— Интересно, — Инери присвистнул было, но свист тут же замер на его дрогнувших губах. — По какой же это тропинке нам идти?

— Давай по этой, справа!

Тропа, на которую они ступили, сразу пошла круто и запетляла между выступами камней. Да, не оставалось сомнения в том, что никакого погребального ложа здесь нельзя было пронести.

Щебень кончился, и твердые выбоины тропы сделались почти невидимы под ногами.

Сначала Неферт и Инери шли рядом, потом, когда тропа сузилась до ширины ступни, а по правую сторону неожиданно распахнулась пропасть, идти пришлось врозь, прижимаясь спиной к шершавой скале и раскинув в стороны руки. Камни иногда срывались из-под ног и, где-то стукаясь, очень долго падали вниз.

— Ну ты и выбрала… Здесь лет сто никто не ходил… Заметила? Она раньше была шире… Камни… — Инери неожиданно замолчал.

— Эй!

Инери впереди не ответил и остановился.

— Что с тобой?

— Н-ничего. Не знаю. Почему-то тошнит.

— Не смотри вниз, — самой Неферт было скорее приятно смотреть на ходу в бездонную черноту, начинающуюся прямо под ногами. Но по сдавленно отстраненному голосу Инери она сразу поняла, что все сказанное им очень серьезно.

— А впереди тоже глубоко, — ответил Инери все тем же чужим голосом.

— Закрой глаза совсем, — сказала Неферт очень спокойно. — Закрой и стой просто так. Ну вот, сейчас все пройдет. Тебе лучше?

— Лучше, — ответил Инери уже почти нормально.

— Тогда иди, но не открывай глаза. Щупай дорогу.

— А я сорвусь.

— Иначе ты еще вернее сорвешься.

— Пожалуй, — Инери двинулся дальше: вдвое медленнее, чем прежде.

Через десяток шагов Неферт с облегчением заметила, что по другую сторону расширившейся тропы начал подниматься каменный барьер.

— Все, открывай! — тропа была уже достаточно широка для двоих.

Инери прислонился к скале.

— Знаешь, мне ужасно жалко, что тебе придется срезать волосы. Таких, как у тебя, ни у кого ведь нет.

— Правда? — Инери улыбнулся и тряхнул головой, как вылезший из воды щенок. — Ладно, пошли!

— Скорее — полезли.

Тропа пошла почти вертикально — теперь, чтобы взбираться по ней, надо было цепляться руками за камни.

Неферт помедлила перед крутизной, превозмогая неожиданную слабость. Далекий протяжный звук, щемящий и холодный — не вой зверя и не

рыдание музыкального инструмента, — заставил ее вскрикнуть.

— Неферт!! — Инери, успевший вскарабкаться довольно высоко, кубарем скатился вниз вместе с доброй дюжиной камней.

— Ты… слышал?

— Это же гиена… Всего-навсего гиена… — тяжело дышавший Инери больно сжал в руках руки Неферт. — Смотри, вот у меня и нож есть, и чем огонь разводить… Пусть только сунутся, ты что! О, Монту, я подумал… мне показалось, ты оступилась куда-нибудь… Я бы тогда за тобой прыгнул. Ох, как я испугался.

— Я не думала, что она так жутко воет… Полезли?

— Ага!

Подъем оказался так крут, что они вконец выбились из сил, когда тропа неожиданно оборвалась, выведя их на округлую — не шире нескольких шагов — вершину скалы.

Сияющий лунный диск был совсем близок.

— У-фф… — Инери смахнул волосы со лба и бросил на камни плащ. — Садись.

Несколько минут они молча сидели рядом, переводя дыхание и слушая, как постепенно затихает стук в груди. Повернутое в профиль к Неферт лицо Инери, внимательно склонившееся над черной ссадиной на коленке, казалось отлитым из светлого серебра. Они сидели словно внутри яркого лунного облака, как шапка одетого на каменную вершину. Из-за этого казалась еще более черной окутывающая скалу тьма.

— Я так ничего не вижу внизу, — Инери дотянулся и лизнул ранку. — Попробуй посмотреть, ты же как кошка.

— Сейчас, — Неферт приподнялась на коленях. — Спереди и сзади просто скалы. А с этой стороны, знаешь… такая долина, вроде чаши. Там широкие тропы и входы. Как дома.

— Гробницы, — Инери хмыкнул. — Так это Долина Царей! Никогда в ней не был.

— И не будешь. Спуск-то в другую сторону.

— А там что?

— Тоже кровли и входы. Только ступенями. Ну что, лезем вниз?

— Ты отдохнула?

— Да! — Неферт легко вскочила и, застыв на мгновение, подставила лунному струению лицо и раскрытые ладони.

Спуск оказался короче подъема. Кое-где начали выступать выбитые в камне старые ступени, а еще на полсотни шагов ниже они миновали высеченную в скальной нише полустертую временем небольшую статую богини Таит.

Соединенные лестницами огромные террасы горного склона, неожиданно открывшегося их глазам, чернели повернутыми в полуночную сторону проемами дверей четырехугольных, лишенных окон домов с плоскими кровлями.

— Ох, сколько их тут настроено, Неферт… — Инери невольно убавил шаг, и Неферт последовала его примеру.

— О чем ты сейчас думаешь?

— О том же, что и ты.

— А все-таки?

— Как им нравится, что мы… здесь. Мы ведь одни здесь… такие. На всем берегу.

— Да нет, на берегу-то еще кто-нибудь есть. Даже живут некоторые.

— Живут… где им положено. А как ты думаешь, эти нас чуют?

— Еще бы… По-моему, я их тоже.

— Слушай, давай лучше молчать.

— Да разве они по голосу…

— Ну все-таки.

— Ладно.

Они взялись за руки и пошли дальше, и легкое движение ночного воздуха казалось им — или было на самом деле? — ощупывающим прикосновением незримых пальцев.

Они прошли более двух кварталов немощеной улицы мертвого города, на которую их вывела тропа.

— …Инери! Ты видишь там… слева?

В одной из гробниц был свет.

Свет был неярок. Его рыжеватые отблески падали сквозь дверной проем на ведущие вниз ступени.

— Это просто рабочие забыли огонь или припозднился художник, — шепнул Инери.

Неферт ничего не ответила, крепче сжав его руку. Живой огонь в яме пугал ее.

Очень медленно, мысленно отмечая каждую ступень, они спустились и вошли в гробницу.

…В простом глиняном светильнике, стоявшем прямо на полу, еще оставалось достаточно масла для того, чтобы разглядеть три голые стены и изображение двух девушек на четвертой. Одна девушка играла на лютне, другая забавлялась, лаская ручную газель. По другую сторону от двери в этой стене было нарисовано еще несколько газелей. Кусок стены выше двери оставался еще совсем не закрашен — только размечен клеткой. Таблички с образцами и связки кистей в беспорядке валялись около светильника.