Я сжег записки. Твоя дружба давила на меня. Я так ненавидел себя за то, что не смог стать для тебя достойным другом, что расплакался. Однако черные буквы, ставшие пеплом, не пропали, а, наоборот, отпечатались в моем сердце. Я поднял голову и посмотрел на небо. Я думал, что стою на крыше один, но сверху на меня смотрели звезды. Среди них была Венера, о которой ты мне как-то рассказывал. Она светила так ярко. Эта звезда вслед за твоими словами тоже проникла в мое сердце.

А потом кромешная темнота вдруг просветлела, на востоке за горой начало всходить солнце, и появились первые лучи. Это было ослепительно. Я пожалел, что раньше в моей жизни не было таких ярких моментов.

Мне стало обидно умирать. Как ты и говорил, мы пока дожили только до пяти утра, и я еще не застал настоящего рассвета, не съел вкусный обед. Мне тоже захотелось дотронуться до надежды, которая лежит в шаге от меня. Я подумал, что, возможно, это не так уж сложно. Я понял, что до сих пор ни разу даже не пытался набраться смелости. Смелости освободиться от давления родителей. Смелости взглянуть в глаза самому себе. Смелости стать самим собой.

Я бездумно побрел по дороге. Я хотел найти свой предел и пошел пешком в сторону конца земли.

Здесь есть одно место, в которое я обязательно хочу сходить вместе с тобой. Я до сих пор слышу шум ветра оттуда.

Ты сможешь приехать?

P. S. Мне любопытно, что это за человек, который вернул на место PMP. Передай ему спасибо.

Ихён, Онджо и Нанджу собирались вместе каждый раз, когда приходила весточка от него: и когда получили открытку, и когда пришла коробка с электронной книгой. Они вместе читали каждое письмо и сообщение.

Благодаря этому Нанджу могла часто видеться с Ихёном и постоянно ходила такая довольная, будто только что выиграла в лотерею. Захоти кто-нибудь узнать, как выглядит искренняя радость, которую невозможно скрыть, – ему нужно было бы только посмотреть на лицо Нанджу. Ее щеки алели от удовольствия, как спелые персики. Нанджу стала чаще смотреться в зеркало.

– Нанджу, ты что, с книжкой встречаешься? Смотришь в зеркало по часу, а в книгу – по десять минут! – выговаривал ей классный на вечерней самоподготовке.

Одноклассники радостно смеялись.

Даже влюбленная по уши, Нанджу всегда давала одноклассницам повод повеселиться от души.

Им было очень интересно, куда хочет сходить вместе с Ихёном его друг. Даже не так – они были рады, что у него появилось такое желание. А больше всего Онджо обрадовало то, что он поблагодарил ее за возвращение PMP. Она вспомнила о словах Медведя, который предлагал ей подумать о закрытии магазинчика. Смутная мысль, которая постоянно от нее ускользала, наконец-то окончательно оформилась: «Отдавая время этим людям, я ощущала счастье, и эта радость от возможности поделиться чем-то с другими очень была похожа на то, что говорил папа». Причина существования «Магазинчика времени» стала совершенно ясна.

Они решили поехать к другу Ихёна.

После случая с кинотеатром Нанджу опасалась, что очередная договоренность с Ихёном тоже внезапно отменится. До самой встречи в автобусном терминале она постоянно названивала Онджо и отправляла сотни сообщений, желая убедиться, что все в силе. И даже несколько раз угрожала, что если Онджо и Ихён опять бросят ее одну, то она точно покончит с ними обоими.

Дул сильный ветер, но день стоял ясный. Чтобы добраться до нужного места, им нужно было сделать несколько пересадок. От возбуждения Нанджу не спала всю ночь и, не успев сесть в первый автобус, сразу заснула. После сна одежда и прическа подруги так растрепались, что на нее невозможно было смотреть без жалости.

Они выехали рано утром, но день уже клонился к вечеру. Автобус потряхивало на ухабистой дороге, частенько он попадал колесами в ямы. К горлу подкатывала тошнота.

Ребята вышли из терминала и сразу увидели море. Внутри все перевернулось. Пушистые, как сахарная вата, облака уплывали за горизонт. «Интересно, небо, про которое рассказывал Канто, было таким же синим? – подумала Онджо, глядя на морскую гладь, сливающуюся с небом. – Наверное, в тот день, когда он вместе с отцом сидел на вершине горы Мантапбон и развеивал прах бабушки, небо было именно таким».

