова: «Возьми мое сердце, мне отдай свое».

Вот только Тимуру, похоже, ее сердце ни к чему – он опустил руки, круг разомкнулся, очарование момента исчезло, и Кристине даже неловко стало за свои мысли. Ну зачем она что-то придумывает, да еще и старается форсировать события? Может, действительно нужно жить одним днем, даже не днем – мгновением. Счастливым мгновением, имя бога которого носит их фирма. Кайрос – младший сын Зевса, бог подходящего времени, ускользающей удачи, мимолетной возможности. Он определенно побывал сейчас в этой комнате. Да, улетел, но, как Карлсон, обещал вернуться. И нечего ему за это пенять – счастье, оно ведь всем нужно, и Кайросу нужно побывать во многих местах. Кто-то окажется более расторопным, чем Кристина сегодня, и мгновение счастья затянется на час, на день, на год…

– Чем собираетесь заняться? – уже в дверях поинтересовался Тимур.

И пока Кристина думала, что бы такое ответить, например предложить вместе поужинать, Настя перехватила инициативу.

– Читать, – сказала она и погладила обложку книги, которую не выпускала из рук с тех пор, как Тимур вручил ее.

– Тогда не буду вам мешать.

Кристина уже прочитала роман Купер прошлой ночью и не горела желанием перечитывать его. Но обмануть ожидания Насти не могла, а потому, переодев ее в пижаму с медвежатами, уложила девочку в постель и открыла книгу на странице, на которой они вчера остановились. Сейчас, уже зная, чем закончатся похождения Алекса, она ловила себя на том, что все равно получает от чтения удовольствие. Вроде обыкновенные слова, но, начав фразу, катишься по страницам, словно по гладкому льду, не желая останавливаться. Магия какая-то, не иначе.

Настины глаза закрылись, дыхание стало ровным. Заснула? Но стоило ей остановиться, как ресницы дрогнули и недовольный голос пробормотал:

– Читай!

И Кристина продолжала скользить по страницам, периодически делая остановку, чтобы убедиться – ее слушают. Наконец после очередной паузы команды не последовало. Часы показывали одиннадцать. Не так уж поздно, пожалуй, можно еще немного покопаться в финансах «Ура». И тут Кристина вспомнила о файле, который прислал ей Федор. Как она могла забыть о нем? Осторожно, чтобы не потревожить сон девочки, встала, взяла со стола ноутбук, не включая свет, устроилась с ним в бабушкином кресле и кликнула по иконке с названием «Кэп».

Глава 26

– Вы, наверное, с детства мечтали о море?

Впервые этот вопрос ему задали, когда классная руководительница Марианны уговорила его провести в классе «Урок мужества».

– Конечно! – ответил он, глядя в доверчивые детские глаза, и постарался обосновать свой ответ: – Я с детства зачитывался книгами Жюля Верна. «Двадцать тысяч лье под водой», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан»…

Сергей в самом деле прочитал все эти книги, но гораздо позже, уже курсантом военно-морского училища имени П. С. Нахимова. Попал он туда совершенно случайно. Оканчивал среднюю школу и случайно услышал, как одноклассник Пашка Соловей поинтересовался, можно ли пройти медкомиссию для поступления в военно-морское училище. Сам-то Сергей Новиков ни о чем таком не помышлял. Твердо знал, что после школы пойдет в училище и будет, как отец и старший брат Лешка, работать механизатором. А что? Механизаторы на селе всегда нужны. Высокого, рукастого, не по возрасту сильного Сергея в Нижних Грязях прозвали Трактором. Был он безотказным, готовым в любой момент прийти на помощь соседям – вытащить забуксовавшую по осенней распутице машину, поправить покосившийся забор, натаскать одинокой соседке воды из колодца, наколоть дров. К тому же от бабушки, маминой мамы, Сергей перенял привычку, которая порой доводила до бешенства окружающих и его самого – выполнять начатое до конца. Взявшись за дело, даже на первый взгляд непосильное для школьника, он, по словам отца, упирался рогом и тащил его до логического завершения. Даже когда все,