Нанджу закричала: «Ура, море!» – и кинулась бежать. Она была похожа на бабочку, беспечно летающую вокруг. Иногда подруга казалась очень взрослой и рассудительной, а иногда вот так легко превращалась в неугомонного ребенка. Онджо заметила, что Ихён снова замыкается в себе, и ущипнула Нанджу, но та не обратила внимания. Она подбежала к ним сзади и ухватила обоих под руки. К счастью, Ихён не стал вырываться и улыбнулся Нанджу. Кажется, в этот момент она показалась милой даже ему.

Ветер дул в сторону холма. Именно о нем и писал друг Ихёна в своем письме. Они долго шли по пляжу. Вдоль берега тут и там лежали рыбацкие сети, а молчаливые рыбаки настойчиво сражались с ветром, закидывая их в море.

Вскоре холм, который одним из своих толстых боков загораживал море, оказался совсем рядом. Онджо стало интересно, какой пейзаж простирается за ним. Чем ближе они подходили, тем сильнее дул ветер. Аккуратно уложенные волосы Нанджу превратились в лохматые космы и стояли торчком.

По мере приближения к холму лицо Ихёна становилось все мрачнее. Он признался, что очень волнуется. Онджо чувствовала то же самое. Они никак не могли избавиться от сомнений и боялись, что на самом деле его там не окажется.

Ребята завернули за угол и увидели еще один маленький холм, выступающий прямо в море. Несколько людей шатко стояли на нем, покачиваясь в разные стороны из-за сильного ветра, который дул с моря. Снизу ветер казался невероятно мощным. Пока ребята поднимались по склону, ветер почти сбивал их с ног. Они даже немного испугались, что эта жуткая сила сейчас поднимет их в воздух и унесет в неизвестном направлении.

Как и следовало ожидать, на вершине холма ветер беспощадно хлестал их. В ушах беспрестанно свистело. Ихён, борясь с ветром, судорожно оглядывался по сторонам. Он искал того парня. Казалось, на этом холме невозможно узнать человека, даже если он стоит рядом. Волосы били по лицу, одежда развевалась, как флаг, люди заслонялись от ветра и были заняты только тем, что изо всех сил старались удержаться на ногах. Онджо схватила Нанджу за руку, и подруги шаг за шагом медленно пошли вперед. Ветер окружил их со всех сторон, словно стараясь поглотить. Онджо и Нанджу отнесло к склону. Чтобы не скатиться еще дальше, им пришлось собрать все силы и твердо упереться ногами в землю. Нанджу сказала, что ей страшно. Что еще немного – и их снесет с крутого обрыва и вколотит ветром в бурлящее море. Подруги еще крепче взялись за руки.

Из-за ветра на холме не росло ни единого дерева. Длинная трава прижималась к земле и безвольно болталась по велению стихии. Только эта трава и показывала великую силу здешнего ветра. Она склонялась в одну сторону, словно водоросли в реке с сильным течением. Ветер хлестал так яростно, что жгло щеки. Этот холм, будто застрявший между двумя морями, был настоящей дорогой ветра.

Пока Онджо и Нанджу растерянно замерли на месте, пытаясь удержаться на ногах, сзади к ним подошел Ихён и помог им встать ровно. Рядом с ним стоял его друг. Оба они тоже были растрепанными и покачивались от порывов ветра.

Но почему-то в этот момент их разобрал смех. Онджо и Ихён, увидев парня, взорвались смехом, который до этого так долго сдерживали. Нанджу тоже расхохоталась, словно только этого и ждала. Смеясь, они еще больше потеряли равновесие из-за сильного ветра. Ихён подхватил Нанджу, которая чуть не упала, потому что хохотала, держась за живот. Онджо потянулась к подруге и тоже чуть не свалилась, но ее удержал друг Ихёна. Словно заколдованные, четверо ребят стояли на вершине холма, глядя друг на друга и неудержимо смеясь. От хохота у них заболели животы, а на глазах выступили слезы. То ли смеясь, то ли плача, они пошли туда, куда показал рукой одноклассник. Шаг за шагом они с трудом двигались вперед. В этот момент парень протянул им свои руки. С одной стороны он взялся за руку с Ихёном, а с другой – с Онджо. Ихён взял за руку Нанджу. Вместе продвигаться стало легче. Теперь они словно боролись с ветром. Порывы ветра налетали все сильнее, будто пытаясь